Слезы спасения - Мишель Хёрд

обхватывают меня, и в тот момент, когда ее дыхание овевает мой член, в предвкушении начинает формироваться предварительная сперма.

Когда ее губы приоткрываются, я задерживаю дыхание, а затем мои глаза закрываются от того, как чертовски восхитительно это ощущается, когда она засасывает меня в свой рот.

Ее язык обводит головку моего члена, и удовольствие заставляет меня крепче сжать стакан. Мои пальцы сгибаются вокруг рукоятки пистолета, и я издаю удовлетворенный стон.

Затем она глубже засасывает меня, и сильный жар распространяется по моему члену и к яйцам. Мои мышцы напрягаются, губы приоткрываются, дыхание учащается.

Я опускаю глаза на Изабеллу и наблюдаю, как она берет половину моей длины, ее пальцы обхватывают основание и сильно сжимают.

— Сильнее, – приказываю я, мой голос низкий и властный.

Она усиливает хватку, а затем охренительно сильно сосет. Издавая полный удовольствия стон, я наблюдаю за женщиной, которой удалось завладеть моим сердцем, ее губы распухают от трения.

Изабелла глубоко всасывает меня, а потом чертовски хмыкает. Я отбрасываю стакан в сторону и роняю пистолет на пол, а затем хватаю ее за волосы. Сжимая пряди в кулаке, я начинаю погружаться в жар ее грешного рта.

Она расслабляет свой язык, и тогда я могу проникнуть глубоко в ее горло. Мои губы отрываются от зубов, и когда она поднимает на меня глаза, я, черт возьми, взрываюсь.

Сильный экстаз разливается по моему телу, мои мышцы напрягаются до тех пор, пока не кажется, что они вот-вот порвутся. Мой член пульсирует, когда я погружаюсь так глубоко, как только она может принять меня.

Опустошая себя в ее горло, я наблюдаю, как в ее глазах появляются слезы от нехватки воздуха. Я подношу руку к ее шее и обхватываю пальцами ее шелковистую кожу, вытаскиваю и снова ввожу, чувствуя, как мой член заполняет ее горло.

Мой член пульсирует снова и снова, пока оргазм не достигает своего пика, и только тогда я ослабляю хватку на горле Изабеллы. Выходя из нее, я наблюдаю, как она отчаянно втягивает в себя воздух, и слеза скатывается по ее щеке.

Чертовски идеально.

Наклонившись, я хватаю Изабеллу, а затем перекидываю ее через плечо и несу к кровати, чтобы отплатить за услугу.

_______________________________

ИЗАБЕЛЛА

Сделав макияж и завив кончики волос, я надеваю черное платье, которое выбрала для вечеринки по случаю помолвки.

У него низкий глубокий вырез, и моя спина открыта, остальная ткань элегантно ниспадает к моим ногам. Разрез с правой стороны обнажает мою ногу до самого бедра, когда я надеваю туфли на шпильках.

Возвращаясь к туалетному столику, я брызгаю немного духов, прежде чем надеть кольцо обратно на палец. Я добавляю бриллиантовые капельки в уши и смотрю на свое отражение в зеркале, удовлетворенная тем, что вижу.

Алексей входит в комнату и останавливается у меня за спиной. Положив руки мне на бедра, он окидывает взглядом мое отражение, прежде чем запечатлеть поцелуй на моей шее.

— Ты прекрасно выглядишь, моя богиня.

Я поворачиваюсь и, поправляя лацканы его пиджака, говорю:

— Ты потрясающе красив. Сегодня вечером мы выглядим как сильная пара.

Уголок его рта приподнимается, гордость сияет в его темных глазах, а затем он еще раз целует меня в лоб.

— Ты готова?

— Мне нужно всего десять минут. – Мне нужно собраться, прежде чем я встречусь со всеми гостями.

— Не спеши. Я всех встречу, – бормочет он.

Когда Алексей выходит из комнаты, я выхожу на балкон и смотрю вниз на все эти столы и украшения. Персонал суетится вокруг, улаживая последние мелочи, пока первые гости начинают прибывать.

Мое внимание привлекает какой-то звук, и, подняв глаза, я вижу, как к особняку приближается вертолет. Когда он начинает снижаться с задней части особняка, в моей голове проносится воспоминание.

Мое сердце колотится о ребра. Я держусь за посадочные полозья, и боль разрывает мое левое плечо. Я нажимаю на курок, и на мгновение испытываю удовлетворение, наблюдая, как пуля попадает в Хьюго.

Затем он стреляет в ответ, и пронзительная боль пронзает мою грудь. Я теряю хватку на посадочных полозьях, в то время как еще больше пуль осыпают вертолет, а затем я падаю.

Я закрываю глаза, завеса в моем сознании приподнимается, и на мгновение мир вращается вокруг меня, заставляя меня отшатнуться назад.

Я хватаюсь за стеклянную дверь, сильная дрожь распространяется по моему телу – затем мой разум проясняется, и все встает на свои места.

Я задыхаюсь от охватившего меня шока.

Блять.

Дерьмо.

Я поднимаю голову, гнев переполняет меня со скоростью света, мои руки дрожат.

Святое. Блять. Дерьмо.

Мне требуется мгновение, чтобы все обдумать, сопоставить "до" и "после".

Гребаный Алексей.

Блять.

Моя ярость перерастает в ад.

Алексей Козлов обвел меня вокруг пальца своей ложью.

Он использовал меня.

Я опускаю взгляд на свою левую руку, которая трясется, как лист во время шторма, и смотрю на обручальное кольцо.

Он обманом заставил меня заключить с ним союз.

Закрыв глаза, я делаю глубокие вдохи, чтобы попытаться успокоиться. Мне нужно сосредоточиться.

Сосредоточься, Изабелла.

Воспоминания о прошлом сталкиваются с воспоминаниями о последних пяти месяцах, и это вызывает взрыв внутри меня.

Вспоминая, как я купилась на эту ложь. Как я им поверила, не зная ничего лучшего. Как они стали всем моим миром.

Как я попалась на удочку Алексея.

Черт, он хорош. Он действительно заставил меня поверить, что любит меня.

Взбешенная, я борюсь с желанием закричать, отворачиваюсь от балкона и возвращаюсь в комнату.

Боже, буквально на днях я стояла на коленях и отсасывала у него.

Успокойся.

Шшшш…

На. Моих. Гребаных. Коленях.

Глубоко дыши.

Унижение смешивается со смертельным хаосом в моей груди, сжимая в тугой кулак мое разбитое сердце.

Я поднимаю руку и нажимаю на то место, куда Хьюго выстрелил в меня. Делая глубокие вдохи, я изо всех сил стараюсь не сорваться.

Сердечная боль прорывается сквозь ложь, которая была сплетена вокруг меня, разрывая паутину в клочья.

Я поверила Алексею.

Я попалась на удочку.

Я любила его.

Мои глаза начинает жечь, и я судорожно вздыхаю, борясь с желанием заплакать.

Слава Богу, я не сказала ему этих слов. Это сделало бы мое унижение в миллион раз хуже.

Затем мысль об Ане ошеломляет меня, и я резко вдыхаю.

О, Боже мой.

Ана.

Что случилось с Аной и девочками?

Я поднимаю дрожащую руку, чтобы прикрыть рот, когда беспокойство за мою подругу разливается льдом по моим венам.

От ошеломляющего момента у меня начинает раскалываться голова,