Таинственный жених - Барбара Картленд

Миклош улыбался ей.

– Тебя уже называют «принцессой маленьких детей», дорогая.

Словно пораженная громом. Веста медленно повернулась к толпе.

Люди поднимали вверх своих детей, чтобы она могла их увидеть. Здесь были женщины с младенцами и мужчины, державшие на плечах детишек постарше.

– Это очень маленькая страна, – тихо произнес граф. – И новости здесь распространяются быстро. Мои люди уже отдали тебе свои сердца – как и их повелитель Говоря это, Миклош поднес ее руку к губам, и в ответ па его жест толпа разразилась приветственными криками. Шум был почти оглушительным.

Затем, помахав людям рукой, он увлек Весту обратно в зал для приемов.

Лакей открыл перед ними дверь в другую комнату. Шагнув за порог. Веста замерла на месте.

Принц отпустил ее руку, и девушка спросила его тихим испуганным голосом:

– Но почему ты не сказал мне?

– Потому что боялся.

– Боялся?

Принц подошел к камину, в котором вместо огня стояли горшки с цветами. Он встал спиной к Весте, положив руки на каминную полку.

– Я многое должен объяснить, – медленно произнес принц. – А времени у нас очень мало. Через несколько минут мы должны отбыть в собор. Если… ты все еще согласна выйти за меня замуж.

– Но почему ты сразу не объяснил мне, кто ты? Ее неожиданно напугали странные, незнакомые нотки в голосе Миклоша и то, что он стоит к ней спиной. Веста до сих пор не могла поверить, что ее возлюбленный граф оказался тем самым принцем, за которого она твердо решила не выходить замуж.

Она почувствовала, что ноги больше не повинуются ей, и присела на краешек стоявшего в комнате дивана.

– Я уже говорил тебе, – хрипло произнес Миклош, – что я – выдуманный принц, слабый и неблагородный. И это правда.

Он сделал паузу, словно ожидая ответа Весты, а затем заговорил уже без усилия:

– В общем, я не врал тебе, дорогая. Граф Шако – один из моих титулов. Александр – имя, под которым я правлю, а Миклошем всегда звала меня мама.

Миклош выпрямился, но все еще не решался повернуться к Весте.

– Смерть матери изменила всю мою жизнь. Мне было десять лет. Отец решил не просто воспитывать, а муштровать меня, готовя к тому положению, которое я должен был рано или поздно занять. Я не пытаюсь оправдать себя, я только хочу, чтобы ты знала обо всем, что случилось со мной до момента нашей встречи. Я рос без друзей, без близких Меня окружали лишь люди, выбранные отцом, а все они думали только о том, как сохранить свое положение, не утратить расположения отца.

Наконец Миклош решился посмотреть на Весту.

– Я уже говорил тебе тогда, в пещере, что каждый боится чего-то и что у меня не хватит мужества признаться в моих страхах. А теперь я скажу тебе. Я боюсь, я очень боюсь остаться один.

– Как… мужчина? – спросила Веста.

– Как мужчина, – эхом откликнулся Миклош. – И как человек. Как принц я всегда окружен сотнями людей, но среди них я чувствую себя таким чудовищно одиноким!

– Я понимаю тебя, – тихо произнесла Веста.

– Поэтому, – продолжал принц уже более спокойно, видимо, овладев своими эмоциями, – когда умер мой отец, я попытался найти людей, которые любили бы меня ради меня самого. Он умер в шестнадцатом году, когда война уже закончилась. Я отправился в Рим, затем в Париж, путешествуя инкогнито в окружении как можно меньшего количества придворных. В Париже я встретил Зулейю Бамир.

Веста затаила дыхание.

– Не стану притворяться перед тобой, – продолжал принц. – В моей жизни было до этого много женщин. В основном их подбирал для меня отец или его советники, потому что они считали, что для их принца полезно быть в окружении прекрасных дам. Несколько раз мне казалось, что я влюблен, но в глубине души я всегда сознавал, что мною просто манипулируют. Я понимал, что женщин, которые становились моими любовницами, интересовал не я сам, а мое высокое положение.

Сделав паузу, принц заговорил снова, теперь в словах его слышалась горечь:

– Когда я встретил Зулейю, я поверил, что эта женщина любит меня ради меня самого.

Веста и раньше ненавидела коварную турчанку, но сейчас она почувствовала ревность, причинявшую ей почти физическую боль.

– Она была очень красива? – невольно вырвалось у девушки.

Принц не смотрел на нее.

– Она была необычной, завораживающей, полной хорошо просчитанного шарма. Зулейя была на восемь лет старше меня. Она была опытной светской львицей. Я никогда не встречал подобных ей женщин.

– И ты… полюбил ее?

– Я был увлечен! Очарован, как сказал тебе на корабле помощник премьер-министра. Это правда. Зулейя словно околдовала меня. Я не понимал, что мною опять манипулировали. Я привез Зулейю в Катонию. Через несколько месяцев премьер-министр выразил мне от имени кабинета протест. Появились карикатуры, фельетоны в газетах. Даже угрозы расправиться с Зулейей. Но я ничего не слушал.

– Я могу понять это, – снова произнесла Веста.

– Я впервые действовал по собственной воле, не считаясь ни с кем, – продолжал принц. – Я отказывался слушать тех, кто до сих пор диктовал мне решения, решил, что не дам запугать себя и заставить расстаться с искренне привязанной ко мне женщиной.

Веста хорошо понимала побуждения принца. Ему впервые представилась возможность самому принимать решения, и сопротивление окружающих только усиливало желание поступать по-своему.

– Но в конце концов, – продолжал Миклош, – ситуация стала взрывоопасной. Я не мог больше игнорировать настроение своих подданных. И когда премьер-министр вновь обратился ко мне с просьбой выбрать супругу, я согласился.

Последовала долгая пауза.

– И сказал ему, что единственная женщина, на которой я готов жениться, – это ты. Веста.

– Я?! – удивленно воскликнула Веста. – Но откуда ты вообще знал о моем существовании?

– Я видел тебя, – ответил принц.

– Видел?!

– В прошлом году я приезжал в Англию в качестве гостя принца-регента. В тот вечер его высочество давал большой прием. И когда мы шли в столовую, где был накрыт ужин, я заметил тебя у окна. – Голос его потеплел. – Я сразу подумал, что в жизни не видел такой красавицы! Повернувшись к герцогине Девонширской, которую я вел в столовую, я поинтересовался, кто эта юная красавица. И ее светлость обещала чуть позже представить меня леди Весте Крессингтон. Но после ужина нам не удалось тебя найти.

– Я помню этот прием, – сказала Веста. – Я ушла пораньше, потому что там было очень душно.

– На следующее утро я возвратился в Париж. Но я не мог забыть твою красоту, и когда премьер-министр предложил мне, согласно нашим традициям, выбрать невесту из английского королевского дома, я велел ему попросить твоей руки.