Прошлые обиды - Лавирль Спенсер

Он решительно взял ее под руку, и они пошли вверх по улице. За углом ветер чуть не сбил их с ног.

– Почему ты это делаешь? – крикнула она.

– Может быть, мне нравится, что ты будешь «болтаться у меня в квартире», – прокричал он в ответ.

Она остановилась:

– Майкл, если это единственная причина…

Он с силой потянул ее дальше.

– Это шутка, Бесс.

Открывая дверь «Синего ириса», она надеялась, что это не шутка.

Глава 9

Шел февраль. Свадьба Лизы приближалась. Она звонила Бесс каждый день.

– Мама, у тебя есть хоть один такой карандаш, знаешь, с перышками? Ну, ты знаешь… для книги гостей?

– Мама, где купить подвязки?

– Мама, как ты думаешь, что лучше: просто белый торт или с марципанами?

– Мам, они требуют плату за цветы до того, как будут из них что-то делать.

– Мама, я поправилась еще на килограмм. Вдруг не влезу в платье?

– Мам, я такие красивые свечи купила!

– Мама, Марк говорит, что нужно купить бокалы для шампанского и выгравировать на них наши инициалы и дату. А я думаю, что это глупо, ведь я беременна, даже шампанского выпить не могу.

– Мам, ты купила себе платье?

Этого Бесс еще не сделала и в тот день, освободившись от работы пораньше, позвонила Стелле:

– До свадьбы осталось две недели. Лиза чуть в обморок не упала, когда узнала, что я еще не купила себе платье. А ты? Ты купила?

– Нет еще.

– Поедем посмотрим что-нибудь.

– С удовольствием.

Они поехали в центр Миннеаполиса, побывали всюду – от магазина «Дэйтон» до «Гэвидак Ком-монс». Им повезло в «Литтл Рубин». Стелла, с негодованием отвергнув имидж прабабушки, выбрала себе блестящее серебристое платье с пышной, с тремя оборками, юбкой и пышными рукавами. Бесс остановилась на более спокойном шелковом костюме нежно-персикового цвета с юбкой-тюльпаном. Когда они вышли из примерочной, Бесс, оглядев Стеллу, спросила:

– Минуточку, кто из нас бабушка?

– Ты, – ответила Стелла. – Я прабабушка.

Рассматривая свое отражение в зеркале, она продолжала:

– Я никогда не понимала, почему матери невест тратят так много усилий, чтобы выглядеть на пятнадцать дет старше, покупая себе эти ужасные платья, которые похожи на занавески миссис Эйзенхауэр. Я себя так не чувствую.

– Очень изящно.

– Чертовски. Я беру с собой Джила Харвуда. – Джила Харвуда?

– Разве я плохая партнерша для танцев?

– Кто этот Джил Харвуд?

– Мужчина, при виде которого мои соски встают торчком.

– Мама!

– Я намерена переспать с ним.

– Мама!

– Я не делала этого ни разу после смерти твоего отца, но думаю, что должна, иначе моя гавань пересохнет. Я провела маленький опыт в прошлый раз, когда у нас было свидание, и убедилась, что становятся твердыми отнюдь не его артерии.

Бесс расхохоталась:

– Мама, ты чудовищна.

– Лучше быть чудовищной, чем дряхлой. Как ты думаешь, я должна опасаться СПИДа?

– Ты все-таки чудовище. Спроси его.

– Хорошая идея. Как дела у вас с Майклом?

Бесс избавил от ответа продавец, который спросил:

– Что вы решили, мадам?

Но она вздрогнула при звуке его имени и по хитрой улыбке Стеллы поняла, что та это заметила.

Они оплатили покупки и пошли посмотреть подходящие туфли. Уже в машине, когда они ехали домой. Стелла спросила:

– Ты мне так и не ответила. Как у тебя складывается с Майклом?

– Все очень по-деловому.

– О, ты меня разочаровала!

– Я тебе уже сказала, мама, что я не собираюсь снова за него замуж. Но мы, по-моему, разобрались кое в чем, что было перед разводом.

– Например…

– Мы оба согласились, что допустили в прошлом ошибки.

– Он хороший человек, Бесс.

– Да, я знаю.

Вероятности наткнуться на этого хорошего человека до Лизиной свадьбы у Бесс было мало. В его квартире наклеили обои. Когда Бесс приехала проверить, как это сделано, Майкла не было дома. Она позвонила ему на следующий день спросить, доволен ли он.

– Более чем. Они великолепны.

– А-а-а, ну хорошо.

– Хотя от них несет женской мочой.

Даже слушая его по телефону, она чувствовала, как притягателен он для нее. Она уже забыла, как может быть забавен Майкл и как легко он мог заставить ее смеяться.

– Но ведь тебе это нравится?

– Да, весьма.

– Хорошо. Послушай. Приходят накладные на твою мебель. Похоже, все доставят к середине мая. Пока нет ответа от «Натуцци» из Италии, но это всегда дольше. Как только я что-то узнаю, я сообщу тебе.

– Хорошо.

Бесс помедлила, прежде чем поменять тему разговора.

– Майкл, мне нужно поговорить с тобой по поводу расходов на Лизину свадьбу. Некоторые счета уже оплачены, другие только поступают. Я уже заплатила восемьсот долларов. Может быть, положим в банк для Лизы по две тысячи, она будет расходовать, сколько ей нужно. А если что-то останется, мы поделим это. Подходит?

– Прекрасно.

– У меня на все есть счета, и я с удовольствием пошлю их тебе.

– Господи Боже, Бесс, я доверяю тебе.

– О!.. Хорошо… спасибо, Майкл. Тогда так и сделаем.

– Ты действительно считаешь, что-то может остаться?

Бесс подумала.

– Скорее всего нет.

– Ну вот, теперь ты говоришь здравые вещи. Но я не против того, чтобы потратить на нее деньги. А ты?

– Как я могу быть против? Она наша единственная дочь.

Бесс чувствовала непреодолимое желание спросить его, что он делал, где он был, во что одет. Задать все те вопросы, которые выдают глубокий интерес. Вместо этого она сказала:

– Тогда увидимся на репетиции.

Майкл откашлялся и ответил тусклым голосом:

– Да-а… конечно.

Повесив трубку, Бесс резко откинулась на спинку стула, запустила руки в волосы и набрала в легкие побольше воздуха.

Пол машины Рэнди выглядел как нечищенная клетка для птиц. То, что на него падало, так и оставалось там лежать. В день встречи у жениха и репетиции в церкви он постарался привести машину в относительный порядок. Пластиковые стаканчики от еды, грязные носки, пустые пакетики от презервативов, мятая «Твин ситиз ридерз», невскрытая почта, неотправленные письма, штрафы за парковку, огрызки пончиков, старые «адидасы», квитанции за стоянки – все это полетело в мусорный бак.

Он пропылесосил пол, вытряхнул пепельницы, подставил коврики под струю воды, вымыл окна снаружи и внутри и купил веточку голубой елочки на ветровое стекло. В машине стало пахнуть свежестью и чистотой.

В пассаже «Мэплвуд» он купил себе брюки и свитер и поехал домой – послушать группу «Форенэз», «Хочу знать, что такое любовь», поиграть на барабанах и помечтать о Марианне Пэдгетт.

Репетиция в церкви была назначена на шесть часов. Без четверти шесть, когда Бесс спросила его, хочет ли он поехать в ее машине, он ответил: