Неверный. Свободный роман (СИ) - Лакс Айрин

Работы других были не хуже. Нет!

Но в мыслях крутилась работа Марины.

Мне выступать предпоследней.

Голос немного дрожит, демонстрирую фото до курса и показываю выпускную работу.

В зале появляется непривычный звук — тишина.

Все пялятся то на меня, то на экран.

Чувствую себя почти извращенкой. У всех то детишки, то старики, то глубокое небо или скучающая томная красавица, то ускользающая красота, замирающие в бесконечности мгновения, а у меня… У меня в лоб об эротике, жажде и страсти.

Тело вибрирует от напряжения.

В горле пересыхает, и я даже не знаю, что сказать.

— Кажется, Саша просто перепутала фото любовника с фото выпускной работы, — негромко хихикает Вербицкая.

Настолько «негромко», что ее слова волной проносятся по залу, слышится гул перешептываний. Все взбудоражены.

Мара Претвич тянется к микрофону.

— Я видела достаточно. Следующий. Завершаем. Потом прошу студентов отдохнуть.

К своему месту иду с полыхающим лицом.

Пальцы немеют в горле густой комок обиды, слез и ненависти.

Взглядом я разбиваю черепушку Вербицкой и топчу ее мозг подошвами ботинок, в месиво.

— Меня так же научишь? — шепчет кто-то сбоку. — У меня не получается снимать откровенно. Всякая лажа. Пошлятина.

С трудом прогоняю сладкую фантазию мертвой Вербицкой, сосредоточившись на девушке, которая восторженно шепчет мне о том, какая классная у меня работа, какая чувственная, будоражащая.

А я… Даже не знаю.

Мара и не посмотрела, наверное…

Не знаю, не видела.

Я провалилась. Точно говорю, провалилась.

***

Результаты объявят через три дня.

Еще три дня маяться, но так считаю только я. Остальные в приподнятом настроении, шутят, веселятся, обсуждают совместные походы по интересным заведениям, а я…

Просто беру свой шмот, рюкзак и плетусь на выход из зала.

— Саша, ты кое-что обронила, — слышится за моей спиной голос Вербицкой.

В присутствии всех она протягивает мне ту самую флешку с моей выпускной работой. Там, где все идеально и без огрехов.

Я влюблена в фото Расула, но теперь вижу изъяны, слабые места. Я могла бы сделать лучше, и та работа, на флешке, прямое доказательство!

Теперь все кончено.

Во мне закипает вулкан, я готовлюсь забрать флешку, а потом раскроить этой суке ее красивое личико, расквасить чудный отрихтованный носик и порвать пухлый рот…

— Ставрина!

Собственная фамилия отрезвляет, словно ведро ледяной воды, опрокинутой над моей головой.

— Иди, — толкает Ким. — Я заберу флешку. Тебя зовут к Маре.

Трындец…

Сейчас за пошлятину отругают. С позором выставят. Даже сертификат о прохождении мастер-класса не дадут…

Позор.

По-зо-ри-ще!

Глава 44

Глава 44

Александра

Бреду, куда показывают.

Словно во сне. В ушах шумит.

Мы уже не в зале, в отдельной небольшой комнате учебного класса.

— Садись, — кивает мне Мара, закуривает.

Мара курит толстые, мужские сигареты.

Ей за пятьдесят, она среднего роста, очень худая, если не сказать, тощая, с черным асимметричным каре, которое растрепано с длинной стороны. На шее — татуировка в виде веточки сакуры. На лице из косметики только алая помада, которая отпечатывается на фильтре сигареты.

— Как тебе пришла в голову идея презентовать именно эту работу? — сходу спрашивает она, сразу переходя к делу.

Из-за долго проживания за границей ее русский звучит с небольшим акцентом.

В голове проносится сумбур, из которого не получается придумать что-то годнре, и поэтому я говорю, как есть.

— Никак. Просто у меня стащили флешку с выпускной работой. Чтобы не прийти с пустыми руками, я взяла одну из прежних фотографий. Это работа еще до мастер-класса, — признаюсь. — Меня выперли, да? — прикусываю язык.

— Из-за чего? Ты стыдишься этой фотографии? — удивляется Мара и сразу же хмурится.

— Нет. Не стыжусь! Это одно из моих лучших фото. Просто оно…

— Личное.

— Да, — краснею.

Мара кивает, закуривает.

— Лучшие работы всегда личные. Неидеальное. Ошибок много.

— Да, — киваю. — Знаю. Я бы сделала немного иначе сейчас. Но тогда… Только в руки аппарат, не все знала.

— И сейчас не знаешь и трети, — осаживает. — И через год не узнаешь, на что способна. И, может быть, лучшее, что ты сделаешь — это именно это фото и ничего больше. Или напротив, взлетишь вверх. Не знает никто. Но в этом фото есть стиль, страсть. Что у тебя еще? — требует. — Покажи.

От шока я едва держусь на ногах! Подобного я никак не ожидала. Подскакиваю, задеваю ногами стул, он падает. Мара смеется. Она высокая и нескладная, но когда смеется, становится, милейшей на свете женщиной, в стильном жакете от модного дома и самых простых рваных джинсах.

— Не спеши, Ставрина. На сегодня я закончила с просмотрами намыленных фото. Хочу настоящих. Покажи, что есть. Потом погуляем.

— Погуляем? — кажется, я сейчас в обморок хлопнусь.

— Да. Без свиты. Люблю погулять без свиты, когда никто не замирает за спиной и не ждет очередного крутого снимка. Иногда и у меня выходит откровенная лажа. Ты или живешь этим, даже собственными неудачами, либо замыливаешь все в идеал. Получается сплошная нарядная витрина. В таком нет жизни вообще. Надеюсь, ты это понимаешь. Если понимаешь… — кивает, нетерпеливо давит сигарету в пепельнице и забирает у меня флешку.

Она смотрит мои работы более внимательно и фыркает, потом неожиданно гладит меня по голове.

— Тебе удается очень хорошо многое. Но твоя жизнь вот здесь, в людях. Без прикрас. Если тебе интересно, буду рада видеть тебя в числе студентов. Пойдем в глубину, работать с обнаженной натурой могут не все. Интересно, сможешь ли раскрыть суть. В каждом она есть. Не только в идеальном теле.

Что-то ложится мне на сердце печатью сразу же, другие слова я лишь слегка прихватываю и обещаю себе, что запомню их. Запомню обязательно и, как следует, подумаю над ними.

После беседы мы отправляемся гулять, город я знаю не очень хорошо, что примечательно, Мара тоже…

Это забавно и в то же время волшебно — немного заблудиться и понять, что тебе совершенно плевать, куда в итоге придешь, просто знаешь, что все впереди. От этого волшебного ощущения появляется чувство абсолютной свободы, пьянящее счастье волнует кровь.

Я понимаю, что даже если с Марой не получится, то я не оставлю фотографию. Ни за что… Буду искать и пробовать, находить себя, свое…

***

В отель возвращаюсь с гудящими ногами, головой, одновременно забитой под завязку и в то же время пустой. Пальцы дрожат, на губах — улыбка.

Я даже о Вербицкой забыла.

Напрочь забыла.

Нагулявшись, просто падаю на кровать и засыпаю. Меня будит довольно поздний звонок.

— Саш.

— А? — отвечаю хрипло.

— Спишь, что ли?

— Ага.

— Как прошло?

— Лучше, чем я думала. Меня не казнили, — отвечаю со смехом.

— Подробности будут?

— Позже. Пока надо переварить все.

— Ясно. Ты в клуб с нами идешь? — уточняет Ким.

— Клуб? Какой еще… Клуб?

— Клуб. С нами. Отметить.

— Не пойду.

— Сейчас я скажу то, что тебя обрадует. Вербицкой не будет! — добавляет.

— Что?

— Карма.

— Какая еще карма?

— Она расквасила нос.

— Что, правда? — подпрыгиваю.

— Ты черт знает куда свалила, мы были в ресторане. Она зацепилась каблуком за коврик от грязи и навернулась. Ты бы слышала этот хруст! Ей половину рожи раскроило… Кровищей все залила.

— Как? Я не верю!

— Я бы тоже не поверил, если бы не снимал со стороны, как наш поток поднимается. Короче, это на видео. Хочешь, скину, чтобы успокоить твою темную душеньку, жаждущую крови?!

— О боже… Реально, карма! Блин… Нехорошо смеяться, но…

— Ты счастливо улыбаешься. Да?

— Я не грущу. Вообще. Только не знаю, успею ли в клуб.