Госпожа зельевар - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вспомнил, как убежал Патрик, и мне пришло в голову, что мертвец может использовать какой-то запах, который отпугнет кота. Патрику не понравилась вонь, которую издавали зелья, но запах духов тоже может отбить кошачье обоняние. Кто у нас пользуется духами или одеколоном? Да почти все. Линда, например, приехала с новым ароматом, который окутывал ее, словно вуаль.
Впрочем, летом ее здесь не было. Она не при чем. А вот остальных придется подозревать и проверять.
11.2
Делла
Мы наскоро пообедали и вернулись к рабочему столу в саду. Я думала о том, что еще и половина заказанных зелий не сделана – Бен выглядел так, словно случилось что-то очень неприятное, даже пугающее, и он не знал, что с этим делать. Когда вместо корня златохлебки он протянул мне коробочку с корнем захребетника, то я не выдержала и спросила:
– Что с тобой сегодня? Ты сам не свой.
Бен неопределенно пожал плечами, и я с запоздалым сожалением подумала, что у него болит рука, а он сегодня без перерыва работает. Подает мне коробки, банки и склянки, сортирует пузырьки с зельями, фиксирует уже приготовленные – тут есть, от чего устать, а Бен не из тех, кто признает свою усталость.
– Даже не знаю, – ответил он, передавая мне нужную коробку. Вынув тонкие золотистые корешки, я принялась аккуратно шинковать их на мраморной доске. Из-за деревьев за нами наблюдали студенты первого и второго курсов. Всегда приятно посмотреть, как работают другие – особенно если это такие другие, которые знают толк в своем деле.
Я была хорошим зельеваром. И Робин в этом убедился.
– Все сегодня как-то не так, – продолжал Бен. Поставив на стол новую коробку с пузырьками, он открыл крышку, быстро пересчитал их и кивнул: количество совпадало. – Полковник этот везде жалом водит. Да и ты…
– Что я? – спросила я, понимая, о чем может пойти речь.
– Ваш брак ненастоящий, – едва слышно прошелестел Бен, и я заметила, что над нами качнулась едва заметная серебристая завеса: он поставил заклинание, которое никому не дало бы подслушать, о чем мы говорим. – Но вы все равно живете вместе.
Да, примерно об этом я и подумала.
– А как иначе? – спросила я. – Если начнут задавать лишние вопросы, то ничего хорошего не выйдет. Ты и сам сказал, что полковник всюду рыщет и вынюхивает. Роб меня защищает!
Бен криво усмехнулся. Я пересчитала кусочки корня и аккуратно переложила в маленький котел в компанию к трем большим мерам корского порошка и пятнадцати каплям настойки бессердечника. Вспыхнул слабый огонь – теперь зелью предстояло томиться ровно четверть часа: потом я накрою котел крышкой, а потом выловлю из него бесценные капли животвора, зелья, которое способно восстановить поврежденные органы.
– Извини, – пробормотал Бен. – Извини, Делла, но ты знаешь, как я к тебе отношусь. Все это мне как ножом по сердцу.
Я ободряюще улыбнулась. Кажется, сейчас не то время, чтобы говорить, как я уважаю и ценю Бена, какой он замечательный коллега и друг и все прочее в том же роде. Он бы хотел услышать от меня совсем другие речи.
– Передай большую колбу, пожалуйста, – попросила я, заглянув в список. – Сделаю зелье от сердечной боли, оно быстро готовится.
Бен кивнул. Когда я смешала две малых меры порошка ангелов, щедро добавила каревильской воды и отсчитала восемь капель дурманника, он спросил:
– Но когда твое заклятие снимется, брак уже утратит смысл? Робу не от чего будет тебя защищать?
Я неопределенно пожала плечами. Меньше всего мне хотелось посвящать Бена в то, что мой муж мне нравился. Сильный, уверенный, достойный. Человек, способный защищать, не ломая при этом.
– Ну да, – сдержанно ответила я. Как бы дать понять Бену, что он лезет не в свое дело? – Но, Бен, понимаешь… я бы хотела посвятить себя науке. Зельеварению, а не отношениям.
Бен посмотрел на меня так, словно не до конца понял, о чем я говорю. А я решила, что буду гнуть линию в эту сторону. Мне никто не нужен. Как говорили мои однокурсники, в колледже,
Не влюбляйся, не пей вина Чтоб потом не страдать с похмелья. Жизнь тебе для того дана, Чтобы ты посвятил ее зельям!
К тому же, я женщина – а женщине-зельевару всегда придется доказывать миру свой профессионализм.
– Я всегда хотела написать несколько статей в “Большой вестник зельевара”, – продолжала я. Это было академическое издание, и публикация в нем была ступенькой в большую науку, к диссертации мастера зелий. Ни одна женщина еще не стала мастером и не буду скрывать, иногда я об этом мечтала. – Запатентовать личное зелье… например, от врановой лихорадки.
– Чем тебе не нравится то, которое уже есть? – поинтересовался Бен, и я вздохнула с облегчением: кажется, сейчас разговор уйдет в другую плоскость, вот и замечательно.
– Побочными эффектами. Их слишком много. Вранова лихорадка сама по себе дрянь, а тут иногда посмотришь, и получается, что лечение страшней болезни.
Бен понимающе кивнул.
– У меня она была как-то раз. Мерзкая штука.
Я посмотрела на часы: пора. Крышка опустилась на котел, и, отметив пять минут на ожидание капель животвора, я принялась переливать зелье от сердечной боли по пузырькам. Доктору Соданбергу пригодится от переживаний по поводу опустошенных запасов.
– Ну вот, – я посмотрела на Бена и улыбнулась. – Я ничего не хочу тебе обещать, Бен. И не хочу внушать какие-то напрасные надежды. Ты очень хороший, но мои мечты лежат совсем в другой стороне. И Роб тут совершенно не при чем.
Бен приоткрыл было рот, чтобы что-то ответить, и в это время заклинание над нами лопнуло. Фаунс, который пришел к креслу с новой газетой, посмотрел на нас и сказал:
– А нечего, нечего секретничать! Вы мне мазь обещали!
– Помню, господин Фаунс, уже все почти готово! – улыбнулась я завхозу. Он появился исключительно вовремя. – Осталось просто переложить в банку.
11.3
