Чужая свадьба - Конни Брокуэй

И Летти также понимала: Кэбот не думал, что она поможет Бигглсуортам просто из-за своей порядочности, сочувствия, жалости или иных чувств, которые заставляли таких людей, как сэр Эллиот, Бигглсуорты и доктор Бикон, поступать именно так, а не иначе. Потому что Кэбот считал ее жестокой. Не такой, как они. И был прав.

Только почему ей хотелось расплакаться?

— Летти, — тихо и умоляюще произнес он.

Она смахнула предательские слезы и повернулась к нему.

— Останешься и поможешь этим людям устроить свадьбу, а тем временем будешь спать на пуховых перинах?

— Да.

— Носить дорогие платья?

— Да.

— Есть вкусные вещи и пить тонкие вина?

— Да.

— А потом за хлопоты получишь хорошо набитый кошелек?

— Да.

И буду рядом с ним…

— Конечно, — сказала она. — Думаю, с девушкой могло случиться кое-что и похуже.

Глава 18

Если сюжет слабый, добавьте роскошных костюмов.

Не прошло и двадцати минут после того, как Кэбот, давясь словами благодарности, вышел из комнаты, и, прежде чем Летти успела передумать, в ее дверь снова постучали.

Она села на кровати, на которую легла, чтобы почитать, закрыла книгу и спрятала ее под подушку.

— Войдите. — Появилась Анжела с Фейгеном на руках. Лохматый песик определенно потолстел, и вид у него был ухоженный.

— Тетя Эглантина попросила меня отнести к вам Ягненочка, — сказала девушка, усаживая собачку на подушку. Фейген, бросив на Летти беглый взгляд, спрыгнул на пол, направился к двери и уселся перед ней. Повернув голову, он снова посмотрел на Летти.

— По-моему, ему нравиться тетя Эглантина, — заметила Анжела.

Что тут может не нравиться, спросила себя Летти. Он накормлен, в безопасности, впервые в жизни ему хорошо. Наконец-то не надо бояться быть раздавленным экипажами на лондонских улицах или быть пойманным и затравленным на запрещенных собачьих боях.

Она не винила беднягу за то, что ему хочется извлечь максимум удовольствия из создавшейся ситуации. Она сама делала то же самое. Они с Фейгеном вели себя одинаково: оба жили под чужими именами, выдавая себя не за тех, кем были на самом деле. Обоим хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

— И тетя Эглантина ужасно полюбила его, — сказала Анжела.

— Так пусть они наслаждаются обществом друг друга, — улыбнулась Летти. — Пожалуйста, выпустите его. Я уверена, он найдет дорогу. Он очень умен.

— Спасибо, — улыбнулась Анжела. — Тетя Эглантина так нуждается в компаньоне. Она никогда не говорила ничего подобного, но я думаю, она будет очень одинока, когда я уеду.

Анжела открыла дверь, и Фейген, вскочив, тотчас выбежал из комнаты. Он даже не оглянулся.

— Вы заняты?

— Занята? — Летти спустила ноги и взяла блокнот, в котором делала записи.

Она старалась не думать об Эллиоте и пыталась отвлечься, изучая «Правила хорошего тона», которые взяла из библиотеки.

— Как раз записывала некоторые идеи для вашей свадьбы.

— Простите, что побеспокоила вас. Я ищу мою книгу и подумала, не видели ли вы ее.

— Книгу? — Летти за спиной затолкала «Правила» поглубже под подушку. Не могла же она признаться, что взяла ее: разве дочь герцога может нуждаться в книге по этикету? — Какую книгу?

— О, глупую книжку о светских манерах, которую я читала, — смущенно призналась Анжела. — Думаю, потом я найду ее.

— Конечно, найдете.

«Сегодня днем. После того, как сама прочитаю ее». Кто бы мог подумать, что в высшем обществе существует так много правил?

Анжела все не уходила, и Летти подумала о том, как она молода и встревожена.

— Слышно что-нибудь еще о Кипе Химплерампе? Девушка густо покраснела.

— Нет.

— Нет? Вот видите, — с довольным видом сказала Летти. — Змееныш попробовал шантаж, помахал приманкой и, увидев, что вы на нее не клюете, снова заполз под камень.

— Вы в самом деле так думаете? — с надеждой спросила Анжела.

— Конечно. Пожалейте себя, Анжи, и забудьте обо всем. Вы должны радоваться жизни, а не переживать из-за какой-то детской выходки.

— Вы не понимаете.

— Что еще я не понимаю? — проворчала Летти.

— Кип такой собственник. Он считает, что между нами были отношения, договоренность…

— Так вот, — рассудительно возразила Летти, — он ошибается. Шантажисты всегда трусливы. Один раз не уступить им, и они отстанут. Больше не беспокойтесь об этом.

Все это было верно, при условии если имя шантажиста не Ник Спаркл. Дрожь пробежала по спине Летти. Она уже давно не вспоминала о нем. Она надеялась, нет, она молила Бога, чтобы Ник отказался от попыток найти ее.

— А что, если он не отстанет? — спросила девушка.

— Вы собираетесь стать маркизой, Анжела. — Летти взяла ее за плечи и сурово посмотрела ей в глаза. — Если Кип Химплерамп что-то потребует, вы просто расправитесь с ним.

Мисс Бигглсуорт побледнела, но ничего не возразила. Она поняла.

— Вот и умница, Анжи, — ласково произнесла Летти. — Из вас получится образцовая маркиза. Анжела неуверенно улыбнулась.

— Я постараюсь.

— Хорошо. — Летти похлопала по кровати. — Подойдит и присядьте рядом со мной. Я тут записала несколько пред ложений, как устроить свадебные торжества.

— О? — произнесла Анжела, усаживаясь рядом с ней Летти хитро улыбнулась.

— Послушайте, дорогая. Вам придется очень постараться. «Невеста, взволнованная приближающимся бракосочетанием, с энтузиазмом занимается приготовлениями к нему», — процитировала Летти ремарку из короткой пьески, в которой играла в прошлом году.

Пораженная нарочито торжественным тоном леди Агаты, Анжи хихикнула:

— Как это у вас получается?

— О, я настоящий кладезь скрытых талантов, — без ложной скромности заявила Летти. — Мне следует быть осторожнее с этими талантами, пока они не довели меня до беды.

— Так о чем же вы думали? — спросила невеста.

— О развлечениях.

— Развлечениях? — удивилась Анжела.

— Да, — кивнула Летти. — Оркестр хорош для обычной свадьбы, но для действительно светских свадебных торжеств нужны более интересные дивертисменты.

— Правда? — широко раскрыла глаза девушка.

— Определенно, — похлопала ее по руке Летти.

По крайней мере они будут, если Летти Поттс позволят

Делать то, чего она хочет. Если мисс Поттс бралась за какое-то дело, она отдавалась ему целиком и полностью. «Отдал пенс, отдавай и фунт», — говаривала Вейда. Летти отдавала

Все, что могла.

Прежде всего она решила, что трем сотням людей, многие из которых были не знакомы друг с другом и принадлежали к самым разным слоям общества: некоторые к местному дворянству, другие к искушенному высшему свету, — для развлечения требовалось нечто большее, чем несколько вальсов. Меньшее было бы неразумно, а точнее, скучно.