Странный новый мир (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Постойте, как это равнодушие?

— Вот именно – равнодушие, но несмотря на него, общество вынуждено было лгать человеку, что поддерживает его и потому развивалось! – последовала другая реплика с места.

Да им и лекция моя не нужна, только поддержка своих взглядов, хмыкнул мысленно Михаил. В чем-то мир ничуть не изменился, хотя он и не стал смахивать слезы умиления.

— Атомизация общества, - заговорил он, - ведь этот термин появился не просто так.

Пусть он и прочитал о нем только в будущем.

— Что бы вы подумали при виде незнакомца, который обратился к вам на улице или постучался в дверь?

— Что он заблудился!

— Что ему нужна помощь!

— Люди в мое время в первую очередь думали, что их хотят обмануть. Продать что-то ненужное, загипнотизировать, ограбить, присутствие незнакомцев, особенно угрожающего вида, всегда внушало в первую очередь страх. Те, кто обращался на улицах, чаще всего получали в ответ «не знаю», если не чего похуже. Возможно, именно поэтому и развились навигационные программы и голосовые помощники, они хотя бы помогали, в отличие от окружающих, - пошутил Михаил.

— Так чего бояться? Вызвать стражей или самому их пострелять!

— Стража, полиция в мои времена, состояла из таких же живых, угрюмых, недоверчивых и не рвущихся служить обществу, лишь своим интересам.

Нет, как они вообще тут собирались конкурировать с кем-то, подумал Михаил, с такой наивностью? Вроде бы Земля контактировала с другими общественными системами, но как-то не слишком массово, получается. Или капиталисты не желали тратиться на бесплодную попытку освоить рынки Земли?

— Оружие, ну тут по-разному, конечно, но нельзя было просто так взять и выстрелить в соседа или избить его.

— А чего тогда бояться?

— Что они преступники и им плевать на закон, а то и вовсе, есть подкупленные полицейские.

— Да как это вообще работало?

— Как-то работало, - развел руками Михаил. – Я просто делюсь свидетельствами очевидца.

Все это продолжалось некоторое время, ему задавали вопросы, на которые Михаил не знал ответов, и, наверное, следовало бы врать в ответ, подумал он уже после выступления, утирая потный лоб. Показать им, что такое жизнь по лжи, во весь рост.

— Отлично, отлично, Михаил! – захлопала в ладоши Виолетта.

Она уже разделась и стояла перед ним, словно рисуясь. Помимо различных средств для безопасного секса, принимаемых вместе с едой, и не требующих использования презервативов, изрядно облегчились и вопросы интимной гигиены. Немного геля и никаких волос, и дурных запахов, только приятные. Наверное, это тоже способствовало вопросам обнажения, туповато подумал Михаил, глядя на приседающую на него Виолетту (он находился в кресле в «своем уголке»).

— Как тебе наши неофиты?

Михаил не стал отвечать сразу, припал губами к розовому соску, а Виолетта впилась зубами в его ухо.

— Отличные живые, такие активные, - соврал он.

— И ты ни разу не соврал во время лекции, - заметила Виолетта.

— Откуда ты… эй! – возмутился Михаил.

Теперь она впилась зубами в его сосок, прогибаясь при этом, словно кошка.

— Вон там Арман ходит, - указал он.

— И что? Хочешь пригласить его? Извини, но я не люблю анал, - ответила Виолетта. – Или у тебя там чешется? Могу помочь, если тебе так нужно. Как предпочитаешь?

— Вот еще!

— Так что тогда тебе не нравится?

Она приподнималась и опускалась, облизывала и кусалась, словно и правда была кошкой, а Михаила намазали валерьянкой.

— В мое время такого не делали!

— Так ты больше не в своем времени, привыкай! Тебе предстоит еще не одно выступление, о да, а за каждое выступление ты будешь получать приятный бонус, не сомневайся.

У Михаила появилось смутное подозрение, что над ним ставят очередной эксперимент.

— Признавайся! – потребовал он, приставляя палец сзади.

— Вот еще! – в ответ Виолетта сжала его влагалищем так, что Михаил взвыл от боли.

Все вдруг превратилось из секса в борьбу, и Михаил невольно опять вспомнил Сванди, отбросил Виолетту, попутно отправляя сигнал через сеть, что так не пойдет. Вот это подействовало, Виолетта остановилась и посмотрела на него слегка озадаченно. Михаил, все еще возбужденный, стоял напротив, и все это напоминало сцену из дешевого порнофильма. Драка, кто победил, тот и сверху, в смысле актив.

— Так, расскажи мне начистоту, что происходит, - потребовал Михаил.

— Изумительно! – восхитилась Виолетта, даже не думая одеваться. – И часто рассказывали после таких слов?

— Когда как, - признал Михаил. – В основном, требовалась еще ругань, рычаги давления на другого человека, ну или любовь.

— Изумительно, - повторила Виолетта.

«Ваш счет пополнен на пятьдесят кредитов»

«Ваш рейтинг увеличился на три пункта»

— Что? – нахмурился Михаил.

— Ты подтверждаешь теорию о цикличности развития, где все началось с Римской…

— Стой, - вскинул руку Михаил, - только не начинай, я уже устал от этих разговоров.

— Вижу, что они тебя не возбуждают, - хихикнула Виолетта.

— Как вы это сочетаете? – потрясенно спросил Михаил, садясь обратно. – Такое распутное поведение, что просто уму непостижимо и вся эта серьезность, и готовность обсуждать что-то до изнеможения.

— Мы просто не считаем его распутным? Ты мне понравился, отлично выступил, я испытала возбуждение и…

— Решила поставить эксперимент?

— Решила дать волю чувствам.

— Вместо того, чтобы сдерживаться и жить по лжи? Хотя бы лжи моего времени?

— Отличный аргумент, - признала Виолетта и на ней тут же появилась одежда.

Стакан воды, застучало в голове Михаила, тело подталкивало его продолжить и сделать глоток.

— Ладно, я там что-то подтвердил, да?

— Да! Правдорубам придется уйти, наша партия победит, и твое выступление транслировалось на наш сегмент сети, отсюда и кредиты с рейтингом.

— Транс…, - у Михаила дернулся глаз.

Ну да, что такого? Транслировалось его выступление, а что стоял обнаженный и возбужденный, так кого сейчас это волновало? Он даже законов никаких не нарушил, по большому счету, наоборот, стал богаче, на пятьдесят кредитов легко можно было протянуть целый месяц, а то и два. Правда, та же Виолетта вряд ли согласилась бы жить по стандартам ожмиков, но почему бы и не поставить эксперимент? Нет, неверно, предложить им такое, вкупе с графиком дежурств, чтобы ощутили себя вечно нищими студентами?

Прерванное на середине соитие тоже слегка давило на мозг.

— Михаил, ты мне нравишься, - вдруг заявила Виолетта. – Давай поженимся и заведем детей!

Лошадкин поперхнулся соком, забрызгал все вокруг, включая саму Виолетту, которой шли красные пятна. Впрочем, ей сейчас все шло, и Михаил подумал, что это из-за несостоявшегося секса.

— Видишь, как плохо на тебя действует правда! – рассмеялась она.

— А это была правда?

— Люди часто врали о таком? Нам казалось, что они говорили правду о своей любви и желании всегда быть вместе, отсюда и огромное количество разводов и страданий.

— Из-за правды? – Михаил начал оттирать пятна, благо салфетки имелись.

— Конечно! Правда, она негибкая, закостенелая, прямая и глуповатая, словно рыцарь в средневековье. Ты же знаешь, откуда взялось все это с честным словом и верой в него?

— А ложь, стало быть, лучше.

Виолетта прогнулась, опять напомнив ему кошку, разве что под хвостом вылизываться не стала.

— Ложь гибка, находчива, и многогранна, тогда как правда, как правило, ранит.

— Это так, - признал Михаил, вспомнив Таню.

— На самом деле даже ярлык, повешенный на нас, лжив и вводит в заблуждение, - заявила Виолетта. - Полжисты, оно словно бы подразумевает, что мы врем в каждом слове, обманываем, хотим надуть, в общем, все как в старые времена, и этим искусно пользуются правдорубы.

— Разве нет других политических течений?

— Есть, но сейчас у руля правдорубы и когда я говорю у руля, то имею в виду тех, кто там, на вершине, у кого самые высокие рейтинги и влияние на общество, к чьим словам прислушиваются. Они поднялись на волне отрицания нового мира, но это не продлится вечно, и тогда верх возьмем мы! - глаза Виолетты пылали, она сжала кулак, словно уже схватила власть за хвост.