Сайберия. Том 2 - Владимир Сергеевич Василенко

Она, наконец, рванулась, выскользнула у меня из-под рук. Впрочем, я её и не держал. Увидел я достаточно.

Шрамы на её коже тоже были едва заметны. Но магическим зрением я разглядел сложную вязь светящихся рун, охватывающую всю верхнюю часть ее спины. Наверное, так же, как и у меня.

Почему-то первой реакцией стала ярость. Я глухо рыкнул, долбанув по столу кулаком.

Злился я на Велесова. Вот ведь старый упрямый дурень! Он наверняка что-то знает, но говорить не хочет. Всё из него клещами приходится вытягивать. Эти шрамы на спине, эти руны шаманские… Всё это как-то взаимосвязано. И с Радой мы, выходит, тоже как-то связаны…

— Прости, — глухо пробормотал я, обернувшись на вздрогнувшую от моей вспышки гнева Раду. — Я… просто мне нужно было знать.

Девушка стояла, запоздало зажимая в кулак ворот платья у самой шеи. От смущения покраснела так, что даже мочки ушей зарозовели. Но вроде бы не злилась. И то хорошо.

— Папенька скоро придёт, — проговорила она, возвращаясь к столу. — Ты бы… оделся.

— Да, конечно. А ты… Знаешь, что это вообще за хреновина? Что за символы?

Она неопределённо дёрнула плечом.

— Нет. Даже не знаю, как они выглядят. Я просто чую их на спине. Особенно когда… Ну…

— Во время приступов?

— Да.

— А Демьян ничего не говорит по этому поводу?

Она покачала головой.

— Он не любит, когда я завожу разговор об этом.

Я снова раздражённо рыкнул, едва сдержавшись от ругательства. Ладно… Так я и думал.

Переодевшись, я вернулся в горницу и, наконец, поел наваристой мясной похлёбки вприкуску с хлебом. Аппетит у меня был нешуточный — Рада только успевала подкладывать, под конец уже с удивлённым смехом.

— Ну, ты прямо как с голодного краю. Да не торопись, обожжёшься ведь!

Демьян вернулся, когда за окнами было уже почти темно. К тому времени мы уже сидели, как ни в чем не бывало. Я после плотного ужина почувствовал себя ещё лучше, даже прогулялся немного по саду, восполняя в очередной раз запасы свободной эдры. Исцеление шло полным ходом, но требовало целую прорву магических ресурсов. Раны уже полностью заросли, я даже с трудом находил рубцы от них. Да и кровопотеря, по ощущениям, практически компенсировалась.

Магия, как она есть. Интересно, во сколько раз я ускорил процесс выздоровления? В пять? В десять?

Велесов пришёл, как обычно, угрюмый и неразговорчивый. Переоделся, уселся за стол. Прежде чем подступиться к нему с расспросами, я решил подождать, пока он поест. Злить волчару, когда он ещё и голоден — плохая затея.

Впрочем, чем больше я об этом думал, тем больше склонялся к тому, что, может, торопиться и не стоит. К старому вампиру нужно найти какой-то подход. Отношения у нас и без того сложные. Он мне не вполне доверяет, и точно скрывает многие факты из своего прошлого. Вон, например, как на одно только упоминание о Дарине сагрился…

И в то же время рассориться с ним вдрызг не хотелось бы. Он ведь и правда один из немногих людей, на которых я могу хоть как-то опереться, пока сам не встал на ноги. Вот ведь дилемма…

Стоп! А дневники Василевского?! Точно! Со всей этой кутерьмой, навалившейся на меня с момента прибытия в Томск, я совсем про них забыл — портфель с архивом князя так и валяется в тайнике за топчаном. А ведь это ещё не все документы — Аскольд говорил, что у Велесова вторая половина…

В этих записях, конечно, ещё только предстоит разобраться — почерк у князя был как у курицы лапой, придётся буквально расшифровывать каждую страничку. Собственно, поэтому я пока и отложил это в долгий ящик. Но сейчас все эти истории с его экспедициями в глубинные районы Сайберии заиграли для меня новыми красками. Эта информация куда важнее и актуальнее, чем я думал.

Может, в этих записях найдется что-нибудь и про мать Богдана? А может, и про Раду? То, что юная красавица — не родная дочь Велесову, понятно было с первого взгляда. Но кто она? Откуда? В конце концов, что это за дьявольские метки на нас обоих? И не связаны ли они как-то с ледяными демонами? Ведь под каждым призрачным глазом албыс я видел такие же. Будто некие магические формулы, придающие эдре конкретное воплощение.

Сидя в углу в огромном кресле, накрытом медвежьей шкурой, я размышлял об этом, исподлобья наблюдая за Демьяном. Что же ты скрываешь от меня, старый упырь? И могу ли я и правда доверять тебе? Аскольд вот доверял. И закончил смертью от рук одного из твоих сородичей…

Демьян сидел ко мне спиной, размеренно и неторопливо орудуя деревянной ложкой. Но вдруг замер, оборачиваясь. Я поначалу даже решил, что он почуял спиной мой взгляд. Но нет, он прислушивался к чему-то за дверью. Я ничего не слышал, но это и неудивительно — я всё ещё был под Аспектом Исцеления.

— Что-то случилось? — встревожилась Рада.

— В саду кто-то шарится. В кустах шуршит.

— Может, кошки?

Он покачал головой и поднялся из-за стола.

— Пойду гляну…

Я остался на месте, но на всякий случай перехватил его Аспект. На улице уже почти стемнело, так что, если вдруг нужно будет прийти на помощь — лучше иметь в арсенале зрение, нюх и слух хищника.

Впрочем, даже так я всё равно далеко не сразу расслышал, что же его так встревожило. Прошло несколько минут прежде, чем до меня донеслись звуки какой-то невнятной возни и испуганные возгласы.

Голос показался знакомым.

Выскочив вслед за Демьяном во двор, я завертел головой, прислушиваясь. В сумерках кто-то ломился, не разбирая дороги, прямо через кусты, на бегу что-то испуганно вереща.

— Месьё! C'estune erreur! Я не вор! А-а-а, помогите!

— Жак! — выкрикнул я в ответ. — Сюда!

Ориентируясь по звукам, я рванул через кусты ему наперерез. Но немного опоздал — когда выскочил на аллею, Велесов уже настиг незадачливого француза и держал его за шкирку, как нашкодившего котёнка, приподняв одной рукой над землёй. Полиньяк, вытаращив глаза, тщетно пытался вырваться.

— Демьян! Отпусти его! Это ко мне…

— К тебе?

— Я же говорил, мсье! Я пришёл к своему другу…

— С каких это пор ты зазываешь сюда гостей? — недовольно прорычал Демьян, опуская, наконец, студента на землю, но продолжая держать за шиворот.

— Может, ты забыл, но вообще-то это мой дом, — огрызнулся я. — Да отпусти ты его, наконец! Что он подумает о русском гостеприимстве?

— Знаешь, как говорят? Незваный гость — хуже татарина…

— Звучит довольно обидно, —