Аквариум(СИ) - Фомин Олег Вадимович

Они убили Леху!

Только эти слова били похоронным звоном внутри черепа, только они руководили телом.

Их было двое. Тот, что убил Лешего стоял в проеме слева, второй, стреляющий по мне, ростом пониже, — справа. Он начал стрелять позднее первого и не успел среагировать на мой резкий уход в сторону. Ствол автомата двигался вслед за мной, подергивался, извергая раскаленные кусочки свинца, но на какую-то долю секунды запаздывал. Пули пролетали в считанных сантиметрах.

Я закатился за железобетонную колонну, поднялся на одно колено, высунулся и длинной очередью вмял в дверной косяк первого пидора, который успел развернуться в мою сторону и, загородив напарника, целился в меня. Они, как и мы с Лехой, были в брониках. Но бронежилет закрывает только грудь и живот. Шею и голову он не защищает. Да и толку от него на такой дистанции в принципе никакого… Я вел ствол снизу-вверх, видя, как мои пули разрывая внешний слой бронежилета вгрызаются в грудь, а потом пробивают шею и лицо под маской. Из шеи брызнуло фонтаном, голову несколько раз припечатало к бетону, оставив на нем розово-красные ошметки, а я все стрелял и стрелял, не давая давно мертвому телу упасть, до тех пор, пока магазин автомата не опустел.

Они убили Леху!

Рыча, я отбросил в сторону автомат, выдернул из кобуры «Че Зет», передернул затвор, поднялся на ноги. Видимо, я временно съехал с катушек. Превратился в какого-то берсеркера. Глаза реально залило красным, как будто в мои очки вставили алый фильтр. Ненависть, подобной которой я не испытывал ни разу в жизни, просто разрывала изнутри. Я хотел только одного — разорвать этих людей. Голыми руками на много-много кусков. Чтобы им было очень-очень больно. Так, наверное, и начинается превращение в Урода…

Добить второго! Я шагнул из-за колонны и тут же нарвался на автоматную очередь. Точнее, почти нарвался. Наверное, страшная смерть товарища настолько поразила второго военного, что он умудрился промахнуться в меня с пяти метров. Только две пули вскользь прошли слева по ребрам, отскочив от пластин бронежилета. Меня развернуло на сто восемьдесят градусов и отбросило метра на два назад. Бок взорвался тупой болью, но я все также рыча вскочил и выпустил всю обойму в темноту проема. Только когда затвор застыл в открытом положении, показав пустой патронник, до меня дошло, что я стреляю в пустоту. С лестницы доносился громкий топот. Мой противник обратился в позорное бегство.

Хрена! Не уйдешь, падла!

Я бросился следом, даже не подумав подобрать автомат мертвого военного. Ладно хоть машинально вставил новую обойму в пистолет. Выбежал на лестничную клетку. Двумя этажами ниже мелькнул зеленый камуфляж. Я рванул с места, споткнулся обо что-то и кубарем скатился по ступенькам, ударившись о стену межэтажной площадки. Наверное, мне было больно, но я не чувствовал. Побежал вниз. Торцевая стена у лестницы отсутствовала. Скорее всего, здесь должны были быть витражи на всю высоту, от перекрытия до перекрытия. Вместо них зияла огромная дыра, через которую, я увидел, что зеленый камуфляж выпрыгнул с уровня второго этажа и бежит по крышам гаражей. Я выстрелил несколько раз в бегущую фигуру. Не попал. Пули выбили искры у него под ногами. С пистолетами я так толком и не подружился, однако мой противник, подпрыгнув от неожиданности, потерял равновесие и провалился в полутораметровую щель между двумя рядами гаражей.

Я добежал до второго, сиганул вниз на ржавую крышу. Под ногами гулко загрохотала толстая жесть. В три прыжка преодолев расстояние до места, куда упал говнюк, я выставил пистолет и заглянул вниз. Пусто. Узкий проход тянется метров тридцать от стройки. В конце прохода застыл военный. Увидел меня, выстрелил, пули просвистели высоко над головой, и рванул направо.

Я двинулся по крышам наискосок, стараясь сократить расстояние. Металл пружинил под ногами, я бежал, высоко подпрыгивая, как космонавт на луне. Приблизился к краю, внизу параллельно мне бежал военный. Бежал, опустив голову и тяжело дыша. Я бросил взгляд вперед. Тупик. Проезд между двумя рядами гаражей, плотно прижатых друг к другу, упирался в высокий кирпичный забор какого-то предприятия или базы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А еще местный! Сам себя загнал.

Тот наконец поднял голову, увидел забор, резко остановился, развернулся, обнаружил меня. Все, гражданин, набегались. Я спрыгнул с гаража и медленно двинулся к нему, поднимая пистолет. Ярость постепенно выветривало из головы. На смену ей приходила какая-то тупая отрешенность. Военный трясущимися руками вскинул автомат, начал шагать назад. Мне стало интересно — попадет или нет он в меня в таком состоянии.

Потом решил все-таки не играть с судьбой в жмурки, рванулся вперед и, как учил Леший, четким пинком ударил под магазин, в то место, где находится защелка. Магазин отлетел, ствол дернуло вверх и последняя пуля, находящаяся в патроннике, громыхнув, ушла в небо. Он выронил бесполезное оружие из рук и, все так же шагая назад, выдернул из-за пояса десантный нож. Ростом — на голову ниже меня, плечи узкие, руки ходят ходуном — в рукопашную хочет, клоун! Я поставил пистолет на предохранитель, засунул в кобуру и развел руки в сторону. Ну давай, типа, нападай…

Военный бросился вперед, на удивление профессионально замахиваясь ножом. Я, еле-еле успев в последний момент перехватить запястье, вывернул его и резким движением перебросил противника через себя. Легкий-то какой! Тут же, не давая очухаться, пинком поддых отбросил его на ворота гаража.

Он сполз по ним спиной и замер, опустив голову. То ли вырубился, то ли в шоке. Я подошел, взялся за край черной маски, резко дернул вверх…

Пипец!

Девчонка… Лет двадцать пять. Красивая. Даже как-то чересчур красивая…Тонкий нос, высокие скулы, густые темные волосы собраны в хвост…

Она застонала, открыла глаза. Огромные, глубокого, перламутрового-серого цвета. Господи! Что делает в этом сраном, кровавом мире такая красота?

Посмотрела на меня, лицо ее перекосило от отвращения, в блестящих глазах появился невыразимый ужас и дикая ненависть. Интересное сочетание…

Ну и что теперь с тобой делать? Я наклонился к ней, вглядываясь в ее черты. Что-то далеко на самом краю сознания отозвалось чуть слышным колокольчиком узнавания…

Судя по лицу девушки, внутри нее шла жестокая борьба. Наконец ненависть победила, и она смачно харкнула мне в лицо.

— Подавись, тварь! — прозвучал звонкий голос.

Ну вот! Я снял очки, стянул маску и начал протирать ею заплеванные стекла. Случайно бросив взгляд на злобную мадам, невольно поразился изменениям, произошедшим с выражением ее лица. Вместо страха и ненависти, там явно читалось безмерное удивление с ноткой радостного облегчения. Как будто, человеку с петлей на шее, зачитывая приговор, неожиданно объявили о помиловании.

Хрен поймешь этих баб! Убивать я ее точно не буду. Не могу…

Я сел рядом с ней, устало привалился спиной к гаражу. Она замерла, опять напряглась. Я помолчал, подумал. Потом повернул голову, посмотрел в ее глаза, как будто окунулся в прохладную, прозрачную воду Реки в том, придуманном мною мире, и сказал:

— Забирай, подруга, свою пукалку и вали к своим. Магазин только оставь, а то, кто тебя знает, еще мстить начнешь…

Несколько секунд она молча смотрела на меня. Мне показалось, что-то тоже мелькнуло в ее глазах, будто она меня вдруг вспомнила. Мелькнуло и прошло. Сменилось настороженной маской.

Девушка медленно поднялась, не сводя с меня глаз, попятилась до своего автомата, подобрала его, а потом развернулась и быстро побежала вдоль гаражей. Хвост густых волос бил ее по плечам. Секунд через пятнадцать скрылась за поворотом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И тут меня на миг посетило странное ощущение поворотного момента в жизни. Как будто эта встреча была точкой, до которой я должен был дойти или не дойти… Показалось, что кто-то огромный и сильный навис надо мною или даже оказался внутри меня. Этот кто-то словно распахнул настежь некую дверь в подсознании, до этого совсем чуть-чуть приоткрытую. И через эту дверь начал бить поток силы, который раньше еле сочился через щель. Ощущение было совершенно новым, хотя и недолгим. Я ошалело помотал головой. Непривычное быстро растворялось, уступая место все тому же чувству отрешенности.