Школа выживания волчицы - Марина Крамер

В кухню ввалился заспанный и помятый муж, молча вылил остатки кофе из джезвы в кружку, сунул в рот сигарету и пробормотал:

– Кто-то приходил?

Ольга молча протянула ему телеграммный бланк. Савва пробежал его глазами и изрек:

– Все правильно. Завтра будешь уже в Саратове, Никита встретит и поселит в гостинице. Александра Ефимовна настаивала, чтобы к ним, но мы подумали и решили, что лучше гостиница неподалеку.

– Мне все равно, – бесцветным голосом сообщила Ольга, глядя на остатки кофейной гущи в кружке.

– Что за настроение, Оля? – Савва ногой подтянул к себе табуретку и сел, облокотившись на стол.

– Ты не посоветовался.

– Мы с тобой обсудили такую необходимость вчера.

– Необходимость, а не факт.

– На это у меня нет времени. Билет я купил, собирай вещи, поезд отходит в три.

– Я так и знала! – Ольга вскочила и принялась мыть джезву и кружку, чтобы хоть как-то отвлечь себя от неприятных мыслей и не нагрубить мужу.

– А если знала, зачем сейчас этот концерт?

Паршинцева вскипела:

– Я?! Концерт?! Ты что, хочешь сказать, что я истеричка?!

Муж спокойно поднялся и, поставив в раковину свою кружку, обнял Ольгу за талию:

– Нет, Оленька, я пытаюсь сказать, что не стоит обсуждать то, что уже невозможно изменить. Что касается истерик – разве я когда-нибудь говорил тебе подобное? По-моему, ты самая спокойная и разумная женщина из всех, что мне попадались. – Он чмокнул жену в шею, и Ольга невольно улыбнулась:

– Ты невыносимый лжец, Савка.

– М-м, – промычал он, зарываясь лицом в ее волосы на затылке.

– А о вчерашнем визите к Моисею не расскажешь, конечно? – ловко ввернула Ольга, но Савва не расслабился:

– Нет, милая, не расскажу. Иди-ка ты вещи собирай, вот что, – он отодвинул Ольгу от раковины, сунул в руки полотенце и занял ее место, домывая кружку.

Паршинцева, осознав бесполезность дальнейших расспросов, шлепнула мужа полотенцем вдоль спины и ушла в комнату.

Сборы много времени не отняли, оставалось только определиться с обувью – брать ли удобные угги или кожаные ботинки. Это зависело от погоды в Саратове. Ольга позвонила Саше, надеясь, что та не легла спать с дороги. Короткие гудки дали понять, что она разговаривает с кем-то. «Ладно, подожду», – застыла в раздумьях над двумя коробками с обувью Ольга. Через несколько минут она услышала чуть удивленный голос подруги. Задав все интересующие вопросы, Ольга вдруг краем уха услышала, как в кухне Савва разговаривает с кем-то по телефону и произносит имя Сайгачева. Пропустить такую информацию она не могла, а потому быстро и скомканно попрощалась с Сашей и на цыпочках вышла в коридор, боясь даже дышать. Савва продолжал разговор:

– … нет, этого я не обещал. А как мы это сделаем? Мне не хотелось бы привлекать лишнего внимания, понимаете? Но я не могу скрывать подобную информацию от Сайгачева, моя жена близко дружит с его женой, да и брат мой работает в их доме. Понимаете, в каком я положении? Да, было бы неплохо. Хорошо. Я понял. Да, она уедет в три часа, я все организовал, как мы и договорились. Понял. Да, понял. Буду.

Ольга успела юркнуть в ванную до того, как муж повернулся и заметил ее, включила воду и, сунув в рот зубную щетку, задумалась. Савка договорился встретиться с Сайгачевым, это абсолютно ясно. На его месте Ольга поступила бы так же. Моисей Моисеем, а поговорить с самим Александром Михайловичем гораздо лучше. Возможно, он поймет, кто его «заказал», и поможет Савве как-то выпутаться. Это немного успокоило Ольгу, и оставшееся до отъезда время она потратила на то, чтобы убрать квартиру и приготовить мужу еды на пару дней.

Глава 18

Акела

Там, где заканчивается терпение, начинается выносливость.

После разговора с Алей вдруг позвонил Моня и завел пространный разговор о погоде и самочувствии Фимы. Акела удивился:

– А чего ж ты ему-то самому не позвонил, если о здоровье хочешь поговорить?

– Я тебя умоляю, Акела, ты что, первый день знаешь Фиму? Разве у него узнаешь правду? – со вздохом отозвался Моня. Но Акела почувствовал, что смысл звонка вовсе не в этой информации. Моне явно нужно что-то другое.

– Слушай, Акела, у тебя есть сегодня час-другой времени для поговорить?

Так и есть, что-то случилось. Вернее, что-то еще случилось кроме того, что уже имеется.

– Приезжай к нам, если надо поговорить.

– Нет, я бы хотел где-то в другом месте, подальше от вашего дома, – отказался Моня.

– Хорошо, – без тени удивления ответил Акела, прикидывая, что такого хочет сообщить Моня, раз отказывается ехать в поселок. – Давай встретимся в городе.

– Тогда в «Ходжу» приезжай часа в четыре.

Ресторан «Ходжа» находился недалеко от банка и одно время числился любимым рестораном тестя. Однако после покушения Фима перестал туда ездить. Возможно, выбор этого места был продиктован именно тем, что все, кому был интересен Фима Клещ и его окружение, теперь хорошо знали об этом.

– Договорились.

Акела убрал телефон, бросил взгляд на часы и, переодевшись в тренировочное кимоно, ушел на площадку за домом, чтобы немного поработать с шестом-бо. В последнее время он почти забросил этот вид боевых искусств, как, собственно, и тэссен, переключившись на кэндзюцу, однако иногда руки просили именно этого. Потратив на тренировку больше часа, он почувствовал приятную боль во всем теле и некое подобие спокойствия на душе. Все-таки физические упражнения давали возможность хоть ненадолго отключиться от проблем.

Стоя под прохладными струями душа, Акела вновь вернулся мыслями к происходившему вокруг. Хорошо, что Алька с дочерью теперь далеко отсюда. В Саратове под присмотром Никиты им будет безопаснее. Но зачем звонил Моня и почему у него был такой странный голос? Неужели и тут еще что-то? С происшествием в банке он разобрался – ошибка в номере счета, деньги нашлись, все в порядке. Что же тогда?

Вопрос прояснился в четыре часа дня, когда Акела вошел в зал ресторана «Ходжа» и увидел за столиком рядом с Моней брата-близнеца Никиты Савву.

Поздоровавшись, он сел напротив и сразу спросил:

– У вас что-то случилось, Савва?

Тот посмотрел ему в лицо и вздохнул:

– И у вас тоже, Александр Михайлович.

– В каком смысле?

Тут вмешался спокойно пивший до этого кофе Моня:

– Акела, ты бы выслушал молодого человека и не задавал ему сразу вопросы. Ему, как видишь, и так неудобно, будто карасю на сковородке.

Акела поморщился – Моисей иной раз вворачивал странные метафоры. Моня, словно подслушав его мысли, снова умолк и отхлебнул кофе.

– Говорите, – обратился Акела к Савве.

Рыжеволосый детектив набрал в грудь воздух и выдохнул: