Ирландец (СИ) - Алексей Владимирович Владимиров

— Десять лет? — изумленно переспросила Несса.

— Ага, но за это время тебя научат всему. Даже расскажут, что было давным-давно, много столетий назад.

— А те, кто это будет рассказывать, откуда знают, что было много столетий назад, они что, там сами жили и все это видели? — спросила Несса.

— Нет, они сами не жили. Но археологи раскапывают старые древние писания, и из них узнают данную информацию.

— А кто такие археологи? — спросил Барри.

— А вот если тебе это интересно, то нужно учиться в школе, более того, вы там будете общаться с другими детьми, такими же, как и вы.

— Где эта школа находится? — поинтересовалась Несса.

— Пойдемте, я вам покажу. — Дети с радостью согласились. Взяв их за руки, я направился в сторону церкви.

— Это же церковь, в такую мы с мамой ходили, еще там, дома, — пробормотал Барри.

— Да, ты прав, это церковь, но не простая, так что давайте зайдем внутрь.

Мы вошли в церковь, и нас встретил отец Сифра.

— Рад снова видеть вас в доме божьем, — начал священник. — А это…

— Мои брат и сестра, — ответил я. — Я вам о них уже рассказывал.

— Да, помню, конечно. И как же их звать?

— Несса и Барри, — ответил я. Но тут же в зал вышли двое мальчиков и одна девочка возрастом примерно как и мои ребятишки. Увидев меня с детьми, те замерли и уставились на нас. Я взглянул на Барри, тот, увидев детей, улыбнулся. Несса тоже была рада видеть своих сверстников.

Разумеется, это было в разы лучше, чем сидеть в подвале и видеть только мрачные рожи взрослых, приходящих с работы, которым не было дел до детей из-за усталости.

— Ну, идите, познакомьтесь, а нам со святым отцом нужно еще обговорить вашу программу обучения.

Барри первым шагнул в сторону детей, Несса шла позади него.

— Святой отец, как и говорил раньше, я хочу, чтоб вы учили моих брата и сестру, поскольку я не могу им дать того, что они могут получить у вас. Более того, я завтра уезжаю в Бостон на неопределенное время и хочу, чтоб дети были под присмотром.

— Разумеется, я сделаю все, зависящее от меня.

— Я не хочу, чтоб дети считали, что я их бросил. Так что, как только я вернусь обратно в Нью-Йорк, сразу же навещу их. И вот вам за заботу. — Я достал из кармана двадцать долларов и протянул их священнику.

— У нас еда и проживание бесплатно, — ответил Сифра.

— Это не оплата за их проживание, это пожертвование на храм.

Пока мы разговаривали со святым отцом, я краем глаза смотрел на детей. Они довольно быстро сошлись с ребятами, наблюдавшими за нами. И по лицам Барри и Нессы я видел, что общение с ними не вызывает у них дискомфорта.

Слова Сифра проскакивали у меня мимо ушей, я наблюдал за детьми и их маленькой радостью.

— Хорошо, — врезалось мне в ухо. — Я вас оставлю. Можете попрощаться с детьми перед поездкой. — И священник скрылся за маленькой дверцей, ведущей, как я понял, в подвальное помещение.

Еще несколько минут я наблюдал за Барри и Нессой, как те разговаривали с детьми.

— Несса, Барри, подойдите на минутку, — окликнул я их.

Те обернулись и с какой-то неохотой подошли ко мне.

— Ну что, вам тут нравится?

— Довольно неплохо, — ответила Несса. Вслед кивнул Барри, согласившись с сестрой. — Ну, вот и отлично. Мне нужно будет съездить в другой город по работе, так что не теряйте меня.

— Хорошо, — ответила Несса. — А как же Лукас и Дарина? Мы что, их больше никогда не увидим?

— Кто такое сказал? Мы будем навещать их по выходным, как только я вернусь. Хорошо?

— Хорошо, — ответил Барри и пошел в сторону детишек, которые все так же стояли и наблюдали за нами.

— Ты нас бросаешь, да? — с горестью в глазах протянула Несса.

От такого у меня тут же пересохло в горле. В мгновение перед глазами встала картина, как убили Агну и дети стояли рядом, смотря на умирающую мать. А тут и я собираюсь уехать.

Я присел на одно колено и обнял Нессу.

— Что ты. Я вас никогда не брошу и не оставлю, вы ведь мои самые близкие люди из всех, кто есть рядом.

— Обещаешь?

— Обещаю, — ответил я, смотря на уже намокшие глаза девчушки. — Я привезу тебе что-нибудь из Бостона.

— Хорошо.

Я поцеловал Нессу в щеку, погладил ее по голове. После обнял Барри и вышел из церкви. Ступил за порог, у меня возникло странное чувство. А правильно ли я поступаю, отдавая детей? Может, нужно было оставить все как есть? Но если я не вернусь, то они так и будут жить в этом мрачном подвале. Нет, я обязан вернуться ради детей, ведь, кроме меня, у них никого не осталось.

Утром следующего дня меня разбудил Роб.

— Джон, просыпайся, а то на пароход опоздаем.

Я продрал глаза и взглянул на него. Он светился от счастья, стоял в парадном костюме, что мы купили вместе перед походом на ипподром.

— Ты че ни свет ни заря подорвался, пароход в обед отходит, — пробубнил я, потягиваясь.

— Ну я так, заранее, чтоб ты успел собрать вещи.

— Вещи? У меня из вещей только костюм, как и у тебя.

Приведя себя в порядок и позавтракав, я также надел костюм и попрощался с домочадцами.

— Если я не вернусь, можешь навещать Барри и Нессу? Они привязались к тебе, — спросил я Дарину.

— Я обязана тебе жизнью. Конечно, буду их навещать, они мне тоже стали как родные, — ответила она.

— Вот, возьми. — Я протянул десять долларов женщине. — Та, увидев десятку одной купюрой, взяла ее дрожащей рукой.

— Джон, я и так тебе благодарна, за то, что не дал мне умереть. Я буду навещать ребятишек два раза в неделю, — повторилась женщина.

— Хорошо, дай бог свидимся еще.

Обнявшись на прощание с Дариной и обменявшись крепким рукопожатием с Лукасом, мы с Робом выдвинулись в сторону вокзала.

Чуть в стороне от центрального входа нас ждал Томас.

— Я гляжу, вы налегке, — с ухмылкой произнес он.

— Мы ведь едем по работе, а не переезжаем на постоянное место жительства, — тут же ответил ему Роб.

— И то верно. Вот держите, парни. — Томас протянул нам билеты.

Поднявшись на борт парохода, мы заняли свою каюту. Времени до отправки было еще достаточно, поэтому Роб предложил подняться на верхнюю палубу. Я согласился, ведь не сидеть же в душной каюте все это время.

На верхней палубе было достаточно людно. Некоторые уже сидели за столиком и попивали прохладительные напитки. Я также уселся за свободный столик. Роб же, словно маленький мальчик, ходил от одного борта парохода к другому, после чего все же уселся за столик напротив меня, широко улыбаясь.

— Ты чего такой радостный?

— Я до сих пор не верю,