Мифы и легенды Святой земли - Джеймс Ханауэр

На седьмом небе от счастья, девушка унесла находку в башню, а когда возвратилась мачеха с дочерьми, отдала золото им. Те, однако, сделали вид, что не хотят принимать от нее подарок, но, когда Тальджия рассказала, каким образом драгоценности попали к ней, согласились взять себе некоторую часть. Затем они все по очереди отправились к колодцу. Каждая бросила вниз пустое ведро и надменно, командным тоном произнесла слова песенки, которую напевала Тальджия. Но как ни старались мачеха с дочками, ничего у них не вышло: всякий раз, когда они доставали ведро, оно оказывалось полным грязи, камней и отвратительных ползучих гадов. Тогда женщины, полные разочарования, забрали у Тальджии ее драгоценности и продолжали обращаться с ней с прежней жестокостью, а однажды вечером, когда отец ее умер, и вовсе выставили девушку за дверь.

Шел проливной дождь, и девушка боялась замочить свои хорошенькие туфельки, сшитые из красной дамасской кожи – ведь это был подарок ее покойного отца. Он связала их вместе, перебросила одну через плечо, так что та болталась у нее за спиной, а другая лежала на груди.[171]

Было совсем темно, и Тальджия не знала, куда ей идти. Завидев вдалеке мерцающий свет, лившийся из-за приоткрытой двери пещеры, девушка направилась прямо на него в надежде отыскать хоть какой-то ночлег.

У входа в это скромное жилище сидела старуха и пряла пряжу. Это была не кто иная, как бабушка Тальджии, которую девушка не узнала, потому что виделись они в последний раз, когда она была совсем маленькой. Старушка же сразу узнала в девушке свою внучку и с радостью предложила ей ночлег. «Дочь твоей матери, – сказала она, – не должна среди ночи бродить по улице. Конечно, ты можешь у меня остаться. Моя дочь умерла как раз в тот день, когда ты родилась, поэтому, если хочешь, можешь занять ее место в этом доме». С этими словами старушка выставила перед своей гостьей самую вкусную еду, которая у нее была, и, когда она рассказала девушке, что их связывают родственные узы, Тальджия охотно согласилась остаться у нее жить.

Случилось так, что по пути Тальджия потеряла свою туфельку. Шнурок, на котором она держалась, развязался, и туфелька, висевшая у нее за спиной, упала. А вторая, висевшая впереди, по странному стечению обстоятельств зацепилась узелком за крючок на платье, так что Тальджия обнаружила пропажу уже после того, как оказалась в доме у старушки. Теперь за окном была глубокая ночь, и Тальджия не могла отправиться на поиски пропавшей туфельки, но пообещала сделать это первым делом, как только рассветет.

Что касается старушки, то она в то самое время пряла пряжу, чтобы сделать абаю для сына одного богатого шейха. Этот юноша славился своей красотой, и многие матери, включая и злую мачеху Тальджии, всеми способами пытались женить его на своих дочерях, да все безуспешно. Тальджия как раз ужинала в тот момент, когда молодой человек приблизился ко входу в пещеру. Совершенно случайно на глаза ему попалась оброненная ею туфелька. Услышав мужские шаги, девушка быстро выбежала из-за стола и спряталась в темном углу пещеры, откуда могла видеть и слышать все, оставаясь при этом незамеченной.

– Тетушка, готова ли пряжа для моей новой абаи? – спросил юноша.

– Будет готова завтра к полудню, – ответила старуха. – Постой, а что это у тебя в руках?

– А, это женская туфелька, которую я только что подобрал у входа в твой дом, – пояснил молодой человек. – Она такая маленькая и изящная! Наверняка ее обладательница – привлекательная милая девушка, а раз так – трижды клянусь Богом! – я разыщу ее, и именно она, и никто другой, станет моей женой.

Старухе пришлась по душе его пылкая речь, но она была мудрой женщиной и поэтому ничего не сказала и лишь усмехнулась, велев юноше ждать ее на следующий день у красильщика.

На следующее утро, окончив работу, старуха ушла, наказав Тальджии закрыть за ней дверь, а если снова появится молодой человек, чтобы поинтересоваться, готова ли пряжа (а она была уверена, что он обязательно придет), не отвечать ему и не открывать.

Все вышло точь-в-точь, как предсказывала старуха. Юноша, который решил, что старуха хочет его надуть и не отдавать пряжу, не пошел на следующий день к красильщику, а направился прямиком к ней домой. Он постучал в дверь, но ему никто не открыл и не откликнулся на его зов, когда он спросил, готова ли работа. Тут он услышал голосок Тальджии, которая пела за прялкой; юноше стало любопытно, кто это так мило напевает, и он заглянул в замочную скважину проверить. Увидев очаровательную девушку, которая была дома одна, он сразу ушел, но крепко пожалел о своей поспешной клятве, которую произнес накануне вечером, и направился к красильщику, где его уже поджидала старуха. Та отдала ему вязанье, а когда он поинтересовался, кто была та девушка, которую он видел в пещере, ответила:

– Твоя невеста.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился юноша.

– Вчера вечером ты трижды поклялся Аллахом жениться на этой девушке, ведь она и есть хозяйка туфельки, которую ты нашел по пути ко мне.

Ликованию юноши не было предела. Его отец не стал возражать против их свадьбы, узнав, что Тальджия из хорошей семьи. По воле добрых джиннов из колодца все драгоценности, принадлежавшие невесте, нашли как-то утром у изголовья ее кровати в доме бабушки. А злая мачеха и ее дочери рвали на себе волосы от злости, слушая радостные крики и улюлюканье в честь скромной невесты, прекрасной Снегурочки, которую они так презирали и мучили и которая теперь гордо ехала на верблюде в составе свадебной процессии в дом своего жениха.

Думаю, среди моих читателей нет таких, кто не узнал в этой истории местную версию знаменитой «Золушки».

VIII

Сатира

На вершине горы, у подножия которой раскинулась мусульманская деревня, стояла некогда могила одного святого. Ее хранителем был шейх Абдулла, мудрый старец, почитаемый всей округой. В сопровождении своего ученика, сироты по имени Али, он имел обыкновение переезжать на своем осле от одной деревни к другой, помогая больным и торгуя различными амулетами и составленными им самим заклинаниями, которые обещали своим обладателям защиту от дурного глаза и иного зла. Он также умел составлять гороскопы и гадать на чернильном зеркале и песочной табличке.

Когда Али подрос, старик сказал ему: «Сын мой, я научил тебя всему, что знал. Немногие хатибы знают и половину того, что известно тебе. Теперь ты должен совершить хадж[172] по святым местам, и тогда, да будет на то воля Аллаха, ты сможешь стать таким же уважаемым человеком, как я. Будучи дервишем, ты не нуждаешься в деньгах. Возьми мою старую абаю, посох и этого осла и завтра же отправляйся в путь».

Али не очень-то хотелось покидать своего названого отца, и все же он последовал его совету и, попросив благословения, выехал на следующий день. Благодаря милости Всевышнего он счастливо путешествовал на протяжении многих месяцев, пока в один прекрасный день не очутился посреди голой равнины, овеваемой горячими ветрами, вдали от какого-либо источника и человеческого жилья. Его бедный ослик настолько ослаб, что юноше пришлось идти пешком. Так они шли не один час, как вдруг несчастное животное остановилось, потерлось мордой о его руку и издохло. У юноши не хватило духу бросить тело своего умершего друга на съедение грифам и гиенам, поэтому он решил выкопать для него могилу.

Задача была не из легких, однако ему удалось с ней справиться еще до захода солнца. Окончив работу, юноша решил переночевать прямо у подножия образовавшегося кургана. Вдруг откуда ни возьмись послышался лошадиный топот. Молодой человек, осмотревшись по сторонам, разглядел вдали группу наездников. До него донеслись слова предводителя: «Смотрите! Святой дервиш оплакивает кого-то у свежевырытой могилы. Смерть забрала его товарища, и он решил похоронить его согласно религиозным обычаям прямо среди этой пустыни. Как печально, должно быть, встретить свою кончину в таком заброшенном месте, где нет даже воды, чтобы омыть свое тело! Я непременно должен поговорить с ним».

С этими словами наездник подъехал к юноше, поприветствовал его и поинтересовался, как звали его соратника.

– Эйр, – ответил Али, выбрав довольно редкое поэтическое слово, которое означало «осел».

– Ах, бедный шейх Эйр, – вздохнул сердобольный странник. – Воистину, пути Господни неисповедимы. Но не дай, однако, этой смерти сломить тебя. Ведь в тебе живет память о твоем друге. Завтра утром я пришлю людей, чтобы они возвели на этом месте роскошную гробницу. – И не успел Али раскрыть рот, чтобы объяснить суть происшедшего, благородного всадника и след простыл.

Всю ночь Али и глаз не сомкнул, все размышляя о том, в какое затруднительное положение он попал. На следующее утро лишь только забрезжил рассвет, на горизонте показались движущиеся точки, которые постепенно превратились в верблюдов, груженных лаймом, и ослов, везущих камни. Погоняла животных группа каменщиков и плотников, которым было приказано выстроить гробницу для шейха Эйра. Али оставалось только наблюдать за работой, которая закипела немедленно. Сначала рабочие возвели кенотаф[173] в виде комнаты правильной формы, а затем соорудили открытую галерею с молитвенной нишей.