Земля: долгий путь вокруг - Юэн Макгрегор

Когда песня закончилась, все разразились аплодисментами, восторженными выкриками и смехом. Игорь сразу приступил к следующей песне, очень душещипательной. Хотя мы и не разбирали слов, нас просто очаровали страстность и фантастический голос Игоря. То мощное и глубокое, то вдруг нежное и мягкое, его пение так нас потрясло, что мы даже забыли поаплодировать, когда песня закончилась. Вместо этого Игорь поаплодировал нам и протянул мне гитару.

Я застеснялся и сказал:

— Боюсь, я сегодня не в форме. — Эх, мне бы храбрость и бесшабашность Игоря. Хотя, заметьте, у него был «Калашников», когда он спустился по лестнице с гитарой. В конце концов я решился и спел пару песен — «Бег на месте» группы U2 и «Знаменитый синий плащ» Леонарда Коэна. Потом мы с Чарли вышли во двор выкурить по сигаретке. Было слышно, как Игорь снова запел в доме.

— До чего же у меня на душе хорошо, — поделился я. — Хотя порой и кажется, что что-то не так — вот только не пойму, с этими ребятами или же со мной самим.

— А по-моему, отличные парни, — сказал Чарли. — Думаю, они искренне желают показать нам все тут завтра, и нам, наверное, не стоит упускать такую возможность.

Мы разыгрывали британскую карту вежливости. Нежелание причинить неудобства и «Я выпью чашечку кофе, раз уж вы его варите». Но я видел, с каким уважением все относились к Игорю. Он явно здесь всем заправлял. Стоял во главе чего-то — вот только мы не знали, чего именно. Его невероятное великодушие смущало, и я все не мог избавиться от зуда сомнения: а вдруг ему от меня все-таки что-то нужно. Ох, уж эта идиотская, чисто лондонская подозрительность, из-за которой столького лишаешься.

Воздух, который мы выдыхали, в холодном ночном воздухе превращался в пар.

— А подмораживает сильно, — заметил Чарли. — Смотри, у меня мурашки.

— Моя мама просто умерла бы, если бы увидела нас сейчас. В одних лишь футболках, ночью, на холоде, а за спиной дом, битком набитый оружием, — отозвался я. — Да она бы потом несколько месяцев не спала, если бы узнала. «Ты был в доме, где полно оружия!» — «Нет, мамочка, что ты… Там все очень приличные люди… Правда… И мы были там вместе с Чарли».

Мы устали и хотели спать. Сказывалось нервное напряжение, в котором мы пребывали весь вечер. И тут, словно по сигналу, на улицу вышел обладатель этого изумительного голоса, которым мы только что восхищались.

— Это ваш дом, — снова сказал Игорь. — Ложитесь спать, когда хотите.

Завтракая на следующее утро на кухне, мы с Чарли обсудили дальнейший маршрут, а также стоит ли нам принимать приглашение посетить угольную шахту. Мы с радостью осмотрели бы ее, но в то же время нас тянуло в дорогу. В холодном свете утра тревоги наши до конца так и не рассеялись. Стоило ли задерживаться в обществе вооруженных людей, большинство из которых уже опохмелялись? Я хотел немедленно отправиться в путь, Чарли же считал, что не стоит упускать возможность осмотреть шахту, тем более что пересечение границы было намечено только на завтра.

— Нам нужно выехать в полдень, — сказал Чарли Игорю, — так что было бы неплохо, если бы шахту можно было осмотреть до этого времени.

— Поехали, — сразу же отозвался Игорь. — Поедем на моей машине.

Я уселся спереди рядом с водителем. И тут же пожалел, что не сзади с Чарли. Манера езды Игоря была такой же беззаконной, как и пальба прошлой ночью.

— Эй, нельзя ли помедленнее! — завопил Чарли.

А ехать спереди было еще страшнее. Судя по тому, как Игорь вел автомобиль, вопрос о том, что его остановят, даже не возникал. Мы проносились на огромной скорости через людные места, где по улицам ходили женщины и дети. Эта крайне надменная демонстрация власти и неуязвимости достигла кульминации, когда дорогу перед нами переходил какой-то старик. Он дошел до бордюра, и тут Игорь свернул прямо на него. На какой-то миг я даже подумал, что сейчас мы собьем его. Не знаю, был ли Игорь знаком с этим стариком или же просто хотел его напугать, но в итоге до полусмерти напугался я. И за все время гонки на столь опасной скорости Игорь не произнес ни слова. Из-за этого молчания все казалось еще более жутким. Надеюсь, что вы не сочтете меня трусом. Просто было как-то не по себе.

Шахта оказалась гораздо больше, чем я ожидал. Она включала в себя десяток зданий и несколько шахтных стволов, всю территорию покрывала сеть ленточных конвейеров. Нас уже поджидал Владимир, Властелин Водки, с сонным взором и распухшими руками. Он собирался провести экскурсию. Первой остановкой был грузовой двор, где загружали углем вагоны и грохот был просто оглушительный. Затем Владимир повел нас внутрь. Мы прошли в пустую приземистую контору, длинную и узкую, с пустым столом и огромным портретом какого-то политика на стене. Заявив, что никто из посторонних, кроме меня и Чарли, в эту комнату никогда не входил, Владимир запер дверь. Я гадал: что за фигня тут, интересно, у них творится? Владимир уселся за стол и с улыбкой откинулся в кресле. Мы даже не знали, что и делать. Затем до нас дошло. Он хотел, чтобы мы сфотографировали его за столом. Это был его офис, и Владимир всего лишь хотел, чтобы мы посмотрели, как он работает.

Чарли: Владимир отвел нас в облицованную кафелем раздевалку и вручил шахтерское снаряжение. Белые льняные длинные панталоны и нижняя рубашка, темные брюки и куртка из габардина, сапоги и каска.

— Это чтобы не заляпать нашу одежду кровью, когда они будут мочить нас внизу, — пошутил Юэн.

Я подумал, что мы выглядим, как официанты в индийском ресторане.

— Все-таки немного смущает, что все эти шахтеры на нас пялятся, — заметил Юэн. — Мы для них лишь бездельники-туристы, спускающиеся забавы ради, а они тут работают шесть дней в неделю. Из года в год, и так двадцать лет, чтобы потом получать пенсию, которой едва ли хватит для оплаты телефонного счета.

— Да уж, иной раз просто в голове не укладывается, когда видишь, каким образом некоторые люди вынуждены зарабатывать на жизнь, — отозвался я.

— Как мне эти кальсоны? — с улыбкой осведомился Юэн.

— Этот новый шлем идет к моим глазам? — подхватил я.

Наши шуточки были прерваны бригадиром. Он что-то сказал по-русски, изобразив, будто пишет на ладони.

— Спрашивает ваши имена, — перевел Сергей. — Чтобы знать, что написать на крестах, когда будут вас хоронить, — добавил он с притворно бесстрастным видом.

— Очень мило, — нервно ответил Юэн.

— Прекрасное чувство юмора, — добавил я.

Мы протопали к клети подъемника, громко стуча по каменному полу сапогами, на подошвах которых имелись железные вставки, звук отражался от кафельных стен. Для Юэна, который играл йоркширского шахтера в фильме «Дело — труба», процедура была вполне знакомой.