Дар битвы - Морган Райс

Она взяла длинный тонкий золотой меч, висевший у неё на поясе, высоко подняла его, и он засверкал на солнце.

"Встань на колени", – приказала она.

Тор послушно опустился перед ней на колени, склонил голову и застыл в нетерпении.

Она опустила меч и легонько коснулась кончиком его плеч.

"Встань, Торгрин", – сказала она затем. "Встань, Король Друидов".

Тор встал, и почувствовал, как что-то в нём переменилось. Он будто стал старше. Сильнее. Он был непобедим и наполнен энергией мира.

Мать отступила в сторону и жестом указала Тору на стоявший за ней маленький золотой пьедестал. Глаза Торгрина широко открылись от восторга, когда он увидел там Кольцо Чародея.

"Тебе пришло время исполнить свою судьбу, – сказала она, – и принять кольцо, которое изменит твою жизнь".

Она жестом подозвала его ближе.

"Только ты можешь его взять. Это кольцо предназначено для тебя, и ни для кого больше".

Тор с замиранием сердца приблизился к Кольцу. Оно лежало всего в футе от него и сияло так ярко, что ему пришлось прикрыть глаза ладонью. Тор разглядел, что кольцо было отлито из неизвестного ему белого металла похожего на платину, и опоясано посредине тонкой линией, выложенной из чёрных бриллиантов. Сияние, исходившее от него, было настолько мощным, что затмевало даже солнце.

Тор остановился и протянул к Кольцу дрожащую руку – энергия древнего артефакта внушала ему трепет, и он предчувствовал, что жизнь его уже никогда не станет прежней.

"Его нужно носить на правой руке, Торгрин", – сказала ему мать. "На указательном пальце".

Торгрин выставил палец и просунул его в Кольцо. В ту же секунду, как металл коснулся его руки, он почувствовал себя живым – по-настоящему живым, как никогда прежде. Тело его охватил нестерпимый жар, зарождавшийся в пальце, на котором было Кольцо, и растекавшийся по венам в руки и плечи, наполнявший грудь и охватывавший сердце. Он весь переполнился теплом, будто в нём горел пожар. Казалось, что энергия солнца пропитывает всё его существо, делает его безгранично сильным, способным даже небо сдвинуть с места, если будет нужно.

Он стал силён, как тысяча драконов.

Его мать наблюдала за его перевоплощением, и по её глазам он видел, что она теперь тоже видит его другим. Он и сам знал, что изменился. Он больше не чувствовал себя ни зелёным юношей, ни даже мужчиной – он был сильнее любого рыцаря, любого воина, любого Друида. Он чувствовал себя мастером. Королём. Королём Друидов.

В этот момент Тор почувствовал, что готов бросить вызов Кровавому Властелину. Готов в одиночку выйти против всей его армии.

"Ты избранный, Торгрин", – сказала ему мать. "Твой народ надеется на тебя. Исполни свою судьбу. И их судьбу тоже".

Торгрин наклонился к ней, чтобы обнять, но она растаяла в воздухе.

Тор стоял, растерянно моргая, пока вслед за его матерью исчезли и замок, и мост. Он остался один на пустой скале, на краю мира, на краю бездны, и вокруг не было ничего, кроме моря и облаков.

Тор услышал крик, обернулся и увидел, что всего в футе позади него сидела Ликополз и выжидательно смотрела на него своими пронзительными жёлтыми глазами. Она перевела взгляд на кольцо на его пальце, и он заметил, что от неё тоже не укрылись перемены.

Отныне, глядя на неё, Тор чувствовал, что их силы равны.

Он с лёгкостью вскочил ей на спину и сам почувствовал себя драконом. Самым сильным драконом из всех.

"Вперёд", – скомандовал он. "Вернём моего сына".

Ликополз расправила крылья и взмыла в воздух, а у Тора по телу пробежали приятные мурашки от предвкушения грядущей битвы. В этот раз он был к ней готов.

Наконец-то готов.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Рис стоял на носу корабля в окружении своих товарищей: О'Коннора, Элдена, Индры, Матуса, Эйнджел и Селезии. В отсутствие Тора, он был лидером Легиона и сейчас взял курс на восток, сосредоточившись на их новом пункте назначения – Кольце. Оно было где-то за горизонтом, и, чем ближе они подплывали, тем чаще билось его сердце от одной мысли о возвращении домой. После всех скитаний – домой. Это слово давно уже утратило для него смысл.

Долгом Риса было достичь Кольца как можно скорее, пока не стало слишком поздно. Он знал, что Торгрин вернётся и будет встречать их там, и ему наверняка понадобится помощь. Так или иначе, сейчас Кольцо не принадлежало им, и они шли на бой – самый серьёзный бой в своей жизни. В это смысле, с тех пор, как они покинули родину, ничего не изменилось. Велика была вероятность того, что Империя именно сейчас направит на Кольцо все свои силы, и Рис понимал, что в этой битве им едва ли удастся выстоять, даже с помощью Торгрина и его дракона.

Но, не смотря ни на что, Рис радовался возможности сразиться за родину, пусть шансы на успех и были невелики. Он мечтал о том, чтобы снова поселиться там, отстроить свой город, заново начать жизнь там, где прошло его детство и где остались его самые счастливые воспоминания. Эта мечта заставляла его жить. Даже если ему суждено погибнуть в бою, ему не жаль было отдать жизнь за Кольцо. В конце концов, если у человека нет дома, то что тогда вообще у него есть?

Корабль уверенно рассекал волны, но без Тора и драконихи на палубе было пусто – все скучали по ним. Теперь Рис должен был взять на себя командование экипажем, и в этой роли он чувствовал себя не в своей тарелке. Они с Тором были лучшими друзьями, всегда шли в бой плечом к плечу, и без него Рис становился потерянным и одиноким.

И всё же, у него была Селезия. С тех пор, как она взошла с ними на корабль, они почти не разлучались. Рис очень привык к её постоянному присутствию и был благодарен судьбе за то, что она дала им второй шанс быть вместе. Вдвоём они проплыли полмира, весь путь из Страны Мёртвых, и Рис больше не представлял без неё своей жизни. Он был невыразимо счастлив оттого, что она вернулась к нему, что у него появилась возможность исправить свои ошибки и любить её так, как она того заслуживала.

Рис обернулся к Селезии, заглянул в её ангельски-голубые глаза и подумал, что этим утром в рассветном свете она была красива, как никогда прежде. Его любимая, как обычно, излучала спокойствие, и в облике её было что-то зыбкое и нереальное. Она вернулась к нему из Страны Мёртвых, но часть её навсегда осталась где-то там.

Она посмотрела не него, и глаза её вдруг наполнились слезами. Рису стало не по себе – он сразу почувствовал, что что-то было не так.

"В чём дело, любовь моя?" – озабоченно спросил он и взял её за руку.

Она ответила ему долгим и многозначительным взглядом.

"Время, которое мы провели вместе, было лучшим в моей жизни", – сказала она, сжимая его ладонь в своей.

У Риса кольнуло в груди, потому что в её голосе ему послышалась какая-то обречённость.

"Что ты хочешь сказать?" – спросил он, недоумевая.

"Нам дали второй шанс, ты разве не понимаешь?" – сказала она. "Я должна была остаться внизу, в Стране Мёртвых, а ты меня вернул. Твоя любовь меня оживила".

Она сделала паузу, и в наступившей тишине Рис с замиранием сердца ждал, чем закончится её речь.

"Я заключила сделку", – продолжила она наконец. "И должна заплатить цену. Я знала, что мы не сможем остаться вместе навсегда. Наше счастье не могло продлиться долго. Это просто был шанс изменить то, как мы расстались".

Рис смотрел на неё, и сердце его бешено колотилось, предчувствуя беду.

"О чём ты, любовь моя?" – спросил он.

Она отвела взгляд, посмотрела на горизонт, и её подёрнутые слезами глаза засияли потусторонним светом.

"Наше время вместе истекло", – сказала она, оборачиваясь к нему и утирая вновь набежавшие слёзы. Она протянула руку, погладила его щеке, и он ощутил неземную нежность её кожи.

"Но я хочу, чтобы ты знал: я всегда любила тебя", – добавила она, и его сердце разорвалось на части. "И всегда буду любить. Я буду всегда присматривать за тобой с той стороны. И незримы быть рядом".

Рис изо всех сил сжал её руку, не в силах просто так её отпустить.

"Не оставляй меня сейчас", – умолял он в отчаянии. "Это несправедливо. Я тебя не отпущу".

Он сжал её ещё крепче, пытаясь удержать, но уже чувствовал, что её рука исчезает, растворяется и становится всё менее осязаемой.

Она улыбнулась сквозь слёзы.

"Ты никогда не сможешь меня отпустить", – сказал она. "И я тебя. Мы всегда будем вместе".

Селезия прижалась к нему и коснулась губами его губ. Он поцеловал её в ответ, и сам не сдержал слёз, чувствуя, как она ускользает у него из рук.

"Мне пора, любовь моя", – тихо сказала она сквозь слёзы. "У тебя вся жизнь впереди. Новая жизнь. Но иногда, чтобы освободить место для новой жизни, нужно сначала принять смерть".

Селезия отстранилась от него, вырвалась из его объятий и отошла обратно к борту. Она прислонилась спиной к перилам, вскинула руки, а затем плавно и тихо перегнулась через борт и упала в синюю воду.

От её падения не было ни всплеска, ни брызг.

"Селезия!" – крикнул Рис.