Синица в руках - Борис Петров

потряс кулаком над столом. Саша мягко погладила его руку, успокаивая готовое вырваться наружу проклятие.

— Каждый делает то, что должен. Не нам судить об этом, — спокойно проговорила Алия Каримовна, тяжело вздохнув.

Нет, таких надо живыми в землю закапывать! — не выдержал Миша.

— Ведь все же понятно любому идиоту!

— Ой, телефон, — Саша выбежала из-за стола, заслышав оставленный в соседней комнате телефон.

Звонок был с незнакомого номера. Саша поколебалась, в последнее время ей часто звонили странные люди и попрекали ее, что она оскорбила Эльдара.

— Алло, алло, — Саша держала трубку подальше от уха, ожидая очередное проклятие.

— Саша, привет, — раздался глубокий хрипловатый баритон.

— Ой, дядя Виктор, здравствуйте.

— Как твои дела? Голос вроде пободрее.

— Получше, но, сами знаете… — она всхлипнула и села на кровать. Всегда рассудительный голос дяди Виктора, которого она знала с самого рождения, обезоруживал ее, делая беззащитной, полностью доверившись родному человеку.

— Ну, милая моя, не плачь. Уже можно не плакать. Я был сегодня у прокурора, — дядя Виктор задумался, было слышно, как он несколько раз затянулся.

— Поговорили. Дело, конечно, мутное. Но не буду я тебе всего рассказывать, незачем это. Завтра все документы по делу отправят на экспертизу. Он показал мне журналы, даже и так видно, что разные руки заполняли. Я думаю, что скоро разрешится.

— Спасибо, дядя Виктор. Спасибо!

— Не благодари, за это не благодарят. Ты лучше о будущем задумайся, пора бы нам с Рашидом уже и дедушками стать, а?

— Да я… я готова, дядя Виктор! — заулыбалась Саша, а потом, смутившись сама себя, добавила почти шепотом, — он мне уже предложение сделал.

— Ну, вот и хорошо. Уверен, что парень стоящий, многие о нем положительно отзывались, хотя есть и те, ну да ладно. Так ты мне свадьбу летом обещаешь? Пригласишь, а?

— Конечно! Почему Вы спрашиваете?

— Я пошутил, не пригласишь, сам приду. Завтра к тебе Ольга приедет с внуками, поговорите, отвлечетесь.

— Да, конечно, будем очень рады!

— Ну, вот и договорились. Я как посвободнее стану, заеду на днях вечерком.

— Хорошо, только не тяните!

— Я буду стараться. Ну все, пока.

— Пока, дядя Виктор. И большое спасибо!

— Так, Саша!

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Закончив разговор, Саша вбежала на кухню, где Миша перебирал большими руками тонкие листы с рукописными рекомендациями, показывая их Алие Каримовне. Саша сбивчиво, задыхаясь от нетерпения, пересказала им свой разговор, с горящими от возросшей надежды глазами глядя то на Мишу, то Алию. От ее слов он приосанился, увидев в своем труде действительную пользу, Алия тихо улыбалась, смахивая набежавшие капельки слез уголком салфетки, прикрывавший ее традиционный пирог.

Послеобеденное время тянулось лениво безмятежной тишиной, подобной замиранию воздуха во властных лучах летнего полуденного солнца на берегу реки, подавляющего все желание, кроме желания ничего не делать, просто лежать на траве, прикрыв голову от жарящего солнца. Яркий сноп света бил в палату, разогревая воздух до приятного душного жара, подзабытого за долгие зимние месяцы. Заброшены на прикроватных столиках бесконечные кроссворды, в углу тихо бубнило радио, даже не пытаясь разбудить мирно дремлющих больных.

— Сидит, — многозначительно проговорил сухощавый пожилой мужчина, разглядывая что-то в яркое окно, — она словно на посту.

— Почему Вы решили, что это та же ворона? — удивился молодой парень, оторвавшись от своего телефона. Он бесшумно соскочил с кровати и подошел к окну.

— Я ее лицо запомнил, — уверенно ответил он. — Вон, как сморит. К нам в окно, не иначе.

— Может она в гости хочет? — подал голос другой больной, вырвавшийся из своей полудремы и с живым интересом наблюдавший за ними, не вставая с кровати.

— А почему вы решили, что это ворона? Может это ворон? — удивился другой больной, выключая радио.

— Ну как же, яиц-то не видно, значит — ворона! — загоготал парень и пошел к себе.

— Сейчас уточним.

Он взял телефон и погрузился в поисковую ленту.

— Чуть что, сразу в телефон. Сами уже ничего не можете, — проворчал сухощавый мужчина у окна.

— Не наезжай, — ответил ему Семен Карлович. — Раньше ты сам как что-то узнавал?

— Ну как, шел в библиотеку и там читал, — удивился мужчина у окна.

— Вот, а разве ты сам по стеллажам лазил, искал нужную книгу? То-то, кто-то за тебя все описал и разложил. Вот так вот.

— Ну не знаю. Так-то оно так, только мне никто на блюдечке ничего не приносил — давали с десяток книг. Сам сиди, ищи.

— А зачем лишняя работа? — пожал плечами парень. — Раз, и все. Вот, ворона не имеет выраженных гендерных различий. Так что, может это и ворон!

— Все-то у тебя просто, — проворчал мужчина у окна.

— А чего усложнять? Вы же на лошади не ездите? Надо пользоваться плодами прогресса, новое время — новая жизнь.

— Мы с тобой свое пожили, а жизнь, сама все рассудит, — примиряющее сказал Семен Карлович, все время выступавший в качестве разводящего в непримиримом споре поколений.

В коридоре послышались шаги и недовольный шепот дежурной медсестры.

— Больные спят, у нас тихий час, — громко шептала она.

— Какой спят? — басил знакомый голос. — Никто не спит, вон, ходят!

— А ну-ка, по палатам! — скомандовала медсестра.

— Так, а вы куда пошли? Вам не разрешала!

— Мы тихо, — пробасил Миша, входя в палату. Здорово, мужики!

Миша, нагруженный пакетами, каждому пожал руку, стараясь не уронить, норовивший съехать на пол, белый халат, накинутый на плечи.

— Семен Карлович, — Миша уважительно поклонился, сгружая на кровать принесенные гостинцы. — Ты посмотри, кого я тебе привел, а?

В дверях топтались Марат с Сашей, не решаясь войти. Семен Карлович радостно вскинул руки, размашистыми жестами призывая их пройти к нему.

— Здравствуйте, — смущаясь, проговорила Саша, ведомая вперед Маратом.

— Здравствуйте, Семен Карлович, — Марат аккуратно пожал ему руку.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте, — Семен Карлович криво улыбался, стараясь сдержать эмоции, чтобы не навредить заживающему после ожога лицу.

— Ну, как ваши дела? Марат, ты как?

— Да все хорошо. Позавчера отпустили. Вы как себя чувствуете?

— Да я то что, заживается все как на собаке. На старой правда, собаке, но заживает.

— Поскорее бы Вы выздоровели, — Саша с некоторым страхом смотрела на его пораженное лицо.

— Скоро, врачи говорят, что через пару недель домой отправят, а дома получше будет. Не хочу вдаваться в эти гнусные подробности, как меня все достало, ты не представляешь! — Семен Карлович жестом отмахнулся от подобных расспросов. — А ты прямо расцвела, глаз не оторвать.

— Спасибо большое, — Саша скосила глаза на Марата.

— Ну что, молодежь — это у вас серьезно или так? — строго спросил Семен Карлович.

— Да, — уверенно ответил Марат. — Через два месяца поженимся.

— Надеюсь, вы придете? — спросила Саша.

— А то!