Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын

— Где здесь аудитория…? — добрая бабушка попыталась сориентироваться на местности внутри института.

Добрый студент, которого старательно имитировал Женька, подвел группу захвата к лекционной аудитории и благоразумно отошел на безопасное расстояние. Бабушка продолжительное время тщательно выглядывала в щель между дверью и косяком, и когда от удара о стол разлетелась указка, решительно приказала:

— Берем!

На глазах у изумленных студентов в аудиторию зашли люди в белых халатах. Юрий Михайлович почему-то сразу осознал чудовищность своего положения. Из последних сил он протянул:

— Не имеете права.

— Имеем, — отрезала добрая бабушка и на преподавателя накинулись два бугая.

К вечеру ректору удалось убедить руководство психиатрической клиники в необходимости выпустить одного из лучших преподавателей института. Руководство вернулось в свой кабинет поздно вечером в крайне подавленном состоянии и громким шепотом сообщило секретарше:

— Они и меня хотели и грозились там оставить. Ну, нет, никакая это не шутка. Ужас!

Мысль о диагностической роли студентов появилась у ректора значительно позднее. Будучи осторожным человеком, он как-то быстро решил оставить ее без внимания. Да и к несчастным студентам он относился в большинстве случаев по-отечески, вызывая у многих непонимание и даже подозрение в излишней мягкотелости руководителя крупнейшего вуза города.

Охота за счастьем

Какой бы не был студент, он имеет право на понимание, любовь и даже заботу. Иногда вызывает настоящее удивление, как у студента хватает сил не только на учебу, но и на всяческие безобразия? Откуда берутся силы, мысли и даже навыки? Особенно в тех случаях, когда человек банально голоден?

Никто не знает, чем и когда питается студент. Вы скажете, что это хорошо видно по фигуре каждого отдельно взятого человека? Но, это не совсем объективно. Есть разный образ жизни, разный ассортимент в питании, есть, наконец, болезни. Часто по жизни говорят о схожести человека, медведя, свиньи и крысы. Они все — всеядны. Но с учетом разбалованности человеческих особей в последние десятилетия этот вывод наверняка делался на основе выборки, в которую, разом обманув всех исследователей, напросились желающие подработать студенты.

Преподаватель всегда и совершенно необоснованно питает надежду, что прибывшие на его занятия студенты внимательно слушают, записывают умные мысли, льющиеся водопадом слов из рта умудренного опытом и знаниями человека, а затем умело и грамотно переносят полученный арсенал теории на приобретение практических навыков. А на самом деле? Голодные глаза не позавтракавшего человека, озабоченного многочисленными запросами желудка — чем он будет заполняться в течение дня, шныряют по безразличной к трудностям и проблемам студента аудитории. И самое страшное в голодной душе происходит как раз тогда, когда озабоченный научными выкладками профессор, доцент или простой преподаватель начинает во время перерыва перебирать содержимое принесенного с собою портфеля. И тогда на свет могут появиться захваченные из дома бутерброды: с колбасой, с сыром, с кусочками аккуратно прожаренного мяса, с…

Остановитесь. От одного этого перечня, прямо на ваших глазах умирает сидящий на самом близком к подиуму столе голодный студент. А другие с безразличным и тоже голодным видом проходят мимо. Так было сотни лет назад и частенько продолжается и в наши дни. И в этом проблема общения «домашних», получающих свою порцию калорий детей и «диких» студентов, имеющих не меньшие права на эту, в общем-то, прекрасную жизнь. И когда противоречия между двумя группами населения начинают достигать таких высот, что голодные глаза, полные ненависти начинают работать получше всякого рентгена, срабатывает совесть. И благополучный студент приглашает своих друзей домой.

Совесть взбунтовалась у Мишки. Будет справедливым отметить, что он уже давно, без всяких ненужных заявлений этой, то ли озабоченной женщины, то ли контролирующего душевного органа, приглашал друзей домой. Отвечал за всех только Женька. Теткин Жека, имея, хоть и на значительном удалении, кормовую базу, в таких случаях обоснованно помалкивал. Долгое время ответы носили благополучный отказ. Но сейчас до стипендии оставалось всего три дня. И любым, пусть даже и не совсем ординарным способом, требовалось выжить. После горячего приветственного слова Мишки маленькая толпа студентов выдвинулась в пункт назначения, выделенный на карте в виде трехкомнатной блочной квартиры в доме, конструкция которого обозначалась по фамилии известного политического деятеля. Их движение чем-то напоминало переход Суворова через Альпы — шли голодные и связанные единой целью массы людей.

Едва в сообщении по телефону Мишкина мама услышала количество заказанных мест, то даже по ее голосу стало понятно — ей придется выскребать по сусекам, по крайней мере, двухмесячные продовольственные запасы семьи. Гуманный Мишка повел товарищей, которых издалека вычислила и потому вскочила на ходу в странный коллектив Алка, непонятными окольными путями. При подходе к оживленному в это время проспекту Гарибальди выяснилось, что светофор неожиданно и скоропостижно скончался. Может быть, даже и в муках. Водители делали вид, что они, как будто не нарочно, не замечают сложившейся ситуации и мельтешащие на тротуаре фигуры. Машины проносились мимо обиженных жизнью людей, периодически пробивая ушные перепонки звуками гудков. Через пять минут озверевшие от голода студенты вместе с примкнувшими к ним сочувствующими и двигающимися в том же направлении группами населения маневренной толпой двинулись через дорогу. И даже шум тормозящихся машин не мог еще более ускорить ее движение.

В середине дороги кто-то выяснил отсутствие одного из студентов. Пришлось разворачивать толпу и двигаться обратно. Когда группа покинула окрестности дороги, на ней скопилось порядочное количество машин, а витающее в воздухе нетерпение начало выходить разноязычными выкриками из их окон.

Мишкина квартира располагалась на шестом этаже. Да, все знают, что хрущевки обычно пятиэтажные. Но, видимо здесь сработала яркая индивидуальность одного из недавних выпускников высшей школы. Подняв крышу на один этаж, он, в любом случае, исключил возможность установки лифта и может быть, даже надолго оставил свое имя в анналах архитектурной практики.

Студенты шли вымотанные негативным отношением к ним скрученных в единый клубок человеческих судеб. Мальчишки и девчонки передвигались подталкиваемые нижними и вытягиваемые идущими впереди рядами. Они практически полностью заполнили пространство лестничной клетки. Выйдя вперед, Мишка неуверенно позвонил в собственную дверь. Едва его мама показалась в проеме, как ее лицо исказила гримаса ужаса. Вышедший за нею отец оказался более подготовленным к моральным перегрузкам. Он медленно, не задумываясь о количестве выделяющегося в это время перед ним желудочного сока, пересчитал число студентов.

— Ну, так что, вы, кажется, хотите пообедать?

Воспитанные дети, а студенты те же дети, только очень уж большие, скромно помалкивали, и только Женька, выражающий народные интересы выступил вперед.

— Неплохо было бы пообедать. Я вот…

Отец Мишки ободряюще посмотрел на Женьку.

— Ну вот, один голодный