Сокровище кикиморы - Людмила Львовна Горелик

кармана кастет, склонился к упавшему и вдруг захрипел, кастет выпал из разжатой руки. Это Евлампиев, решивший, что настала его пора вступать в бой, подскочил в два прыжка и сдавил шею грабителя.

Теперь борьба завязалась между этими двумя. Саша был столь же крупным и не менее сильным, чем этот неизвестный проходимец. Но кикимора боролся с остервенением, норовил попасть по голове. Как и в случае с Пафнутьевым, он старался ударить противника головой о стол. Саше удавалось сопротивляться. Однако взять верх в этой борьбе у него тоже не получалось.

Шура с трудом поднялся, мешала острая боль в ноге. Все же он преодолел ее и, изловчившись, чтобы не задеть Сашку, налетел на врага со спины, обрушился по-боксерски сжатым кулаком в спину. Кикимора повернулся к нему и с размаху ударил по голове. Удар пришелся чуть выше виска, что и спасло Соргина.

Вдруг щелкнул выключатель, и зажегся, ослепил яркий электрический свет.

– Всем стоять, бросить оружие, руки за голову!

Обернувшись и уже выполняя приказ, Шура увидел у входа в кабинет майора Павлова с пистолетом в руке.

Глава 35

В этот же день

В этот день с утра Павлов был занят: сидел на мероприятии «Безопасность нашего города», которое проводила милиция. Закончилось мероприятие к трем, и майор, раз уж все равно вышел такой перерыв в работе, пообедать сходил домой. Так что в общежитие он выбрался поздновато – уже к пяти время приближалось. Он решил не откладывать на завтра: вечером даже лучше, люди скорее дома будут. Сходить в общежитие пединститута нужно было обязательно, чтобы еще раз хорошо опросить свидетелей. Некоторые из них были у него под подозрением.

К Прасковье Ивановне он идти не намеревался, но она сама выглянула в коридор, приоткрыв дверь, и поманила его в комнату.

– Зайди. Слушай, что я скажу. Да ты садись, садись. Давай здесь сядем.

Она усадила майора за столик, сама тоже села. Майор заметил, что она взволнована.

– Что я тебе сказать хочу… – сказала она с неожиданным для старухи оживлением. – Про Соргина. Он у Пафнутьева что-то украл! Может, не украл, может, свое взял, но ты разберись! Я вот сегодня не спала ночью – сидела, думала: может, он с кикиморой, сговоримшись, был?!

Павлов без особого удивления, но с досадой выслушал рассказ о тетрадке, якобы украденной Соргиным при нападении кикиморы на Пафнутьева.

«Ах ты, черт! – думал он. – Ну какой упрямый… Все-таки не оставил свою затею «ловить на живца». И Евлампиев, надо полагать, с ним заодно! Вишь, взялись за работу, слухи распускают… Одно хорошо: преступника никакая тетрадка заинтересовать не может, он за материальными ценностями охотится, а не за тетрадкой. Предположение Соргина, конечно, ошибочное, значит, для него опасности нет. Милиция будет заниматься своим делом. Преступник, по всей вероятности, в общежитии. И проводить розыскные мероприятия нужно здесь».

Пообещав Прасковье Ивановне, что обязательно проверит Соргина, Павлов пошел дальше.

Квартира Пафнутьевых была заперта – Вера Петровна в больнице, наверное, – и он прошел к Безухину.

Виктор Игнатьевич встретил его без удовольствия. Он был занят какими-то своими делами – читал что-то, видимо, интересное на немецком языке. Майор хорошо видел обложку брошенной на стол при его появлении книги, но прочитать названия не смог. А спросить было неудобно.

Федора Маркеловна тоже вышла сразу, про юбку стала спрашивать.

– Лежит пока юбка в специальном пакетике, – успокоил ее Павлов. – Пока следствие не закончим, будет лежать. А ищем мы того, кто юбку украл…

Безухина расспросил тоже про юбку: часто ли во двор постиранное вывешивает, были ли другие пропажи… Может, еще у кого-то? Выяснилось, что, кроме юбки, пропаж не было. И про отношения с Пафнутьевым Павлов расспросил. Тоже ничего интересного.

«Нет, вряд ли он, – думал майор во время разговора, – кандидат наук, завкафедрой, семьи нет, потребности небольшие… Хватает ему денег, не стал бы он все это затевать!»

Из пустого любопытства решил спросить и про «тетрадку, украденную Соргиным».

Безухин ответил резко:

– Слышал я уже эту байку сегодня… Прасковья Ивановна утром приходила, рассказывала нам. И вам, наверное, она рассказала? Что будто бы Софья Мефодьевна видела? Не верю я в это. Думаю, что Сковородниковой показалось. Там такое зрелище было – все растерялись. Вот ей со страху и померещилось.

От Безухиных Павлов пошел к Виталию Киселеву. Киселев был водитель ректорской «Волги». Ректор, живущий далеко от института, постоянно ездил на машине. Виталика он ценил за трезвость и осторожное вождение. Этот молодой человек, коренной бэбчанин, не пьющий и не курящий, легко мог найти в родном городе более высокооплачиваемую работу. В качестве ректорского водителя его удерживало именно общежитие. Несмотря на молодость, обстоятельный Виталик уже успел обзавестись семьей. С родителями молодые жить не захотели, так что с помощью жилплощади можно было удержать Виталика в институте.

Когда майор зашел, Виталик сидел в жарко натопленной с помощью электрического обогревателя комнате в одной майке. Ребенок агукал в люльке, жена в это время возилась на кухне.

Встретил Киселев майора неприветливо.

– Ничего не знаю, – сказал он. – Проснулся от шума, кот Заболотского орал сильно. Ребенок от его крика проснулся, стал плакать. Развели тут животных, а что детям они мешают – это им не важно! Я вышел – думаю, вышвырну этого кота, а лучше прямо сейчас завезу куда-нибудь. Дверь в квартиру Пафнутьевых была открыта. Там уже почти все соседи собрались – стояли, глядели. Кикиморы не видел, а видел Соргина, который сидел на полу возле лежащего Пафнутьева. Я вначале подумал, что Пафнутьев мертв. Говорят теперь, что выжил.

На вопрос о тетрадке, которую якобы взял Соргин (майор решил всем задавать этот вопрос, потому что его интересовало, насколько быстро распространяются в общежитии слухи), Виталик махнул рукой:

– Сам не видел, но люди говорят. Жена сегодня рассказывала, что Соргин взял в квартире Пафнутьева какую-то тетрадку. Мало ли что в ней ценного спрятано было! Может, в ней деньги лежали внутри – он и позарился! Некоторые хранят деньги так: в тетрадку спрячут… И я что еще хочу вам сказать, на что пожаловаться… Вроде бы культурные люди тут в общежитии живут, а, я смотрю, хуже шоферов! Котов развели – нельзя детскую коляску в коридоре оставить: этот наглый Котяра Заболотского туда забирается. Да и вообще антисанитария от этого кота! Шерсть везде, и на кухне, жена говорит! Это ведь общежитие, здесь не место животным! Ну, ладно, собака у Безухина, так та хоть в квартире все время. А кот шляется вечно по коридору! Почему милиция этим не займется? Запретить надо животных в общежитии! А то я сам его завезу в лес – так и скажите Заболотскому.

«Кто его знает… –