По следам преступлений. Сборник - Коллектив авторов

«Я ехал в Москву, — заявил Мильман, — так как мечтал с прокурорской помощью свести мои долги в один гражданский иск, получить от кредиторов отсрочку, постоянно осесть в редакции какой-либо газеты, выплатить постепенно свои долги, а по ночам работать над книгами».

Мильман жаловался на отсутствие «государственного взгляда» в отношении своих «произведений». Были у него дни и месяцы, когда он нуждался, были дни, когда, раздобыв деньги, пил до одури в окружении разного сброда, впадал в отчаяние и даже покушался на самоубийство, но неизменно возвращал себе бодрость духа, как только находил финансовую отдушину в виде кислородной подушки — нового «долга»!

Мильман сетовал, что у нас нет долговых ям времен драматурга Островского, и заявлял, что он ждет «не меча, а помощи», настойчиво пытаясь доказать, что он действительно писатель, а не мошенник.

«20 лет, — цинично разглагольствовал Мильман, — я работал для потомства и кровью своего сердца писал энциклопедию — каким должен быть человек будущего общества. Моя книга — духовное завещание старшего поколения младшему, это — посылка на века, которая через сто лет станет настольной книгой молодежи».

Мильману было предложено оставить в покое проблемы воспитания молодежи и хотя бы кратко рассказать свою биографию, сообщить, кому и сколько он должен, объяснить, с какой целью он взял деньги у Петрова, почему их не возвратил, кто финансировал его кутежи в гостинице «Украина», а также дать показания о своих взаимоотношениях с издательствами и указать, где хранятся «драгоценные свитки» с его заветами будущему поколению.

И опять вместо конкретных ответов полилась речь, полная фантастических измышлений, вроде того, что его банкеты в гостинице «Укрдина» оплачивала женщина, чье имя он не смеет назвать, так как она замужем, и что часть его рукописей в период Отечественной войны была спрятана в сундук и закопана в землю, а впоследствии оказалась утраченной, в связи с чем ему приходится работать заново.

Мильман вдохновенно лгал, как в окопах переднего края войны, в палатках медсанбата, на стройках послевоенных пятилеток, в камышовых домиках на целинных землях, в тиши кабинетов и лабораторий он долгие годы записывал мысли народа, самых зрелых его умов, самых страстных его сердец по вопросу «Каким быть?»

Указать лиц, которым он должен, Мильман отказался, заявив, что первым он их не назовет, ибо не вправе компрометировать этих щедрых и благородных людей, упоминая их имена без соответствующего на то разрешения, а деньги, взятые на покупку машины, он намеревался вернуть в ближайшее время, издав свою комедию «Месть».

Мильман отказался дать показания в отношении сумм, полученных им в государственных организациях в виде аванса под различные литературные произведения, заявив, что это — область гражданского права.

О своих занятиях в период Великой Отечественной войны Мильман дал весьма путаные показания, что лишний раз подтверждало необходимость глубокого расследования его «деятельности» в течение многих лет.

Оказалось, что во время войны Мильман-Романовский был осужден к 10 годам лишения свободы. Однако, воспользовавшись условиями военного времени, Мильман от наказания уклонился.

Следствию требовалось доказать наличие у Мильмана умысла, направленного на хищение государственных средств, полученных в виде литературных авансов.

Тщательное изучение многочисленных справок, отзывов, удостоверений (в том числе изъятых у его сожительниц) показало, что Мильман, заключая договоры на создание литературных произведений, вовсе не предполагал их создавать, а занимался совершенно, другим. Например, по первому из таких соглашений с издательством Мильман обязался не позднее чем в двухмесячный срок написать серию художественно-документальных рассказов, посвященных передовикам промышленности и сельского хозяйства. Никаких рассказов Мильман не написал и аванс издательству не возвратил.

Было установлено, что в то же самое время Мильман ежедневно выступал в школах и на детских площадках со своим «литературным концертом» на тему «О разведчиках в тылу врага». Программа этого «концерта», в числе других «произведений» Мильмана, была направлена на рецензию и получила отрицательный отзыв.

Во всех издательствах было изъято много документов, свидетельствовавших о длительных розысках Мильмана и безуспешных попытках издательств вернуть государственные средства, а также многочисленные письма Мильмана (когда судебным исполнителям удавалось его отыскать) с просьбой продлить срок погашения задолженности.

Пришлось заняться расследованием и «артистической» деятельности Мильмана. Несколько месяцев Мильман гастролировал на Украине, читая лекции в артелях, школах и даже в ремесленном училище для глухонемых, и «заработал» 6 тысяч рублей.

«Артистическая» деятельность Мильмана прекратилась лишь после опубликования в Краснодарской газете фельетона под названием «И бренькает и звенькает», в котором подвергся резкой критике халтурный характер выступлений Мильмана.

Получая крупные суммы денег за эти выступления, Мильман не считал нужным возместить государственным и общественным организациям деньги, взятые в виде авансов под работы, которые он не выполнил и не собирался выполнять.

Расследование именно этих обстоятельств и дало возможность доказать наличие у Мильмана умысла, направленного на присвоение государственных средств.

Временно прекратив в 1952–1953 годах «артистическую» деятельность и получение денег в издательствах (возобновив и то и другое в 1957–1958 годах, но уже под другой фамилией), Мильман сделал основным источником своего дохода обман отдельных лиц, выманивая у них деньги под самыми разнообразными предлогами.

В записных книжках Мильмана, относящихся к различным периодам, часто встречались пометки, озаглавленные «мне должны», под которыми были указаны суммы 500–800 рублей и различные инициалы. Почти все записи следствию удалось расшифровать, причем в этом вопросе большую помощь оказала бывшая домработница Мильмана Мохова. У нее сохранилась записная книжка, которую она представила в следственные органы, дав подробные объяснения по имевшимся в ней заметкам. Эта женщина, в прошлом шофер, в течение многих лет убирала за ним в номерах гостиниц и на частных квартирах после попоек своего хозяина, стирала его белье, выполняла обязанности курьера, а также закладывала в ломбард чужие вещи, добытые Мильманом мошенническим путем.

За эти услуги Мильман ничего не платил, обещая рассчитаться сразу и купить Моховой автомашину, но, конечно, своих обещаний не выполнил. Как указывалось, сам Мильман категорически отказался назвать лиц, которым он «должен».

Было вскрыто значительное количество «позаимствований» Мильманом крупных денежных сумм у отдельных граждан. В большинстве случаев общим был такой мошеннический прием: Мильман, выдавая себя за крупного писателя, рассказывал своим жертвам, что работает над большой книгой, посвященной воспитанию молодежи, и очень нуждается в деньгах для оплаты труда машинисток, стенографисток и тому подобных расходов.

Обещая возвратить деньги немедленно по получении гонорара за книгу, Мильман предъявлял стенограмму бесед с известными деятелями науки и искусства, к которым ему удавалось проникнуть по удостоверениям и справкам издательств и редакций.

Несколько десятков таких стенограмм, размноженных в нескольких экземплярах, было изъято на квартирах, где останавливался Мильман, лично у него при аресте и у его знакомых. Ознакомление с текстом стенограмм, а также допрос некоторых лиц, с кем проводились беседы, позволили опровергнуть утверждение Мильмана о том, что беседы велись ради создания какой-то книги.

Например, из стенограммы первой беседы с одним народным артистом видно, что Мильман на примере его жизни хотел рассказать молодому поколению, «каким надо быть». В конце второй беседы с ним Мильман заявил, что он уже подошел к выяснению главного вопроса — «каким быть?» и что этот вопрос будет освещен во время третьей беседы, которую он намеревался провести после того, как «все осмыслит».

Во время второй беседы Мильман попросил уже «одолжить» ему 5 тысяч рублей. Кроме того, Мильман привел к народному артисту своего друга Дмитриева (впоследствии осужденного за крупные хищения социалистической собственности) и убедил своего приятеля, что этот человек как председатель жилищного кооператива предоставит ему комнату в доме этого кооператива.

В связи с этим Мильман выманил у Дмитриева 3 тысячи рублей. Однако народный артист денег Мильману не дал и комнату его другу не предоставил, а посему Мильман утратил всякий интерес к его личности и выяснению у него «важного вопроса» — «каким быть?», не явившись ни на назначенную третью беседу, ни в дальнейшем.