Под Южными Созвездиями - Андрей Бондаренко

— Ещё как можно, Птичка. И даже, я бы сказал, нужно…. Совсем рядом, господин охранник, проходит-гремит весёлый и беззаботный тропический карнавал. Мужчины и женщины, съехавшиеся сюда чёрт знает, из какого количества стран, веселятся по полной и расширенной программе, кушают всякие вкусности, пьют экзотические напитки. А мы здесь — как прокажённые. То бишь, отрезанные от всего остального Мира…. Вам что, начальник, жалко, призрев все эти строгие служебные инструкции, подбросить нам какого-нибудь местного приличного винишка? Ну, в виде карнавального исключения? А?

«Слова «Павлик» и «Птичка» произнесены на русском языке», — отметил Максим. — «С одной стороны, это странно. А с другой, весьма даже полезно. Для дела полезно, я имею в виду. В том глубинном смысле, что с земляками гораздо проще найти общий язык…. Кроме того, этот парень, судя по его бесшабашным голубым глазам, совсем и не дурак — выпить. И этим обстоятельством следует непременно воспользоваться…. Кот и кошка, устроившиеся на круглом гранитном валуне? Блин горелый. Такое впечатление, что шепчутся о чём-то…. Показалось. Проехали…».

— Сейчас исправим ситуацию, — заговорщицки улыбнувшись, пообещал Макс. — Я и сам их не очень люблю. В том плане, что все эти строгие и нудные начальственные правила-инструкции…

Он — демонстративно беззаботно — проследовал в кусты, достал из рюкзака пузатую фляжку с вином из ягод дикой никарагуанской сливы, вернулся к пятнистой палатке, протянул коротко-стриженной девице (а не наглому рыжему облому), флягу и, многозначительно усмехнувшись, предложил:

— Отведайте, милая мисс. Это — мой личный подарок.

— Миссис, — горделиво вскинув голову, уточнила птичка-барышня.

— Искренне рад за вас…. Тем не менее, попробуйте. Только пробочку сперва отверните. Честное слово, яда там нет.

— Поверю, пожалуй, на слово…. Буль-буль-буль. Кха-кха-кха…. Это — что-то и с чем-то! Непередаваемый и незабываемый аромат! Бесподобно! Послевкусие — без комментариев…. Сплошные Дальние страны. Бесконечно мною уважаемый Александр Блок (жил-был на Свете такой известный российский поэт), — вместе со всеми своими пылинками — отдыхает, скромно покуривая в сторонке…. Спасибо, щедрый и душевный охранник. Премного благодарна и искренне признательна…. Павлик, попробуй. Клянусь, не пожалеешь. И, более того, непременно подобреешь….

— Чёрт знает, что такое, — на несколько секунд приложившись губами к горлышку фляги, одобрил рыжеволосый. — В том плане, что упасть и не встать…. А какова ёмкость данной посудины?

— Литра два с половиной, — невозмутимо передёрнув плечами, сообщил Максим. — Нормальный вариант?

— Вполне. Буль-буль-буль…. Нектар неземной…. Надо же, оказывается, что и в охранной братии присутствуют приличные люди…. Как вас величают, служивый?

— Его зовут — «Путник», — прозвучал где-то совсем рядом глубокий женский голос, говорящий на русском языке. — Это — если по-нашему…

Макс резко обернулся на голос.

«Пятнистая сиамская кошка, грациозно опираясь о каменную поверхность длинными передними лапами, сидит на гранитном валуне», — тревожно зашелестели в голове бестолковые и обрывочные мысли. — «Практически в объятиях своего «помоечного» ухажёра…. Это она сейчас сказала — про «Путника»? А больше и некому…. Ничего не понимаю. Бред горячечный. Так его и растак…».

— Аша, что происходит? — тоже перейдя на язык «родимых осин», рассерженно зашипела русоволосая девица. — Мы же, кажется, договаривались…

— Точно — Путник. Последним гадом буду, — невозмутимо зевнув, подтвердил чёрно-белый котяра. — Я его приметную белобрысую физиономию сразу же срисовал. В том смысле, что по фотографиям, что висят в нашем клубном музее.

— В к-каком ещё м-музее? — с трудом выдавил из себя Максим.

— В том самом, — кот нагло ткнул правой передней лапой в сторону пятнистой палатки.

— П-простите?

— Даже и не подумаю…. Что это там за эмблемка висит? В верхнем углу левой входной створки? А?

— К-клуб «Аномальщики», — потерянно пробормотал Макс. — Ну, и ничего же себе — аппетитные пирожки с породистыми котятами. Так вас всех, бродяг, и растак…

Надо заметить, что Максим Соколов не сразу стал бойцом славного российского ГРУ. Далеко — не сразу….

Сперва он успешно — с «красным» дипломом, как и полагается, — окончил славный Ленинградский Горный Институт имени Г. В. Плеханова (нынче — Национальный минерально-сырьевой Университет «Горный»).

Окончил? Какое короткое, куцее и бестолковое слово, ничего толком и неотражающее. Ну, ни капельки и совсем…. Ведь речь идёт о полноценных пяти годах: «картошка», студенческие хмельные посиделки под гитару, славный и шумный стройотряд, предобморочные сдачи сессий, первая (а также вторая и третья), любовь, производственная практика (два раза), на суровом и далёком Чукотском полуострове. Ну, и, конечно, полноценная деятельность — в свободное от всего остального время — в студенческом клубе «Аномальщики». Активная и, надо заметить, успешная. Славные были Времена, честное и благородное слово. Однозначно-отличные. И даже где-то легендарные…

Итак, Диплом был успешно защищён, вожделенные «красные корочки» получены, выпускной вечер благополучно отгремел и закончился, а утреннее похмелье было умело и действенно нейтрализовано. Ура! Ура! Ура! Пей до дна, дипломированный горный инженер. Пей, и не грусти…

Казалось бы, надо однозначно радоваться. Мол, и учебное заведение престижное, практически с мировым именем. «Красный» диплом, опять же. Перспективы — всякие и разные.

Да не тут-то было. Не ко времени, короче говоря, всё это произошло. Не ко времени, блин горелый, мать его блинную…

Приснопамятная «горбачёвская» Перестройка потихоньку отшумела. В многострадальной и многогрешной матушке-России уже вовсю разворачивались-гремели псевдо-рыночные реформы, инициированные…. Кем, собственно, придуманные и инициированные? Ельциным? Гайдаром? Вряд ли. По-настоящему умные люди (которые, как известно, не любят публичности), лишь презрительно ухмылялись и прозрачно намекали — в приватных кухонных разговорах — на происки коварного и подлого американского ЦРУ, за которым, бесспорно, стоят всякие там Рокфеллеры и Ротшильды.

Бог им всем Судья, сосёнки точёные и стройные. Мол: — «Не судите, да не судимы будете. А виноватого, впрочем, как и проигравшего, без вины не бывает…».

Ладно, хватит о глобальном. Перейдём к бытовым частностям.

Как-то совсем незаметно российская геология пришла в мрачный и полный упадок, одна за другой закрывались геолого-разведывательные партии, а на их месте открывались партии иные — политические и без всякой меры жадные.