Комната безумца - Поль Альтер

малейший мотив для такого маскарада? Вне нашего круга, ни у кого. А пока мистер Нолан разговаривал с самозванцем, единственный из нашего круга, кто здесь отсутствовал, это Брайан. Нужно ли продолжать?

Хёрст, который кивал практически на все, что говорил доктор, собрался что-то сказать, но его опередила Паула.

— Черт возьми! Я только что кое-что вспомнила. Приблизительно месяц назад я просматривала некоторые театральные реквизиты Сары. Она засунула их в сундук на чердаке и гордо демонстрировала мне их прошлым летом, когда рассказывала обо всех ролях, сыгранных в юности. Там были три парика, я уверена, с различными бородами: черной, белой и рыжей. Помню, как она надела рыжую и стала передразнивать мужа, и мы обе заливались смехом… И вот теперь ее с нами нет…

Майк Мидоус, с улыбкой, в которой читалась смесь триумфа и ярости, повернулся к Хёрсту. Инспектор ударил кулаком в ладонь другой руки:

— Мы схватим его на рассвете, гарантирую!

И он был прав. Но захват беглеца не прояснил этого сверхъестественного дела. Совсем наоборот…

23

Около четырех утра Патрик оказался во власти ужасного кошмара, который перенес его на три столетия назад во времена Великого лондонского пожара. Зрелище было ужасающим, но великолепным. Город представлял собой огромную жаровню, а мосты превратились в огненные арки над Темзой. Он, Патрик, стоял на холме, откуда открывался вид на происходящее, рядом с Харви Торном, который кричал: «Они погибнут в огне!» Лицо дедушки Харви появлялось и вновь исчезало в завесе огня, приближающейся к Патрику, который закричал… и проснулся, обливаясь потом.

Он долго пролежал, успокаиваясь и убеждая себя, что это всего лишь сон. Пошарил рукой по ночному столику, посмотрел на наручные часы, надел халат и подошел к окну, которое широко распахнул. Вдыхая свежесть ночи, он оглядывал владения Блантов. Несмотря на темноту, он увидел глицинию, широкую живую изгородь, огород, мастерскую дедушки Бесси и даже лес за ней.

Его мысли вернулись в Пэдстоу и небольшую бухту в дни, предшествующие отъезду Паулы. Он очень ясно вспомнил день, когда Паула спросила его, где и когда начался Большой пожар. На губах появилась нежная улыбка и исчезла. «Как все это закончится?» — думал он, вспоминая экстраординарную ситуацию, в которой оказался. Перед глазами проплывали лица: Бесси, Паула, Фрэнсис, мистер и миссис Хилтоны, доктор Мидоус, Брайан, Сара… Харрис Торн с его яркой бородой и звучным смехом… Он должен прекратить думать об этом человеке или закончит тем, что… Он отбросил возникшую картину, но теперь перед ним возникла неясная фигура дедушки Харви, который улыбался. Он сел за стол, взял перо, макнул его в чернила и начал писать: «Они погибнут в огне…»

Слова вспыхнули перед Патриком, а затем превратились в небольшое мерцание. Окно мастерской было освещено. Теперь уже ярко освещено. Поднимался черный дым, и Патрик мог слышать характерный рев пламени. И как только он понял, что старая мастерская дедушки Бланта в огне, ночь пронзил страшный крик.

Парализованный, Патрик в ужасе смотрел, как распахнулась дверь мастерской, и на пороге появился человек-факел.

Мгновенно придя в себя, Патрик сорвал покрывало с кровати, сел на подоконник, ухватился за глицинию и приземлился на землю снаружи. Вскочив, он помчался к кричащей фигуре, борющейся с пылающей одеждой. Инстинктивно он нанес удар, быстро обмотал обмякшего человека покрывалом, бросил на землю и стал катать. Несколько секунд спустя огонь погас, Патрик наклонился, чтобы взглянуть на покрытое пузырями лицо. В мерцающим свете пламени, ревущего в нескольких футах, он смог безошибочно узнать жертву: Брайан.

* * *

В половине девятого утра Арчибальд Хёрст и доктор Твист постучали в дверь дома Блантов. Инспектор выглядел мрачным. Он бодрствовал допоздна, обсуждая каждую деталь дела со своим другом, и только заснул, как хозяин гостиницы разбудил его, чтобы сказать, что его срочно должна видеть мисс Блант. Сопровождаемый Твистом, он последовал за машиной скорой помощи, везущей пострадавшего в Челтнем. Гектор Редферн присоединился к ним в больнице, но только в семь они смогли поговорить с врачом.

Бесси поспешила открыть дверь.

— Как? — спросила она умоляющим шепотом.

— Он все еще жив, — кратко ответил Хёрст, — но в плохом состоянии. Ожоги третьей степени. Они не уверены, что он выживет.

Она привела гостей на кухню, где Патрик сидел с дымящейся чашкой кофе. Они не отказались, когда она предложила им позавтракать.

Хёрст повторил Патрику все, что сказал его невесте.

— …но доктор не позволил нам поговорить с ним сейчас. — Он повернулся к Бесси. — Разве ваша мать не здесь?

— Она пошла на работу.

— А дедушка?

Молодая женщина указала на потолок.

— Только что снова лег.

— Это хорошо, — сказал инспектор с улыбкой, которая была совсем не дружелюбной, — тогда мы можем раскрыть карты. Мистер Нолан, можете повторить нам, что вы видели этим утром?

Патрик так и сделал, не опуская ни малейшей детали.

— Если Брайан сумеет выкарабкаться, — заметил Хёрст, — то будет очень обязан вам. Как, по-вашему, начался пожар? Вы видели, как кто-нибудь вошел или вышел из мастерской? Кроме Брайана, конечно.

— Нет, но этого нельзя исключать. Было очень темно, и так легко бросить горящую спичку через окно с северной стороны, около леса, чтобы я не видел. Если я правильно помню, два оконных стекла там выбиты, так, Бесси? — Его невеста кивнула. — Кроме того, я стоял у окна очень недолго.

— Очень хорошо. Поэтому есть две возможности. Или пожар возник случайно, или за ним стоит преступная рука. Согласны?

Патрик и Бесси кивнули.

— И в любом случае, — продолжал полицейский другим тоном, — это должно означать, что Брайан там спал. Всё еще согласны?

Бесси сидела с каменным лицом.

— Мистер Нолан, полагаю, вы понятия не имели, что он был там?

— Правильно.

— И думаю, мисс Блант, ни ваша мать, ни дедушка тоже не знали?

В кухне повисло гнетущее молчание, которое нарушил доктор Твист.

— Мисс Блант, думаю, вам пора объясниться.

Молодая женщина стиснула зубы, и из глаз ее хлынули слезы, затем она бурно зарыдала. Когда она призналась, что скрывала Брайана с понедельника, доктор Твист отметил, что на ее лице было гораздо больше волнения и печали, чем на лицах тех, кто присутствовал на похоронах Сары Торн.

— Он постучался в окно моей спальни в полночь… Сказал, что Сара только что умерла, и все считают виноватым его. Он не мог оставаться с ними и попросил, чтобы я помогла ему. Я… меня он действительно тронул. Я никогда не видела его таким: как потерявшийся маленький мальчик. Я сказала ему, что никто не входил в