Божественное попадание, или как спасти драконов - Фора Клевер

улыбнулся и добавил: — Тебе тоже будет полезно послушать, дева с многоликой судьбой.

— Зачем? У меня ведь нет никакого дара, — пожала плечами я.

— Кто-то не принимает свой дар, а кто-то не принимает себя, — подмигнул он мне, а затем повернулся через плечо назад и кивнул на догоняющего нас Аваддона: — Воину тоже не помешало бы присоединиться.

Промолчав, я отвела глаза в сторону. После исчерпывающего разговора, где меня пообещали сдать на батарейки, не хотелось даже рядом находиться. И пусть признания чуть скрасили неприятность ситуации, в целом гадливое ощущение, что зудело где-то в районе солнечного сплетения, никуда не делось.

— О чем речь? — явно заинтересовался Аваддон.

— Речь о целостности, — пафосно изрек нищий.

— Не понял… — не оценил красоту фразы брат Императора.

— Вот скажи, воин, ты ведь в совершенстве владеешь мастерством меча, верно?

— Верно, — согласился Аваддон.

— Вот и ответь мне, воин. Возможно ли стать искусным мастером в твоем деле, не воспринимая себя и клинок как одно целое? — спросил наш проводник.

— Невозможно, — подтвердил брат Императора.

— Во-о-о-от, — подняв вверх палец, протянул нищий и повернулся к Айе. — Так же и с силой, маленькая колдунья. Ты не обуздаешь ее до тех пор, пока не поймешь — твоя сила есть ты, а ты есть твоя сила. Ты не можешь считаться целой без твоей силы, а сила твоя не может существовать отдельно от тебя.

— Но я и так это понимаю, — возразила Айя.

— Понимать и принимать разные вещи. Принимать — значит относиться с уважением, бережно и ответственно, а ты сама себя боишься, сама себе не доверяешь. Что ты сказала мне пять минут назад? Что этот дар твое проклятие, и ты готова на все, лишь бы его не было. Помнишь?

— Но это… — Айя замолкла на полуслове и нахмурилась, разглядывая свои ладони. Затем вскинула подбородок, посмотрела прямо и уверенно на своего учителя и произнесла: — вы правы. Я готова учиться.

— Очень хорошо!

Дни потянулись нескончаемой вереницей. До обители богини Власты, как сказал нищий, лежал путь длиной в две недели. Пока светло, мы двигались вперед. Как только начинало темнеть, ставили шатер, разводили костер и делали привал.

Нищий, который, наконец озвучил свое имя — Лукаро, поднимал нас на рассвете. Сначала зарядка, напоминающая плавные движения из йоги. Вообще эти занятия предназначались Айе для работы с силой, но мы с Аваддоном решили ее поддержать и тоже поучаствовать. К слову, мысли действительно приходили в порядок, душу наполняло спокойствие, умиротворение. Как раз то, что нам всем было необходимо.

После зарядки быстрый завтрак, и снова в путь. Пока мы ехали, Лукаро рассказывал много интересного и про магические способности, и про силу, который имеет внутри каждый из нас, но даже не подозревает об этом.

На мои вопросы, откуда он все это знает, он отвечал загадками, либо, как обычно, ухмылялся. Капюшон он так и не снял. Даже спал в нем. Несколько раз я хотела дождаться, когда нищий уснет и нагло подсмотреть, что находится под куском ткани. Но, увы, у меня ни разу не получилось не уснуть. Стоило коснуться импровизированной подушки из свернутого плаща, как меня вырубало в ту же секунду до самого пробуждения. Магия какая-то! И ни капли не удивлюсь, если это все проделки Лукаро. Ну не может простой нищий столько знать. Не может и все.

Айя очень старалась, слушала все, что ей говорят. Занималась с таким рвением, что аж гордость брала за нее. Но с принятием дара все же были проблемы. И залегли они на глубоком психологическом уровне. Сначала переживания Артура взяли свое. При дочери он часто говорил о своих страхах, что и она станет жертвой магии. Таким образом в голове девочки уже сформировалось убеждение, что магия — это плохо и опасно. Затем и ситуация с парнем в амбаре. Чувство вины грызло Айю до сих пор. И все это мешало ей объединится с собственным даром, который частенько выходил из-под контроля.

Каждый день мы сталкивались с различной степени вредности возгораниями. К счастью, Котошпиц обладал великолепной способностью вытягивать огонь из чего бы то ни было. Когда загорелась повозка, он буквально за пару секунд в прямом смысле всосал пламя в себя, оставив от него лишь черный, угольный след на деревянной поверхности. Не раз у нас горел и шатер, пара-тройка сухих деревьев…в день…тоже пострадала, но нам удавалось выходить из ситуаций с наименьшими потерями.

А вот с Аваддоном все было сложно. Похоже, после нашего разговора про чувства и честь, он решил вести себя «достойно» и вообще со мной не разговаривать. Я и сама не проявляла никакой инициативы. В течение дня мы перебрасывались лишь парой фраз, при этом стараясь не смотреть друг на друга. Лишь иногда я ловила на себе его взгляды. Хотя…скорее чувствовала их спиной. Но как только поворачивалась, Аваддон тут же делал вид, что смотрит куда-то вдаль, а не на меня. Получалось у него плохо, так как на мгновение его пристальный, горящий взор задерживался на моем лице. Не буду говорить, что и сама не глазела на брата Императора, пока тот не видел. Это было бы неправдой. Глазела еще как, но на этом все наше взаимодействие заканчивалось.

До конца нашего путешествия оставалось всего пару дней пути. Вдали уже виднелись скалистые горы и белоснежный замок богини Власты. Этим вечером мы, как обычно, устроили привал. Мы с Айей уже приготовились ко сну. Заняли свои места в шатре и тихо болтали.

— Когда вы с Аваддоном успели поссориться? — рассматривая потолок, поинтересовалась любопытная девчушка.

— Мы не ссорились, — удерживая маску равнодушного спокойствия, ответила я.

— Я вас видела. Тогда…у амбара… — призналась она и повернулась ко мне.

— Кхм-кхм! — поперхнулась я от неожиданного заявления.

— Так что случилось? Мне рассказать можно. Я видела, как он на тебя смотрит, точно помириться хочет, — заговорщицки улыбнулась Айя.

— В моем королевстве есть одна сказка. Про девушку Варвару. Знаешь, почему ей оторвали нос на базаре? — пропела я с милой улыбкой. Айя с искренним ужасом в глазах покачала головой, а я продолжила: — Потому что Варвара была слишком любопытной.

В довершение своего рассказа я легонько ущипнула ее за нос и, пожелав спокойной ночи, отвернулась. Не думаю, что новость о моей возможной скорой смерти ее