Заrадки старой Персии - Торкаман Эбрахими

Судьба этого человека представляет определенный интерес. Его причисляют к знатокам зороастрийского богословско-религиозного мировоззрения. Он опубликовал работы и статьи о зороастрийской общине Ирана середины — последней четверти XIX в. В то же время его считают верным слугой Англии, посредником в деловых контактах между зороастрийскими купцами Ирана и представителями английского торгового капитала.

Хотя Хатариа родился и жил в Индии, он в юности интересовался древней историей Ирана и судьбой своих единоверцев в этой стране. Впервые он попытался попасть в Иран в 30-х гг. XIX в. через Белуджистан, но вынужден был вернуться, так как подвергся нападению со стороны кочевых племен. Тогда он предпринял вторую попытку — через Систан, но и здесь его постигла неудача из-за осады Герата иранскими войсками.

В 1848 г. после воцарения в Иране Насер-эд-Дин-шаха в Индию прибыл иранский посол Мирза Хосейн-хан, которому был представлен Хатариа. Мирза Хосейн-хан дал Хатариа письмо, гарантировавшее безопасность его проезда в Иран. В 1854 г. Хатариа начал готовиться к отъезду, предварительно отправив в порт Бушир на Персидском заливе свои товары.

Правление «Общества помощи нуждающимся зороастрийцам Персии» приняло решение сделать Хатариа своим уполномоченным в Иране, снабдив ею рекомендательными письмами, а также некоторой суммой денег для организации школ и восстановления разрушенных храмов зороастрийцев.

Следует, однако, иметь в виду, что поездка Хатариа не носила чисто благотворительного характера, как это может показаться на первый взгляд. Индия в то время была колонией Англии, и парсы являлись крупными компрадорами и посредниками в англо-индийской торговле. Можно предположить, что английские власти были заинтересованы в поездке Хатариа в Иран, так как хотели с помощью индийских парсов проникнуть на внутренний рынок Ирана. Сам Хатариа был подданным Великобритании и ее агентом в Иране и в случае необходимости имел право обратиться в английскую миссию в Иране.

Прибыв в 1854 г. в Керман, Хатариа произвел перепись членов зороастрийской общины, насчитывавшей 932 семейства. Его деятельность по восстановлению разрушенных храмов огня и мест поклонения огню была встречена благожелательно со стороны иранских зороастрийских священнослужителей и рядовых членов общины. Так, в 1857–1858 гг. были восстановлены храмы огня «Даримехр магалейе шахр» в Йезде и Кермане. В память о благотворительной деятельности Хатариа на пьедестале священного огня в храме зороастрийцы сделали благодарственную надпись. В ней говорилось, что храм зороастрийской общины в Кермане построен на средства парсов Индии. Указывалось также на те громадные усилия, которые приложил Хатариа для восстановления храма. В надписи отмечалось также, что данное сооружение должно быть использовано как самое чистое место для свершения молитв и воздаяния хвалы богу, как место обучения зороастрийских детей и, наконец, как место вручения даров самым уважаемым зороастрийским священнослужителям и членам общины. Здесь происходили культовые церемонии, свадьбы, праздники, встречи и собрания выборного комитета по управлению делами зороастрийской общины Йезда, Кермана и деревень, жители которых также были зороастрийцами.

Русский востоковед А. Г. Туманский в письме к академику В. Р. Розену от 28 февраля 1892 г. писал о Манекджи Хатариа, что он «свою деятельность посвятил обеспечению положения своих единоверцев в Персии… успел выхлопотать у персидского правительства право взимать самому излишек, который до той поры попадал в карман посредников, Хатариа обратил в фонд, на проценты с которого он устроил зороастрийские школы. Все это, конечно, не могло быть иначе как с помощью английского правительства, подданным которою он был».

Пытаясь сблизить зороастрийцев Йезда и Кермана, Хатариа создал нечто вроде общего правления (панчаят). Он собрал интересные данные о зороастрийцах Керманской и Йездской провинций. Из всех зороастрийцев этих провинций только 200 человек были способны платить джизью, 400 человек платили джизью с большим трудом, а остальные испытывали огромные трудности и были не в состоянии уплачивать указанный налог. Очень бедных зороастрийцев Йездской провинции Хатариа насчитал 663 человека, из которых 400 жили в очень плохих условиях, а 223 буквально умирали с юлоду. Он же подсчитал, что для Йездской провинции из бюджета зороастрийской общины надо внести по крайней мере 60 туманов для организации школ в Йезде и селении Ганатиасане.

Если привилегированные слои зороастрийской общины Кермана и Йезда интересовались политическими событиями, происходившими в Иране в конце XIX — начале XX в., то рядовая масса зороастрийских бедняков проявляли к ним полное безразличие. Это объяснялось не только тяжелыми условиями жизни, угнетением, но и территориальной изолированностью и полной оторванностью от столицы — Тегерана, являвшегося центром политической и экономической жизни страны.

В 60-х гг. XIX в., после отмены шахского фирмана, запрещавшего зороастрийцам выезд за пределы Ирана, некоторые семьи, в том числе представители шарифабадской семьи Кай Хосрова Иедгара, время от времени выезжали в Бомбей по торговым и финансовым делам и сумели разбогатеть и нажить состояние.

Хотя зороастрийское духовенство противилось отправке зороастрийских подростков для обучения в Индию, некоторые семьи сумели отправить своих детей в Бомбей для получения образования. В то же время по распоряжению шаха Ирана в Йездской и Керманской провинциях были открыты две светские школы для зороастрийцев.

Общение зороастрийцев Йезда и Кермана с индийскими парсами привело к активизации наиболее предприимчивых зороастрийцев, занявшихся торговлей и ростовщичеством, хотя нелишне будет отметить, что постоянные запреты самого разного свойства, притеснения и грабежи привили одним из них пассивность и покорность, а другим — приспособляемость и предприимчивость.

Разбогатевшие на торговле с парсами Индии зороастрийские компрадоры начали строить дома по мусульманскому образцу, с большим открытым двором, фонтаном и садом. И только один зал дома, где находился алтарь со священным огнем, был выдержан в традиционном стиле.

В конце XIX в. в селении Носратабад, к северу от Йезда, встречались дома с большими открытыми дворами. Прилегающие к ним улицы были обсажены деревьями, хотя дорога к селению была очень узкой и не удобной для езды. Селение Носратабад находилось в относительно благоприятных климатических условиях, однако его жители постоянно страдали от соседства с мусульманскими районами Йезда, подвергаясь частым набегам иранских лути (городских низов). В начале XX в. многие зороастрийцы Носратабада переселились в более современные зороастрийские селения — Хасанабад и Торкабад.

Только дома зороастрийских священнослужителей Йезда продолжали оставаться традиционными, хотя и в них постепенно происходили перемены. Известный в Йезде дом зороастрийского дастура Намдара, переданный в наследство другому дастуру — Шахрияру, получившему образование в Бомбее, был выстроен по традиционному плану: восьмиугольное помещение с четырьмя комнатами, одним входом и главной дверью, коридором (передней), где у стены находилась каменная скамья — наиболее прохладное место летом. Просторная передняя одновременно служила амбаром для запасов зерна и продуктов; здесь же разгружали вьючных животных. В конце коридора находилась дверь, которая вела в небольшой дворик, где было очень небольшое низкое строение, очевидно, предназначенное для женщин.

В конце XIX — начале XX вв. начинается переселение наиболее обеспеченных семей в Тегеран и бедных зороастрийцев в другие города в поисках заработка. Там их искусство садоводов ценилось очень высоко. Богатые иранцы мусульмане, несмотря на разное вероисповедание, охотно нанимали зороастрийев садовниками для ухода за фруктовыми деревьями и цветами. К услугам садовников-зороастрийцев весною прибегало и английское посольство в Тегеране, в котором ежегодно работало в качестве садовников около 200 человек. Отработав весенне-летний сезон в городах, зороастрийцы к осени возвращались домой, в свои деревни, а на смену им приезжали другие.

В начале XX в. большая часть торговли городов Йезда и Кермана была сосредоточена в руках купцов-зороастрийцев — торговых домов «Ростам Кайхосров и сыновья» и «Хосров-шах Джахан и братья», сумевших установить торговые связи с одесскими купцами. Они торговали коврами, кашемировыми шалями и платками, хной, смолой, фисташками и другими товарами.

Хотя компрадоры-зороастрийцы, получившие образование в Бомбее, как и иранские либерально-буржуазные элементы, враждебно относились к абсолютистскому режиму и жаждали политических перемен, они и все сочувствующие конституционному движению зороастрийцы активного участия в буржуазной революции 1905–1911 гг. не принимали. Но были и исключения. К ним относились уже упоминавшиеся братья Джаханы. Зороастрийцы, которые, в основном, жили на юге и юго-востоке страны, не были осведомлены о событиях, происходивших в Тегеране и других крупных городах Ирана.