Наша трагическая вселенная - Скарлетт Томас

Стопка «Бред, но ничего ужасного» была самой маленькой, и Беша опрокинула ее по дороге к креслу, в котором собиралась свернуться калачиком. В эту стопку наряду со «Вторым Миром» Келси Ньюмана попала книга по собачьей психологии под названием «Говорящий с собаками» — я слегка погрозила ею Беше, когда та проходила мимо. Там оказалось еще несколько опусов: нечто с виду очень серьезное под названием «Радикальное исцеление», сочинение «Дурак и его путь», к которому прилагалась колода карт Таро, книга «Как составить астральный план» и еще одна, которую я отложила для себя и заодно для Тима, — «Как приручить Зверя». Пожалуй, из содержимого этой стопки можно было бы надергать неплохое начало статьи, подумала я.

«Полный идиотизм», в отличие от «Бреда», представлял собой солидную колонну, состоявшую из здоровенных навороченных томов, на которых спереди непременно красовался какой-нибудь телевизионный экстрасенс или белозубый гуру со списком как минимум двадцати других произведений его же авторства. У большинства этих книг были кричащие обложки: с крупным шрифтом, изображениями пляжей, пальм, ангелов или луны, а отзывы на задней стороне пестрели бесконечными восклицательными знаками. Эти книги определенно предназначались для тех, кто относился к телевизионным экстрасенсам как к старым друзьям и готов был воспользоваться любой подсказкой из космоса ради того, чтобы выиграть в лотерею или затащить к себе в постель как можно больше людей. В этой стопке были также наборы для самостоятельного изготовления устройства связи с ангелом-хранителем или духом-наставником; подборки любовных заклинаний; инструкции по использованию магической силы древних рун; книги перемен и разнообразная астрология; учебники, с помощью которых можно выйти на связь со своими прошлыми жизнями и выяснить, не был ли ты раньше Клеопатрой, Шекспиром или Елизаветой I, добиться успеха или же, прости господи, обратиться к космосу с каким-нибудь заказом. На обложке книги о космических заказах была цитата ведущего давно забытого телешоу восьмидесятых годов. Эзотерика прочно вошла в повседневную жизнь. Я позвонила Либби.

— Что мне делать?! — набросилась я на нее.

— С чем?

Я хихикнула.

— У меня в руках книга, в которой говорится, что если мне чего-то хочется, то нужно просто обратиться за этим к вселенной. Можно даже попросить пометить твою просьбу как «особо срочный заказ». И таких книг у меня тут не меньше пятидесяти. Я сказала, что напишу о них статью в газету. Наверное, у меня тогда случилось какое-то помутнение рассудка.

— Может, надо попросить вселенную, чтобы она написала за тебя эту статью?

— Отличная мысль! Эту книгу, в которой, кстати, всего пятьдесят страниц, вчера днем показывали по телевизору. «Ты тоже можешь получить все, что пожелаешь!» Это написано у нее на задней стороне обложки. Видимо, ее автор воспользовался этим своим методом, чтобы превратиться из ничтожества в короля и заработать целую гору денежных знаков.

— Ну да, никто ведь не станет просить у вселенной мира во всем мире.

— Не станет.

— Или там вязаных носков.

— Да, хотя это не такое уж бесполезное желание. Кстати, как ты там?

— Я? Ужасно. Ничего нового.

— Можешь сейчас разговаривать?

— Не очень.

— Боб рядом?

— Да. Боб купил себе новый альбом с гитарными риффами и вот собирается теперь включить усилитель и начать рубиться. Да, дорогой?

— Ага, понятно, ну передавай ему привет.

— Мег передает тебе привет, — сказала Либби, и я услышала, как Боб крикнул что-то радостное в ответ.

— Знаешь, что я тут прочитала? — вспомнила я.

— Что?

— Дрю будет играть Вронского в «Анне Карениной». С Розой.

— Что? Твой Дрю?

— Ага! Ужас, да? Она ему всегда нравилась.

— Боже, — Либби вздохнула. — Почему в жизни все так запутано?

— Ой, у меня-то уж точно можешь не спрашивать. И что мне теперь делать со всеми этими книгами?

— Не знаю. У меня бы от них разболелась голова.

— У меня она тоже разболелась. Почему-то от такого чтения ужасно портится настроение. Совершенно непонятно почему. Раньше меня всегда бесили все эти скептики, которые зарабатывают на жизнь тем, что пишут в газеты страстные разгромные тексты на тему гомеопатии, Бога, синхроничности или чего-нибудь там еще. Когда читаешь нечто подобное, складывается ощущение, будто люди не в состоянии справиться со своими эмоциями и в результате свирепеют настолько, что кажутся уже не менее безумными, чем те, кого они критикуют. Я всегда говорила, что из-за таких страдает славное имя ученых. Ведь наука нужна для того, чтобы ставить вопросы, которые раньше никому не приходили в голову, а вовсе не для того, чтобы класть конец спорам. Но теперь-то я вижу, откуда что берется. Ну, в смысле, по большей части весь этот нью-эйдж — откровенная туфта! Половина таких книжек пытается вынудить тебя заплатить за вход на элитный веб-сайт, где ты сможешь прочитать об этом больше: так же устроены гороскопы в желтых газетах, где печатают только несколько первых предложений о том, что ждет тебя на работе, а дальше надо звонить и узнавать, как сложится на этой неделе с личной жизнью. Ну как можно так поступать? Как можно наживаться на надеждах и мечтах живых людей?

— Может, кому-то просто нравится все это сочинять? Сами-то они наверняка не считают, что все это правда.

— Но в доброй половине этих книг утверждается, что с их помощью можно наладить жизнь и карьеру: получается, они убеждают читателя, что это никакой не вымысел!

— Хреново.

— Да не то слово!

— Слушай, может, ты разозлилась из-за Дрю и Розы и теперь вымещаешь досаду на несчастных книгах?

— Не знаю. Может быть. Да еще Кристофер куда-то запропастился… И все равно они ужасны, эти книжонки. Ты бы видела…

— Да ладно, плюнь ты на них. Давай закажем что-нибудь у космоса, — предложила Либби.

Я засмеялась.

— Мы не умеем.

— Да это, наверное, просто: ты же говоришь, книжка совсем тоненькая! Что там в ней советуют сделать?

Я пробежалась глазами по нескольким страницам.

— Та-ак… Ага, ну что ж, по крайней мере, для статьи она подойдет. Я тебе говорила, что это будет материал в стиле гонзо-журналистики?

— Это что еще такое?

— Ну, это когда автор пробует на себе то, о чем пишет. То есть если бы ты писала гонзо-статью о рукопашном бое, тебе пришлось бы с кем-нибудь подраться. Или вместо того чтобы просто ехать на фермерскую ярмарку и описывать происходящие там события, ты бы попыталась сама вырастить гигантский кабачок. Это похоже на записки путешественника, потому что автор становится героем собственного материала. А я вот как-то сомневаюсь, что мне хочется быть героиней такого рода статьи. Для этого мне придется выставиться полнейшей идиоткой.

— А зачем вообще это делать — становиться героем материала?

— Чтобы представлять себе, как обстоят дела на самом деле, а не строить предположения. У меня есть один знакомый, который говорит, что человек — это большой компьютер, который в состоянии перерабатывать такую информацию, которая машинам не по зубам: чувства, эмоции и все такое. Для человека не существует слишком большого количества составляющих. И это действительно так. Ведь невозможно узнать о любви из книг. Любовь нужно испытать самому, особенно если собираешься о ней писать.

— Если понять что-нибудь можно только опытным путем, а не с помощью книг, то какой смысл писать книги о собственном опыте? Кому они нужны?

— Наверное, дело в том, что за свою жизнь человек успевает испытать далеко не все, поэтому каждый из нас получает собственный уникальный опыт, и пишут все о нем по-разному. А может быть, испытав любовь, ненависть или еще какое-нибудь чувство, люди начинают интересоваться тем, что пережил, испытав то же самое, кто-то другой. Ты все время задаешь трудные вопросы.

— Извини. Ну так что там с заказами космосу?

Я пробежала глазами еще несколько страниц.

— Ага. Необходимо верить в то, что все мы связаны друг с другом. Ну это несложно, учитывая, что мы все произошли от одного и того же человека, и после этого надо, тадам-тадам-тадам… Так, после этого надо просто взять и попросить чего-нибудь у вселенной. Тут много всякой ерунды, типа «раскройте свой третий глаз»…

— Свой — что?

— Ну, третий глаз, он находится посреди лба.

— А, понятно. И все? Я открыла — можно начинать просить. Ты чего хочешь?

Я думала, что не знаю, чего хочу, но вдруг не раздумывая ответила:

— Денег.

Я сделала глубокий вдох, и в легких послышался астматический хрип.

— Знаешь что? — я начала говорить и закашлялась. — Еще я хочу выбраться из этого отсыревшего дерьмового дома, и хочу, чтобы Кристофер начал проявлять ко мне интерес, и хочу, чтобы у меня в жизни появилось хоть немного страсти. А еще хочу понять, как мне написать роман. А, ну и еще, если можно, хочу научиться вязать носки.