Частные случаи - Гаянэ Павловна Абаджан

то жене стало ещё хуже. Он допытывался почему Толик так быстро водит машину и водит ли он её аккуратнее, когда в ней дети. Вероника точно знала: "Нет. Летит точно так же по бешеному". И Сан Саныч уверял её мужа, что тот подспудно хочет, как он выразился: "расхерячить всех к чертям" и так освободиться от них — от обузы.

В этот момент она уже не выдержала и со словами: "Пора домой, уже темнеет" заглянула в кабинет.

Домой ехали молча. За всю дорогу Вероника произнесла только:

— Зачем ты ему вперёд деньги кладёшь?

— Ну, — промычал Толик в ответ.

— Я бы так не делала, — сказала она и замолчала. Через время добавила:

— Думаешь, что он без этого ещё злее к тебе будет приставать? Нет, он будет вкрадчивей.

— Почему?

— Потому что он жадный нищий садист, — поджала она губы. А потом добавила: "И явно наполовину импотент, если не полностью".

— И как это видно? — Толик даже газонул посильнее.

— Видно. От него от всего веет самозащитой. Он же копается в своих темах, что ему близко, тянет на других свои проблемы. Уж не говорю, что это просто дряблая туша. Женщины мужиков чуют.

Вероника принялась искать в сумочке свой блокнот, но Толик вёл машину столь часто меня скорость по разбитой дороге, что ей это не очень удавалось.

== Коллегия ==

Распрощавшись с поздним клиентом, Сан Саныч бережно взял купюры. Сумма превышала его стандартный гонорар больше, чем вдвое. Сложил деньги в пухлый от визиток и дисконтных карточек бумажник и в явно приподнятом настроении направился в расположенное недалеко от вокзала небольшое кафе. Он был членом как бы клуба — компании местных мужчин — психологов, которая примерно раз в месяц собиралась дружно посидеть с коньячком. Сан Саныч крайне дорожил этим обществом.

Выйдя из здания офисного центра одним из последних, Сан Саныч перекинулся несколькими словами с вахтёром, подсыпал тому визиток для раздачи и пошёл к своему серому Ситроену. Подойдя к автомобилю он тщательно осмотрел его со всех сторон и только потом снял с сигнализации и сел за руль. Что ж, его многосложная деятельность подарила ему несколько влиятельных недоброжелателей, поэтому приходилось постоянно быть настороже.

Когда Сан Саныч подъехал к кафе, все три его постоянных компаньона были уже на месте. В кафе витал сигаретный дым, официантка при виде Сан Саныча радостно улыбнулась завсегдатаю. Заметно надпитая бутылка "Алекса" красовалась на столике, друзья мирно похрустывали салатами, отставив надъеденное второе, которое у каждого было выбрано на свой вкус. За соседним столом заседала случайная незнакомая компания с отставленным чемоданом,

Сан Санычу было приятно его опоздание. Почему бы иногда не показать коллегам свою загруженность клиентами. Он сделал заказ, как бы невзначай вытащил портмане, сверкнув купюрами и закурил благодушно приготовился рассказывать причину опоздания.

Его приятели, прекрасно зная своего визави никогда не преминули подколоть коллегу.

— Саня, что так поздно? — начал свою стратегию Юрик — плечистый крепыш, психиатр, который в местных профессиональных кругах шёпотом считался самым навороченным спецом. — Мы уже ждали что ты позвонишь, чтоб мы летели выручать. Тебя там не били?

— Меня били? — смутился Сан Саныч. — Когда это меня могли побить?

— Ну, ты же нам в прошлый раз рассказывал как перед самыми выборами спалил все агитки партии БЮТ только за то, что они тебе как председателю местной ячейки не заплатили. Вот мы и прикинули, что они наконец прознали о твоём смелом поступке, через утечку данных от нас, и… Сам понимаешь, всякое может случиться в наши нервные времена, да ещё и в наших терриконовых краях.

Трое друзей весело уставились на Сан Саныча в ожидании его ответа.

— Та бросьте, — отмахнулся он усаживаясь поудобнее. — Вся история уже в топке. Кстати, о "не заплатили" — у меня пациент новый объявился, сейчас как раз от меня ушел, ездит сто километров из райцентра. Так он прям заходит, и с порога — платить, и только потом присаживается…

— Надо же, как он тебя боится. Думает, что глядя на денежку ты станешь его по головке гладить, — Юрик улыбаясь откровенно разглядывал Сан Саныча прямо в лицо. — Наверняка от папочки комплекс: "Маэстро, я не буду должен даже за час вашего внимания. Это вы сейчас будете отрабатывать полученные от меня хрусты".

— Та ну. Какая разница когда платить? — опустил тот глаза. — Впрочем, он наверное хочет показать свою состоятельность, чтоб я его проблемы золотым аршином мерил. Сейчас! Я его размазал по первому разряду.

— И что там за проблемы? Опять скрытая импотенция, — хохотнул второй приятель — худощавый блондин слегка за сорок — Виталик. Компания хорошо знала о приверженности Сан Саныча этому диагнозу во всех непонятных случаях. И — как сопутствующего — в понятных.

Поразмыслив над второй явной подколкой, Сан Саныч вдруг вспомнил:

— Там мутная история… Он сказал, что в местной больнице ему по ошибке в карточке написали шизу. Я даже подумываю отказаться с ним работать, а то мало ли что — органика, стационарное лечение. Поубивает кого-то и ко мне потом приведёт.

Юра подлил друзьям коньяк, прикурил новую сигарету и опять внимательно посмотрел на Сан Саныча:

— Другими словами за незначительную комиссию ты хочешь слить мутного клиента мне?

— Ну, а как ты хочешь? Без комиссии — не бывает.

— Я — никак. Чего только людям по ошибке в карточке не напишут… Особенно в местной больнице, — крутил Юра сигарету. — Но только не это, — рывком добавил он. — Рассказывай.

И Сан Саныч воспользовавшись возможностью получить на шару консультацию по очень платежеспособному клиенту, которого ему очень хотелось сдоить ещё хоть несколько раз, начал рассказывать.

Для начала он решил блеснуть перед друзьями как видный толкователь снов. Поэтому начав со сна Толика о льве и ребенке, рассказал присутствующим, что именно надо втолковывать пациентам, да и всем остальным: "Думайте в первую очередь о своих детях! Лезть защищать чужого ребенка с риском для своей жизни может только последний идиот":

— Если с тобой что-то случится, то кто будет заботиться о твоих детях? Что с ними станет? Сын твой — снаркоманится, дочка пойдёт на панель — в проститутки. Поэтому я ему сказал, что надо не стоять распотякивать, а драпать, пока цел. О чужом ребенке должны заботиться его собственные родители. Другие же — ну… По мере возможности. Но не более того.

Поскольку вся компания уже много раз слушала философию Сан Саныча о детях, густо сдобренную эпитетами о биомусоре, то ничего нового он им рассказать уже не мог, поэтому не встретив