Сердцу не прикажешь - Марта Крон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Эээ, ты чё? Я так и обидеться могу! Мы ж с тобой кровь за кровь! А она кто?
- А она это я.
- Ты ёбнулся что ль!? – вытягивается лицо Алика, превращаясь в кривую гримасу. - Она это я, говорит!! – давится грудным смехом. - От баб ничего хорошего не жди! Слышал, Колян?? – зыркает на вернувшегося управляющего. - Был мужик и нет мужика!
- Ты меня осмеиваешь? – выжигаю своим голосом всё живое.
- Что? Уже и это нельзя? – в его взгляде проскальзывает то, чему я не нахожу определение, между бровей появляется глубокий залом.
- Переходи к делу, Разин. – устало вздыхаю, тру переносицу.
Ему не понять. Когда до дури, когда внутри высоковольтное напряжение, когда она затмевает всё остальное. Постным меня назвал.
Смешно, учитывая, какая живость горит во мне с появлением Яси, сколько огня блуждает по сознанию. Всё окрашивается в новые цвета, таких, что раньше никогда не видел. Все чувства на грани. Всё в ней находит во мне бешеный отклик. До последней стадии «Не могу». В бреду, будто вспарывается воздух изнутри, мерещится то, чего нет, но безумно хочешь. И это не выветрить. Не исцелить. Я не хочу и не позволю. Я не вернусь к прошлой версии себя. Как раз к той, к которой привык Алик.
Во взгляде друга образуется мешанина. Желает дожать тему, но я непреклонно обставляю всё так, как нужно мне. Молчание затягивается и я подгоняю его своим громогласным «я жду».
- Я сказал, что ты постный? О нет, ты всё такой же охреневший гандон, Богдан!
- Приятно слышать, Разин. А теперь подтирай сопли, глуши свой макак-резус и начинай про Кузнеца.
Коля почти незаметно закатывает глаза, подтверждая мою правоту. Алик часто выводит из себя. Срывает стоп-кран. Танцует на чужих нервах, вгоняет в них сотни игл и упивается, вытягивает ворох негативных эмоций. Даже вон у малыхи резко умерли все вкусовые рецепторы, ничего толком не съела. Он придавил её своей энергетикой, вгоняя в панцирь. Я же ею уже наелся досыта. Всю жизнь этот придурок рядом, меня не удивить.
- Как скажешь! – встряхивает головой Алик.
Убавляю в охранной системе слышимость до нуля и даю знак, что можно начинать.
- Кузнецов возвращается в страну! – в его глазах сверкает превосходство. Молодец, такую информацию добыл, только рассказал мне о ней не первый. Баранов уже опередил.
- И ты знаешь зачем? – сканирую на осведомлённость.
Про сестру Кузнеца знают только несколько человек, но из-за моего некого внутреннего барьера, Разин пока что в их число не входит.
- Суету навести хочет! – додумывает он. – У тебя первый бой за столько лет! Он точно не упустит шанс посмотреть на тебя!
- Его право. – отмахиваюсь я, меня это меньше всего заботит.
Все эти вещи на поверхности, я же хочу заковать выродка на самом дне его боли.
И единственный подход к его душе – сестра. Которую мне надо найти раньше его самого. Только что я буду с ней делать? Вербовать? Прятать? Или же смерть за смерть и мы в расчёте?
Выдыхаю, сглатываю тягучий ком из горечи. В сердце вбивается ржавый гвоздь. Не этому меня Арсен учил. Совсем не этому.
- И ты так просто позволишь ему ходить в наших краях? – недоумевает Разин. - Если не хочешь мокрухи, вызови на бой! Сколько ты ещё будешь тянуть?
- Это слишком просто, Алик. И его проигрыш будет ничто по сравнению с тем, что он у меня забрал.
- Ты ещё не понял!? – резко всплёскивает он руками. - У него больше нечего забирать! Он живёт своими победами! Очнись, Богдан! Сколько лет уже прошло?
- Много лет. – соглашаюсь я. – Холодная месть приятней всего на вкус.
И вот, награда за моё многолетнее терпение – теперь есть то, что можно забрать у Кузнеца. Раз и навсегда.
Друг обводит меня странным взглядом, пытаясь пробраться в личное, рассмотреть мою душу под микроскопом, но вновь упирается в наживную за столько лет преграду и сводя недовольно брови, разрезает тишину словами:
- Твоя самоуверенность усыпляет бдительность, Богдан. Нарушаешь самое главное правило Арсена! Это бой с тенью, брат! А как ты знаешь – нельзя победить свою тень, она часть тебя!
- Неплохо. – усмехаюсь краем губ. – Для тупоголового качка.
- Пошёл ты! – басит Алик и взвинченно отшвыривает от себя столовые приборы. – Ты умрёшь от своей гордыни, Липатов! Так и знай! – психованно встав из-за стола, испепеляет меня убийственным взглядом и грузно топает на выход.
Хмыкаю, спокойно доедаю ужин, киваю Коле и поднимаюсь в спальню. Рано мне умирать, Разин. Мне есть для кого жить.
ЯСЯ.
Что-то тревожное витает в воздухе. Не могу найти этому название, но от незримого давления моя кожа покрывается колкими мурашками, а в душе неприятно скребёт. Связываю это с работой Богдана, но чутьё подсказывает, что мимо. Атмосфера пропитана каким-то пережатием, словно скоро произойдёт неминуемый взрыв и всех нас нехило накроет. Что-то приближается, либо уже настигло. Богдан, естественно, никаких причин мне не называет, но он явно к чему-то готовится. Более того, меня держат на дистанции. В офисе я его почти не вижу, а по вечерам он до глубокой ночи пропадает в тренажёрке. Выбивает из себя эмоции. Я слышала, как он с грудным рычанием расправляется с боксёрской грушей. На выдохе, на грани. Это не просто тренировка. Это разжигание звериной сущности. Когда его дыхание режет воздух, его взгляд вынимает из тебя душу, а его прикосновения душат до синевы. В постель он возвращается измотанным и просто падает без сил. На меня. Вырубается, вдыхая запах моей кожи. А утром ведёт себя отстранённо, замыкается, чтобы накопить в себе побольше. Чтобы ночью снова превратиться в зверя. Николай же подозрительно отмалчивается, а я всю неделю не нахожу себе место. Как мне всё выяснить? У кого
