Милое дитя - Мэри Маккомас

Брис предстал перед ней во всем сиянии своего мужественного, сильного, стройного тела. Узловатые мускулы буграми выдавались под смуглой гладкой поверхностью кожи. Его горячее тело манило: ей хотелось трогать, ласкать, пробовать его. Эллис пьянила ее вдруг обретенная способность вызывать волнение в теле мужчины. С несказанным наслаждением она чувствовала, как напрягаются и дрожат его мышцы под легкими прикосновениями ее пальцев. Она слышала, как Брис глубоко, резко вдыхал и выдыхал воздух, не в силах сдержать спазмы удовольствия. Руки и глаза девушки свободно блуждали везде, где хотела их хозяйка.

Нетерпение и желание приобретать новые знания наполняли ее разум; ее тело слабело. Эллис склонилась к Брису, тяжело дыша и задыхаясь от возбуждения, удивляясь тому, как синхронно бьются их сердца. Шелк простыни охладил ее пылающую кожу. Туманные мысли появлялись и исчезали, не оставляя за собой следа. Внезапно она потеряла время.

— Брис? — испуганно позвала девушка. Голос ее звучал, словно издалека. Она открыла глаза, но в ту же секунду почувствовала, как рядом с ней под тяжестью мужского тела прогнулся матрац.

— Чш-ш-ш, — прошептал Брис, погладив ее шею. Потом его ладонь двинулась в путь по холмам и впадинам ее обнаженного тела, меж девичьих грудей, по светлой, покатой раковине ее живота к ложбине между стройными ногами девушки. — Я тут, девочка моя.

— Что…

— Чш-ш-ш… — Он заставил ее замолчать, прижавшись губами к ее рту и возвращаясь к тому вопросу, который волновал девушку в самом начале. — Мы не будем сегодня ночью заводить детей…

— Нет? Но…

— Пока это не входит в наш план, — сказал Брис и приник губами к груди Эллис. Она застонала от наслаждения и вытянулась на кровати.

Медленно и тщательно он показывал ей все, что умел, всю свою технику и мастерство. Эллис была прекрасной ученицей, и Брис спешил использовать отведенное ему время с наибольшей пользой для обоих — — показать и испытать с ней все, что возможно. Ее необычная отзывчивость на ласки делала новыми и свежими ощущения самого мужчины. И все же ее реакция торопила Бриса, он сам чувствовал, что его терпение на исходе, и что, наконец, настал тот момент, та минута, которую он так долго ждал.

Осторожно, словно Эллис была девственницей, Брис проник в нее и с радостью обнаружил, какую страсть ему удалось пробудить в этой девушке, совсем недавно напоминавшей холодный камень. А сейчас она, придя в неистовство уже от первых его движений, двинулась вниз, буквально нанизываясь на мужчину; ее пальцы, оставляя красные следы на его коже, скользнули по спине и, наконец, впились в его ягодицы. Она старалась сильнее прижаться к нему, глубже принять его в себя. И так, плотно слившись воедино, они пересекли хрупкую грань, отделяющую тело от души и чудовищное мучение от изысканного наслаждения.

Потом Эллис долго лежала, не имея сил дышать, вся дрожа от испытанного блаженства, слушая, как успокаивается его дыхание и гулко стучит под ее щекой сердце Бриса. Maло-помалу, словно просыпаясь после ночи, наполненной прекрасными нежными снами, ее мир снова приходил в порядок, обновляясь. Ее прошлое, словно мрачное, печальное пятно, пронеслось мимо, и руки девушки непроизвольно задрожали, когда она обняла любимого.

Он прижал ее к себе, отвечая на движение ее рук, чувствуя, с какой неохотой она расстается с их удивительной близостью.

— Эй! Что это еще такое? — прикрикнул Брис, переводя взгляд с капель на своей руке на слезы, выступившие у девушки на глазах и стекавшие по ее щекам.

Эллис резко отвернулась, а когда мужчина попытался повернуть ее лицо к себе, она совсем зарылась носом в подушки.

— Не смотри на меня! И не смей смеяться! — нервно бормотала она, злясь на саму себя за свое поведение, изнемогая в бессильных попытках остановить слезы. — И выключи этот дурацкий свет! О!.. — Эллис жалобно всхлипнула. — Я себя веду, как ребенок. Я не хочу… Но не могу остановиться!

Кровать качнулась один раз, потом снова, когда комната окуталась спасительной темнотой. Эллис почувствовала, что Брис рядом и он ждет.

— Готова спорить, что больше ни одна из твоих женщин не плакала. Ненавижу плакс, а ты? — Она громко всхлипнула. — Я… Я никогда не плакала, никогда! — Девушка беззвучно зарыдала, закрывшись простыней. Наплакавшись, она устала и снова произнесла:

— Я не знаю…

Ее слезы причиняли боль Брису. Он чувствовал себя беспомощным из-за того, что позволял ей плакать.

— Я не знаю, — опять повторила Эллис растерянно.

— Чего ты не знаешь?

— Что это так может быть. Я ничего подобного никогда не испытывала. Никто не говорил мне об этом.

— Может, никто про это и не знал. Такое не для каждого, — услышала девушка его далекий голос.

— В тот первый раз он… сделал мне больно.

— Он не любил тебя и не особенно берег, Эллис. Это просто была его супружеская обязанность. И больше это для него ничего не значило. Поэтому и тебе нечего стыдиться. Забудь обо всем, что было, — от волнения Брис с трудом подбирал нужные слова.

Он стянул простыню, которой накрывалась девушка, заглянул ей в глаза.

Забыть оказалось непросто. Вся жизнь Эллис изменилась той ночью. И именно эта ночь станет основой, на которой Эллис построит новую жизнь для себя и для…

— Мне нужно кое-что сказать тебе, — вдруг произнесла девушка.

Настало время. Ей не хотелось, чтобы между ними оставалось хоть что-то недосказанное. Ложь не должна стоять между ними. И правды, которую надо скрывать, тоже не должно быть. В ее жизни есть кое-что, о чем Брис теперь обязан знать. А если он после этого возненавидит ее? По крайней мере, ей следовало учитывать и такую возможность.

— Тогда поверни ко мне свое лицо и скажи, — предложил Брис. Эллис заколебалась.

— Если ты будешь, как дурак, ухмыляться или вздумаешь дразниться, я тебе так врежу, что губы по спине размажутся, — предупредила она мужчину. — У меня нет настроения слушать твои глупости, Брис. Это очень важно.

— Обещаю быть суровым, как прокурор. Она снова потянула на себя простыню, убедившись, что Брис посерьезнел и больше не улыбается. Девушка совсем было открыла рот, чтобы заговорить и выложить ему все до конца, но мужчина вновь не дал ей вымолвить ни слова. Он прильнул своим ртом к ее губам, и от его нежного, волнующего поцелуя у Эллис опять перехватило дыхание.

— Давай поговорим попозже, — прошептал Брис ей на ухо. — Сейчас я только хочу любить тебя.

Их губы слились в долгом страстном поцелуе.

— Но есть вещи, которые ты должен обо мне знать, — с трудом выговорила девушка, отстраняясь от него.

— Не сейчас. Все, что я хочу знать о тебе, так это любишь ты меня или нет.