Девушка, которой нет - Владислав Булахтин

Все указывало – должны они разбежаться да еще плюнуть друг другу вслед. Бои на всех семейных фронтах продолжались практически без перемирий. Никто не капитулировал, никто не уходил в партизаны.

Казалось, чихать на все – вообразить себе чертоги хрустальные с видом на набережную Круазетт. Рядом с огромными пальмами десяток скромных распятий, на которых мучаются клоны свекрови или тещи.

Ан нет – берегли они свою любовь в строгости, без иллюзий. Извращенное удовольствие, гады, получали от того, что ситуация «не слава богу», а они все равно вместе. Назло обстоятельствам. Назло смерти!

Только потому обманули вечность, что не погрузились безоглядно в свою любовь. Шестым призрачным чувством дошло – иллюзии разлучают, боль и кровь сближают, как ни кляни друг друга, ближе никого нет, а чемодан с миллионом кувейтских динаров случается только в сказках. Глупо напрягать о нем извилины. Самое главное, что сдерживало их творческое вдохновение, – страх потерять друг друга.

Думали примерно так: «Вдруг он увидит, что я люблю его больше, чем он? Обязательно бросит. И наоборот…»

Стало быть, единство и борьба противоположностей. И родился у них пацан весом четыре с половиною килограмма.

Тогда они и сдались. Любовь к нему вышла совершенно неземная. Почувствовали – ребенок навсегда объединит их. Расслабились молодые родители. К гадалке не ходить – стали подумывать, как долго и счастливо им заживется, каким необыкновенным вырастет их сын. На этой сказочной ноте и погорели – вечность приняла мгновенно ослабевшую душу мамаши.

А папаша с горя нагородил вокруг себя таких лабиринтов иллюзий, что отыскать среди них сына так и не сумел. Он, конечно, силой мысли пронзал преграды и наблюдал свое чадо, но приблизиться…

Здесь Фея обычно пожимала плечами.

Думаю, их отпрыск ощутил отблески родительской любви, завещанной ему в количестве большем, чем самому Гарри Поттеру, также безвременно осиротевшему.

И бабушки, и дедушки, и приемные родители вместе с сердобольными соседями окружали чадо опекой и заботой, не подозревая, что выращивают они существо по нашим меркам уникальное.

Политкорректные американцы назвали бы его «блаженное дитя усопших». Я бы выразилась поточнее: «ребенок мертвых» – и баста.

С такими папенькой и маменькой посчастливилось ему обрести иммунитет к иллюзиям. Стало быть, мир внешний перекраивать был он горазд, но вред от этого в виде помутнения рассудка, потери памяти и закономерного исчезновения ему совершенно не грозил.

Как говорится – героин без зависимости и последствий.

Неудивительно, что еще в ранние годы он ощутил свою силу. Всех мифологических проделок я не запомнила, но якобы наипервейшей сознательной дерзостью стала неудачная попытка вернуть отца с матерью.

Не знаю почему, всесилие не пришлось ему по нутру. Опротивело. Детям быстро надоедают игрушки. Он рано понял, что может почти все, и это «почти все» быстро ему разонравилось. Он очень любил всех своих родных и близких, но, почувствовав его силу, многие стали остерегаться его глаз и ласк. Он дарил свою любовь, но его стали воспринимать осторожно, как неродного. Люди… Что с них взять? Непредсказуемы, непоследовательны, черствы.

Укол за уколом нисколько не испортили мальчика. Он всего лишь начал считать себя уродом, не достойным боли и страданий, выпадающих на долю людей.

Поэтому единственное, о чем он стал мечтать, – лишиться собственного могущества. Обрести обыкновенную человеческую судьбу, стать ближе к людям.

Стать адекватным этому миру.

Стать простым, грешным, но главное – любимым.

Часть IV

Фея и спасение

Новой фазой борьбы неизбежно станет истребление рода человеческого, – Савинков, впервые посмотрев с любопытством, серьезно заметил, что таков и был завет Христа – окончательное переселение сынов человеческих в царство Божие.

Должен быть взрыв, не просто смена цивилизации, а нечто уму непостижимое. Если уж метафизично, то чтоб не отличить живых от мертвых, обыденную жизнь от Бездны… Чтоб умирали и воскресали на глазах. Чтоб с Богами на ушко шептались – ну, это все еще цветочки! Непостижимое должно войти! И веселие посереди! Надоел весь этот порядок: вот тебе царство живых, вот те мертвых, тут умри, тут родись. Все по порядку, законы всякие. Пусть потемнеет небо и глас Божий скажет: «Гуляйте, ребята, гуляй, Рассея, что хочешь, то и будет, гуляй, страна, где невозможное становится возможным! Свободу даю, конец демиургам и всем золотым снам!»

Глава 1

Каждому трезвомыслящему чертовски необходим собственный ПЛАН СПАСЕНИЯ

Muse: «Blackout»

Paris-France-Transit: «Voices Of Jupiter»

После десятка оптимистических заявлений съемочные группы покинули Мраморный зал.

Президент прекрасно отыграл свою роль авторитетного, облеченного верховной властью, популярного государственного деятеля.

Теперь он растерянно разглядывал растерянные лица своих подчиненных. Бoльшая часть была из старой гвардии. Те выглядели совсем кисло. Вновь рекрутированные в команду еще елозили по стульям, еще рвались в бой. Все они единодушно зафиксировали головы в его сторону, ожидая четких указаний.

– Есть какая-нибудь статистика? – Президент задал вопрос всем присутствующим, прекрасно понимая – ответа не будет. Ни одно ведомство пока не обработало данных об исчезновении людей.

Первым откликнулся МИД:

– Мы обобщили то, что накапливается по линии информагентств. Аналитики в Штатах и Великобритании оценивают цикличность развития… эпидемии за последние двое суток. Сухие цифры – процент потери населения утром, днем, вечером. Ночью получается больше, чем совокупно в другое время суток. Цифры дутые – верить нельзя.

– И все-таки? – Президент сознавал – сейчас прозвучит самое главное. Кого-то деморализует, кого-то ввергнет в отчаяние.

– Около трех миллионов человек в сутки. Темпы растут. – МИД выглядел уверенно, будто собирается сказать что-то спасительное. Остальные пораженно молчали.

– А в России? – обратился Президент к министру, хотя эту цифру должен был озвучить его коллега из внутреннего ведомства.

– Рейтер[17] приводит цифру – сто пятьдесят тысяч за двое суток.

Несколько человек, как от боли или яркого света, прикрыли глаза.

– У меня список политиков, актеров, видных общественных деятелей, которые… э-э-э… пострадали, – начал было Шойгу. На удивленный взгляд «зачем МЧС такие данные» осекся, протянул листок, – там Онищенко и Грызлов…

– Что еще? – резко спросил Президент, давая понять, что сейчас необходимы осмысленные инициативы.

Экономразвитие сообщило о падении котировок акций, лихорадке курсов валют, о резком спаде деловой активности, намечающихся мероприятиях по распродаже недвижимости…

– Все ждут, – закончило оно.

«Самая идиотская позиция», – подумал Президент.

Сразу несколько министерств огласили любопытные факты повсеместного сокращения смертности:

– Сейчас точную оценку давать сложно, но почти на всех уровнях рапортуют об отсутствии летальных исходов. Есть покалеченные, есть травмированные, есть чудом выжившие, есть находящиеся в коме. Кстати, их количество растет.

«Смерти больше нет, братцы, – безмолвно резюмировал факты Президент. – Появились иные, менее хлопотные способы прерывания земного пути».

Ретивые рапортовали о повышении боевой готовности, об отзыве из отпусков, об усилении контроля на режимных объектах, о создании рабочих групп во всех министерствах и ведомствах, заявлениях для общественности, о планах по выходу из кризиса, приказах, постановлениях…

«Готовят, готовят… – В голове у Президента запульсировало недовольство; он нахмурился и почти перестал слушать. – Неужели не понимают – я не должен давать наставлений, не обязан устраивать порки, публичные или кулуарные, и все время стимулировать инициативу. Все они привыкли к строгой иерархии задач, взаимоотношений и ответственности. Ни-ни – выйти за рамки! Мыслят исключительно в заданном направлении. Андроиды…»

– Это все? – спросил он.

В зале повисла тишина. Президент с наслаждением ее впитывал, демонстрируя накопленное раздражение. Начал говорить резко, без предисловий:

– Отрабатываемые вами действия подходят для военного или чрезвычайного положения. Вы по-прежнему стараетесь выполнять регламентированные государственные функции. Через несколько месяцев население планеты сократится вдвое, и ни одна государственная задача уже не будет актуальна. Давайте оставим планы по сохранению контроля над положением в стране нашим коллегам из США и Великобритании. Я думаю, они поделятся с нами наилучшими способами патрулирования улиц, умиротворения населения, печатания денег, введения комендантского часа и карантинов.