Личная помощница ректора - Анна Сергеевна Одувалова

правильными и попали в цель, что я не сразу нашлась с ответом. Тим, вероятнее всего, имел в виду мой разрыв с Крисом. Но кто знает? Заминка была секундной, но он ее заметил.

– Не понимаю, о чем ты, – ровно ответила я, осознавая, что веселиться расхотелось и у меня появился первый подозреваемый. Тим открыл рот, намереваясь еще что-то сказать, но в этот момент дверь в комнату резко распахнулась. Я отпрыгнула в сторону, а вот Михаэль не успел и получил по спине. Пролетел вперед, сгреб меня в охапку, и мы рухнули на сидящего на кровати Тима.

– Не ждали нас?! – знакомо и пьяненько донеслось от входа.

– Да вот, представьте! – пыхтел Михаэль, пытаясь подняться.

– Ну, простите… – Дрон в студенческие годы занимал соседнюю комнату. И именно он завалился в гости. Его голос звучал немного обиженно. – Мы к вам с чистой душой, а у вас тут оргия! И ведь не позвали никого, паршивцы!

– Какая, к шушелям, оргия?! – возмутилась я, отпихивая руки Тима, уже облапившие меня за талию. – Осторожнее дверь нужно открывать!

– Ну, прости, Мирочка. – Дрон был уже пьян и обнимал двух хихикающих близняшек. Поговаривали, что одна из них стала его женой. Вопрос – какая именно и знает ли это сам Дрон.

Через полчаса в небольшой комнатке стало тесно и жарко от дружеских объятий, улыбок и осознания того, что кто-то из этих людей, ставших бесконечно родными за период обучения, наслал на меня проклятие, которое три года отравляло мне жизнь. Да и сейчас никуда не исчезло, а только взяло короткую передышку.

Сначала я вела себя скованно, по чуть-чуть, маленькими глоточками, пила что-то обжигающе-крепкое и приглядывалась, пытаясь отыскать виновника, но постепенно расслабилась и забылась. И вот через полчаса на коленях вечного бабника Дрона сидела я, а не близняшка, глупо хихикала и пыталась сфокусировать взгляд на мелькающем горлышке бутылки, прикидывая, кого придется целовать следующим.

Като сидела рядом, привалившись к моему плечу горячей щекой, и бросала хитрые улыбки Алексу – он был ее неудавшейся любовью. Холодный, неприступный, слегка отстраненный и поэтому загадочный. Раньше он не обращал внимания на Като, зато сейчас я постоянно ловила в его глазах все возрастающий интерес.

Мой бывший был мрачен, видимо, ему стало не очень удобно в цепких объятиях Рокси. Я испытала эгоистичное удовлетворение. А он думал, что, сбежав от меня к ней, попадет в рай?

Крис то и дело косился в мою сторону, и я намеренно прижималась ближе к Дрону, желая позлить. Впрочем, я не учла одного: сам Дрон расценил мое поведение иначе. Его руки переместились на мою талию и сжали по-хозяйски, а вырваться было нельзя – не так поймут. Да и Крис подумает, что из-за него.

Когда горлышко бутылочки остановилось, я почти не удивилась. Оно показывало на Криса. По комнате пронеслось улюлюканье. О нашем романе и некрасивом расставании сразу же после выпуска знали все. И предвкушали. Не знаю, что больше: нашу стычку с Рокси или поцелуй с Крисом.

Наверное, я могла бы отказаться. Наверное, все бы это поняли. Но я не захотела. Решила отомстить и ему, и Рокси, которая молчала с начала вечера, но от ее взгляда мне становилось не по себе: эта точно могла не только проклясть, но и убить.

Я помнила о своем проклятии, но оно уже достаточно давно не давало о себе знать. В голове шумел алкоголь, и я, вывернувшись из объятий Дрона, медленно скользнула вперед, чтобы на глазах у всех обвить руками шею своего бывшего, вдохнуть такой знакомый, но давно забытый запах, и поцеловать – медленно, нежно, поддразнивая… И сразу же сделать вид, будто приличия соблюдены и я отстраняюсь.

Он не выдержал. Крис никогда не отличался терпением. Притянул меня к себе сам и жадно поцеловал. Странно, но я не испытала ничего, кроме удовлетворения – месть удалась. Его губы были жадными и теплыми, поцелуй – умелым, но стоило признаться: за три года я охладела. Крис перестал меня волновать.

Его стоило поцеловать хотя бы для того, чтобы убедиться в этом окончательно. Вообще, я думала, что первой не выдержит Рокси и закатит безобразный скандал. Стыдно признаться, но его я тоже предвкушала, но когда это судьба оказывалась на моей стороне?

Я не заметила, как открылась дверь, да и, по большому счету, всем было без разницы: одним человеком в комнате больше, одним меньше. Зато голос узнала сразу же.

– И что это у вас тут, недоуправленцы, за безобразие творится в комнате? А? Отбой вроде как был, а вы, паршивцы, мало того, что безобразно предаетесь пьянству и развратной игре в бутылочку, так еще какой-то упырь целует мою невесту!

Я икнула и отскочила. Крис попытался возмутиться, но быстро стух, так как Арион фон Расс в гневе являл собой впечатляющее зрелище. Глаза горели красным, а из-под верхней губы показались удлинившиеся клыки. Упс. Я и не знала, что они у него есть. Похоже, придется несладко.

Дрон, который обнимал меня незадолго до этого, проворно отполз в сторону и дрожащей рукой усадил себе на колени одну из сестричек. Предатель.

А ректор подошел ко мне, бесцеремонно поднял с пола и закинул себе на плечо со словами:

– А теперь мы идем спать, пьянь. Вот скажи, почему тебя нельзя оставить без присмотра ни на минуту?

Что ответить, я не нашла.

– Ну почему-у-у? – ныла я, свисая вниз головой за спиной ректора. Пол покачивался, и это мне совершенно не нравилось. Я обладала слабым вестибулярным аппаратом. – Я еще не наотдыхалась! Мы столько лет не виделись, а вы! Пришли и забрали меня оттуда! Вот как вам только не стыдно?

– Мира! – Арион фон Расс вздохнул, я почувствовала, как расправились его плечи. – Вот иногда ты мне очень напоминаешь мою семнадцатилетнюю дочь, хотя, казалось бы, должна уже немного поумнеть. За последние несколько часов ты наделала целый ряд глупостей. Я просто не позволил тебе в них погрязнуть. Поэтому не стоит меня обвинять.

– Каких? – сразу же насторожилась я и прекратила разглядывать небольшую белую ниточку, прилипшую к штанам ректора. «Невеста-блондинка», – отстраненно подумала я, вспомнив детскую шутливую примету, и потянулась к нитке, чтобы поймать и намотать на палец.

– Вот что ты творишь?! – возмутился ректор. Ниточка упала, а я печально вздохнула, проводив ее взглядом. Не везет. По-прежнему не везет. Интересно, получилось бы домотать до буквы «М» или нет?

Все же алкоголь только на первый взгляд совсем не подействовал. Мысли путались, и я уже забыла свой вопрос, а ректор не спешил отвечать. Упорно нес меня, и я осознала, что не понимаю куда. Это насторожило. Я вообще отвлеклась и не знала, где мы идем. Коридоры университетского общежития были длинными и запутанными, к тому же несколько