ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ - Nick

сможешь узнать, что должно случиться, пока этого не получишь.

Она сжала худенькие плечи Свечки.

-- Моя мать была права. Мне надо стать гораздо старше до того, как я узнаю, стану

ли я похожей на нее.

-- Ты похожа на нее,- тихо произнесла Свечка.- Ты смелая и сильная. Ты убила

многоножку.

-- Это верно. Но я не смогла бы этого сделать даже год назад. Я не смогла бы так

сражаться, как моя мать. Но посмотри на себя, Свечка. Ты уже знаешь, что у тебя есть

особый дар. И даже если он не работает прямо сейчас, это не значит, что он не

заработает какое-то время спустя. Может быть, он отдыхает. Может, ты слишком сильно

стараешься. Но даже если он никогда не вернется, если он исчез навсегда, твоя семья

по-прежнему будет любить тебя. Призраки всегда будут любить тебя и хотеть, чтобы ты

была с ними.

-- Ты уверена?- с сомнением посмотрела маленькая девочка.

-- Они не любят тебя и не хотят, чтобы ты была в семье только из-за твоего дара,

Свечка. Они любят тебя за то, кто ты внутри.

Она наклонилась и поцеловала Свечку в лоб и щеку, разгладив ее рыжие волосы.

Она с трудом сдерживала слезы.

-- Мы никогда не захотим, чтобы тебя не было в семье,- прошептала она.

-- Ладно,- ответила маленькая девочка, ее голос был так тих, что ее было еле

слышно.

-- Ты нужна своей семье, Свечка. Ты всегда будешь нам нужна.

Она ободряюще улыбнулась Свечке, но та не улыбнулась в ответ.

На некотором удалении от остальных, скрытые ночной темнотой, Ястреб и Тесса

тихо разговаривали. Они притаились в тени глыбы окаменевшего пепла, их головы

близко склонились друг к другу так, что они могли ясно видеть свои лица в звездном

свете, их руки переплелись вместе. Это было их время побыть одним, что, как они

понимали, в грядущие дни будет редкостью.

-- Так приятно,- сказал он ей, слегка пожав ее руки.- Только ты и я. Лишь темнота и

тишина.

Он мог слышать разговоры остальных, но их слова были такими тихими и

нечеткими, что можно было считать, что вокруг тишина. Он устал и довольно сильно

обеспокоен не только нынешним положением, что здесь на дороге они замедлились так,

что чуть не ползут, но также и их будущим. Он ничего не сказал, но лишь задумался о том,

сколько еще ему предстоит сделать, чтобы выполнить задание, которое на него было

возложено Королем Серебряной Реки. Его сомнения и опасения возрастали каждый раз,

когда он думал, насколько он плохо подготовлен и оснащен для того, чтобы кому-то

помочь.

-- Ты крайне тих,- сказала она ему.

-- Просто думаю.

Она наклонилась и поцеловала его. Ее лицо сияло в звездном свете, а глаза были

такими яркими, чистыми и открытыми, что он смог прочитать любовь, которая в них

отражалась. Это было желанным утешением, что, по крайней мере, один человек верил в

него.

-- Ты можешь это сделать, Ястреб,- сказала она ему.- Я знаю, что ты

беспокоишься. Знаю, что ты думаешь, как много на тебя возложено. Но я знаю, какой ты.

Ты отличаешься от других людей. Не только тем, что у тебя волшебная кровь или магия,

которую ты можешь использовать. Но еще и тем, что у тебя есть внутренняя сила,

которая позволяет тебе делать такие вещи, которые остальные люди даже не подумали

бы и начинать.

Он улыбнулся:

-- Звучит неплохо.

-- Не смейся надо мной,- сразу же сказала она, выражение ее лица изменилось с

мягкого до жесткого.- Я не говорю тебе это только для того, чтобы заставить тебя лучше

себя почувствовать. Я говорю это, потому что это правда и тебе нужно это запомнить.

Его улыбка поблекла.

-- Ладно, я не хотел над тобой подтрунивать. Я знаю, как ты ко мне относишься.

Так же, как и я к тебе. Также, я знаю, какая ты. Я видел, какой сильной ты была в

компаунде на нашем суде. Даже, когда судьи не пожелали, чтобы ты заступилась за

меня. Даже когда твоя мать не вступилась за тебя. Даже после того, как они сказали, что

сбросят нас со стены.

Он сделал паузу:

-- Даже когда они это сделали.

Она снова поцеловала его, на этот раз сильнее, как печать доверия.

-- Тогда ты должен верить мне, когда я говорю тебе, что ты сможешь сделать то, о

чем тебя попросили. И неважно, насколько невозможным это звучит. Ты сможешь это

сделать. Ты сможешь найти путь.

Она отодвинулась от него:

-- Есть еще кое-что, что мне нужно тебе сказать, и мне нужно, чтобы ты выслушал

внимательно и не перебивал. И не осуждай меня.

Он взглянул на нее:

-- Я не имею права тебя осуждать.

-- Ты еще не услышал того, что я должна сказать.

-- Это неважно,- настаивал он.- Ты можешь сказать что угодно.

-- Хорошо.- Она снова крепко схватила его руки.- Когда мы стояли перед судьями

на нашем суде в компаунде и казалось, что все было против нас и не осталось никакой

надежды, я сказала судьям, что я состояла с тобой в связи и ношу твоего ребенка. Я

сказала это, чтобы спасти нас, убедить судей не сбрасывать нас со стен. Но их это не

интересовало. Они не признали ни брака, ни ребенка. Они дали мне это ясно понять.

Ястреб начал было говорить, но она быстро приложила свой палец к его губам,

чтобы он молчал.

-- Ты обещал не прерывать,- напомнила она ему, а затем убрала палец.- Когда

потом мы были на стенах, ты спросил меня, правду ли я сказала про ребенка. Я сказала,

что нет, что я сказала это судьям только для того, чтобы попытаться спасти нас.

Она сделала паузу.

-- Я солгала тебе. Ребенок есть. Наш ребенок. Но я не могла рассказать тебе. Я не

смогла бы смотреть, как ты умираешь, зная, что у нас был ребенок и что наш ребенок

умирает вместе с нами. Так что я солгала.

Она слабо улыбнулась ему.

-- Вот почему я не могла прыгнуть, когда ты попросил меня сделать это. Я не могла

заставить себя убить нашего ребенка, даже если не было никакой надежды. Я не могла

сделать этого.

Она посмотрела на него, внимательно изучая его лицо:

-- Ну вот, теперь твоя очередь. Теперь ты можешь что-нибудь сказать.

Он в удивлении покачал головой:

-- Могу я сказать, как я счастлив?

Она кивнула со слезами на глазах:

-- Это было бы прекрасно.

-- Могу я сказать, что меня не заботит ничего - ничего!- так сильно, как это? Когда

ты сказала тем судьям, что у нас будет ребенок, когда я услышал, как ты это говоришь, я

не мог в это поверить. Но позже, в своей камере, я думал об этом. Я думал, что это было

печально, ужасно и удивительно, и я хотел этого так сильно, что едва находил себе место,

потому что я не верил, что это может произойти. Нас приговорили к смерти. У нас никогда

не будет ребенка. Поэтому я спросил тебя на стене и вздохнул с облегчением, когда ты

сказала, что не было никакого ребенка.

Он резко выдохнул:

-- Но теперь. Теперь, Тесса, я так счастлив. Мне все равно, что ты солгала. Я знаю,

что ты это сделала ради меня. Я понимаю. Ноя хочу этого ребенка. Неважно, что еще

произойдет, я хочу его. Самый новый член нашей семьи. Призраков. Но не тот Призрак,

который унаследует руины, которые разрушили наши родители. Не тот. Это будет

ребенок, который поможет восстановить мир. Этот ребенок будет началом чего-то

замечательного.

-- Я рада, что ты не злишься на меня,- сказала она.

-- Злиться на тебя? Я никогда не смогу злиться на тебя. Я понимаю, почему ты

солгала. Я поступил бы точно так же. Это уже в прошлом. Мы можем все это забыть. У

нас есть новое начало.- Он покачал головой, все еще улыбаясь.- Я не могу в это

поверить. Ребенок. Наш ребенок.

Она наклонилась:

-- Особый ребенок,- прошептала она.- Рожденный от тебя и меня, от наших двух

миров, от нашей крови. Ребенок, который станет таким же лидером, как и ты. Я знаю это.

Я могу это почувствовать.

Он привлек ее к себе и крепко обнял. Он никогда не любил ее сильнее, чем в этот

момент. Он подумал, что, может быть, никогда снова не полюбит ее так сильно.

Ребенок.

Воробышек стояла в темноте, ее сердце бешено колотилось. Она слышала все.

Она все это слышала. Будет ребенок. Ястреб и Тесса собрались заиметь ребенка, и он

будет первым из нового поколения детей.

Она пришла в поисках Ястреба, чтобы попросить его поговорить со Свечкой,

успокоить маленькую девочку насчет ее места в семье, зная, что это будет значить

больше, исходя от него, а не от нее. Она не собиралась подслушивать, но не смогла

ничего с собой поделать. Она нашла их как раз в тот момент, когда Тесса рассказала ему

о ребенке, и она не смогла уйти, не дослушав все остальное.

Она в нерешительности застыла на месте, не зная, что делать дальше. Должна ли

она открыться им? Она ощущала себя шпионом, прячущимся в темноте, чтобы

подслушать секреты, не предназначенные для ее ушей. Как они будут себя чувствовать,