Бумажный тигр (I. - 'Материя') - Константин Сергеевич Соловьев

этот старый шотландский мерзавец. Наверняка, на следующем заседании Треста поинтересуется невзначай, слышали ли все о том, что в этом году Ройал Аскот[7] будет проводиться на Хейвуд-стрит, а также о том, где можно сделать ставку на того представительного полного джентльмена, что так резво галопировал прошлым вечером…

Если, конечно, страшная смерть констебля Эйфа Саливана не станет более интересной темой для разговора.

Нет, подумал Лэйд, мучительно пытаясь удержать в груди рвущееся наружу со свистом дыхание. Не станет, и ты сам знаешь об этом. Левиафан хитер, невероятно хитер, и не важно, разумен он или нет, это ничуть не мешает ему проявлять свою дьявольскую хитрость. Он не считает нужным прятаться от собственных созданий, населяющих остров и мнящих себя самыми обычными людьми. В очереди за свежей газетой джентльмены спокойно обсуждают разрушения, причиненные городу очередным демоническим поездом. Докеры, сплевывая на пол табачную жижу, кроют последними словами проклятых рыбоедов, из-за которых скоро в Клифе станет опаснее, чем в самом Скрэпси. Полицейские планируют очередной набег на убежище угольщиков где-то под Лонг-Джоном…

Левиафан – слишком древнее чудовище, чтобы всерьез утруждать себя маскировкой. Угольщики, омнибусы, рыбоеды, китобои, лудильщики – все эти слова в новом Бангоре несут смысл столь зловещий, что способны свести с ума неосторожно сунувшегося на остров обитателя Глазго или Эксетера. Но урожденные обитатели острова не замечают в этом ничего странного. Для них все это в порядке вещей, включая те вещи, при мысли о которых сам Лэйд ощущал между лопаток колючую ледяную изморозь.

Однако по какой-то причине в этот раз Левиафан прикрывает убийцу. А это странно. Это не в его характере. Благодаря своему дьявольскому отростку под названием Канцелярия он скрыл чудовищную смерть троих человек в Мэнфорд-хаусе. Он стер память Саливана, который невольно оказался замешан в этом деле. Наверняка, он найдет способ сделать так, чтобы сам Эйф Саливан быстро и без лишних тревог пропал из жизни Хукахука. Бесследно, как камешек, брошенный с мола в порту, который оставляет после себя лишь несколько неспешных концентрических кругов на поверхности.

В этот раз остров словно подыгрывает убийце. Украдкой нарушает собственные правила. И еще эти слова Капитана, которые предназначались Лэйду… Что он имел в виду? И почему, черт побери, он должен беречь мизинцы?..

Думать на бегу было чертовски сложно, мысли вспыхивали в такт срывающемуся с ритма сердцу, которое угрожало расколотить изнутри старую, как бочонок из-под сидра, грудь. Но Лэйд думал об этом, чтобы не думать о чем-то другом. Например, о потухшем газовом фонаре перед бакалейной лавкой. О Сэнди, лежащей возле своего кассового аппарата, бедной юной Сэнди, которая так любит украдкой читать Буссенара, Майн Рида и Уэллса, которая убеждена, что живет в самом спокойном месте Тихого океана…

Лэйд никогда не считал себя кроссарианцем. Доподлинно зная о могуществе тайных правителей Нового Бангора, окружая себя множеством ритуалов и будучи посвященным во многие секреты Ордена Рубиновой Розы и Золотого Креста, он никогда не унижался до молитв губернаторам острова – ни Монзессеру, покровителю торговцев и лавочников, ни Карнифаксу, Кровоточащему Лорду, властителю крови, ни всем прочим.

Но в тот миг, когда он, повернув, увидел тусклую звезду газового фонаря, сияющую над «Бакалейными товарами Лайвстоуна и Торпа», он безотчетно вознес молитву всем Девятерым.

***

Он не успел унять дыхание, открывая дверь, дыхание предательски клокотало в груди. Дверь приветливо скрипнула ржавыми петлями, и даже этот звук сейчас показался ему мелодичным, как отзвук арфы в руках ангела. Он говорил о том, что их не касался воск. Самый прекрасный скрип на свете.

- Мистер Лайвстоун?

Глаза Сэнди округлились, когда он ввалился в лавку. Неудивительно. Учитывая, какое расстояние ему пришлось покрыть в самое короткое время от Тасман-стрит, он должен был выглядеть как загнанная лошадь.

- Хм-м-ммм… Да, мисс Прайс?

Сэнди, должно быть, уже собиралась уходить. Кассовый аппарат заперт, на столе – безукоризненная чистота. Лэйду не требовалось открывать гроссбух, чтобы убедиться – аккуратным почерком Сэнди в него внесены все цифры продаж за сегодня без единой помарки или ошибки.

- Вы бежали, сэр?

Лэйд с деланной небрежностью оправил на себе мокрый от пота пиджак.

- Кажется, за мной увязалась стая бродячих уличных кредиторов. Вы же знаете, эти голодные мерзавцы становятся сами не свои, учуяв запах чековой книжки! Пришлось улепетывать во весь дух.

Сэнди улыбнулась. Если она и находила его чувство юмора грубоватым или отталкивающим, то скрывала это куда тщательнее, чем Новый Бангор – многие свои тайны.

- Я удивилась, что вы не вернулись после обеда из «Утки», но подумала, что у вас обнаружились срочные дела.

- Так и есть, - поспешно сказал Лэйд, - Я совсем забыл про апрельский вексель Шапиро. Пришлось заняться им, но теперь-то все в порядке. Надеюсь, пара часов моего отсутствия не разорили лавку?

Сэнди покачала головой.

- Ничуть, сэр. Я отпустила мисс Перч полфунта масла за шесть пенсов, а мистеру Швайбу – консервированных абрикосов на шиллинг. У нас было небольшое недоразумение с миссис О’Донован относительно унции скипидара, которую она купила третьего дня, но я сбавила ей пенни и все разрешилось наилучшим образом. Еще мистер Дорфус просил заказать для него при случае две баночки помады для волос «Ройал Краун» и я записала все в тетрадь для заказов, а мистер Хайвс…

Сэнди передавала ему события дня, мгновенно сообщая все цифры с точностью до последней запятой, сохраняя на своем юном лице такую безмятежную улыбку, словно это в самом деле доставляло ей удовольствие.

Лэйду безумно хотелось пить, но он не стал браться за бутылку с сельтерской, чтоб Сэнди не заметила, как предательски у него дрожат пальцы.

«Подумай о другом, - эта мысль черным колючим вороном внезапно шевельнулась в его сознании, - В следующий раз, когда ты ее увидишь, у нее может не быть никакого лица».

- Что с вами, мистер Лайвстоун? – тревожно спросила Сэнди, - Вам не здоровится? Это все давление, да? Дать вам воды с ромом?

Ее лицо, подумал он, борясь с желанием прикрыть глаза. В следующий раз, когда мне придется отлучиться из лавки, я могу найти ее лицо в том же состоянии, что у Саливана или садовника миссис Гаррисон. С улыбкой, отдельно лежащей на