Жесть - Александр Щёголев

— Ну… тогда как игру на выживание. Вполне соответствует требованиям — непонятное пространство… всякие испытания, сбивающие с пути… Пока мы в своей игре немного очков набрали. Похоже, что приз достанется… нашему оппоненту… или оппонентам?

Павел зло посмотрел на нее. Марина продолжала с холодной яростью:

— Но у нас есть утешительный приз. Мы выскочили из повседневности. И вообще, смотри, какой пейзаж.

— Все смеешься? Нет вещи, над которой ты бы не посмеялась, да?.. Завидую. Знаешь, такие бабы, как ты, когда в криминал попадают — это страшно… Дикие разводки, аферы… Крутят людьми, как хотят…

— Это комплимент? — осведомилась Марина. — Или угроза?

— Диагноз…

Она смолчала. Яд струился в ее жилах, рвался на язык; имя этому яду была — обида. И еще страх, все больший и больший страх…

После упоминания Банановой улицы она попросту не знала, как относиться к своему спутнику. И как вести себя с ним. Человечек в больнице ясно сказал: беги, если услышишь о Банановой улице. Она думала, это чудачество не вполне здорового обитателя психушки. Оказалось, такая улица, возможно, существует в реальности. Ну, и как быть с настоятельным советом бежать? Отмахнуться? Попытаться разобраться?

Это был новый этап отношений между ней и Павлом. Марина перестала ему доверять.

Он в который раз залез в машину, чтобы попытаться ее спасти. Мотор надрывался, колеса буксовали. Павел решил попробовать раскачать джип, бросая его то вперед, то назад; колеса теперь крутились то в одном, то в другом направлении… Все было бездарно и глупо.

Марина отошла от летящей грязи.

Когда майор выполз на берег, разводя руками и натужно улыбаясь, она спросила его напрямик:

— Ты знаком с моим шефом?

— О чем ты? — изобразил он удивление. — И кто твой шеф?

Было видно, как он напрягся.

— Не валяй дурака, Паша. Я вас вчера видела, тебя и Александра. Возле «Ивана Друкаря». Похоже, нервный у вас был разговор.

Павел встал возле нее, вытирая руки тряпкой. Она так и не вставала.

— Пару часов назад ты мне соврал, — надавила Марина. — Помнишь, когда уезжали из больницы, я спросила тебя про Александра? Ладно, думаю, это ваши дела. Но теперь я хочу знать. Повторяю, я видела вас своими глазами.

— И что ты хочешь знать?

— Зачем вы встречались?

Он взял паузу, что-то обдумывая и просчитывая. Наконец решился:

— Потому что говорить по телефону было нельзя.

Что ж, это было признание… Уже хорошо.

— Паша, давай без этих игр. Мне казалось, мы успели стать не совсем чужими друг другу. Хоть и дня еще не прошло… я сейчас — знаешь что? Признаюсь тебе. Я на тебя твердый глаз положила… и очень бы не хотела терять из-за мелкого вранья.

Марина встала и подошла к Павлу — близко-близко. Он избегал смотреть ей в глаза. Она продолжала:

— Да, я репортерша. Иногда веду себя, как мужик в юбке. Иногда — как истеричная институтка. Но мне можно доверять. Ты только мигни, и все останется между нами. Пусть я веселая баба, что, по твоему мнению, синоним стервы, но я никогда не предам… особенно — своего… моего…

— Мариша, — сказал Павел нежно. — Да верю я тебе. Дело-то не в этом. Еще вчера я не боялся за тебя, плевать мне было на тебя… а теперь — боюсь. Уж очень крутая каша заварилась. Я думаю, скоро кровь начнут подливать в котел… если уже не начали. Когда идет война кланов, лучше знать поменьше, как это ни пошло звучит…

Марина ждала, ничего не отвечая. Майор швырнул грязную тряпку на крышу джипа.

— Знаешь, это так тоскливо — заниматься моей работой. Людей перестаешь чувствовать, во всем видишь подвох… Комбинации, оперативные игры… Всех наколоть, наеб… прости. А потом смотрю — что же я делаю, урод? Все то же самое, только… только я, оказывается, не на работе вовсе…

— Зачем ты мне это рассказываешь? — не выдержала она.

— Неинтересно, да?

— Наоборот — слишком личное.

— А кому мне еще признаваться… Понимаешь, когда не говоришь правду — никому и никогда, включая близких… которых давно всех распугал… то получается, что вроде и нет ее, правды…

— Ты не отвечаешь на мои вопросы, Паша, — напомнила Марина.

— Я вызвал твоего Александра на беседу по двум причинам. Первое — сообщить, что тебе грозит серьезная опасность, и чтобы он на ближайшую ночь увез тебя к себе. Вас обоих убирать бы не стали, он слишком заметная фигура. Второе — поручить ему поехать в психушку вместе с тобой. Должен тебе сказать, он категорически отказался. И от первого, и от второго. Трус он, твой шеф.

— Стой, я не поняла…

Честно говоря, Марина была слегка оглушена услышанным. Вернее, не слегка, а весьма.

— А чего тут понимать? Ночью, когда ты вдруг позвонила Александру и отказалась ехать в больницу, ты, сама того не зная, спасла себе жизнь. Они решили выждать. Иначе ночью к тебе могли прийти. Или встретили бы утром в подъезде.

— Стой… Наши телефоны что, слушали?

— А то как же.

— И что теперь?

— Ночью маньяк сбежал, и ситуация совершенно перевернулась. Им стало не до тебя. И вообще, ты теперь никому не интересна. Потому-то я и не хотел тебе ничего рассказывать… извини.

— Я не понимаю, что за ситуация?! Кто — они?! Что я такого сделала, что позавчера мне ничего не грозило, а вчера — ни с того, ни с сего…

— Тихо, — вдруг гаркнул Павел.

Послышался отчетливый рокот нескольких моторов. Павел выбежал на перекресток; Марина — следом. Несколько мотоциклов торжественно приближались к водоему. Четыре машины — со всадниками самого неприятного вида.

Предательский был перекресток: две дороги сходились здесь углом. Мотоциклы ехали по обеим, разделившись на пары. Сзади была поляна и вода. Бежать некуда.

— Похоже, долгожданный контакт… с населением микросхемы, — криво усмехнулся Павел. — Давай-ка вернемся к машине.

— Она же все равно не ездит.

— Делай, что говорю. Спорить будешь у себя в редакции.

По пути он достал свой мобильник. А потом он достал из кармана брюк аккумулятор к мобильнику. Вставил деталь на место и благополучно включил аппарат. «Ёпст!» — сказала Марина, округлив глаза.

— Ну да, да, я опять тебя обманул. Не мог допустить, чтобы люди Ленского контролировали мои передвижения… Блин! Не хотел же звонить… Ладно, авось и так обойдется.

— Какого Ленского?

— Владимира Алексеевича.

— Вице-губернатора?

— Отойди ко мне за спину и ни во что не вмешивайся, — приказал Павел.

Он закурил сигарету — и тут же с отвращением бросил. Пробормотал:

— Сейчас, похоже, будет настоящая игра на выживание… Принес же черт…

— Давай возьмём у них один мотоцикл, — нервно пошутила Марина. — Или два.

Всадники были уже совсем близко.

Среда, начало вечера. КОНТАКТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Въехали на поляну, расположились полукругом. Рыцари дорог. Вместо мечей — дубинки из арматуры, обмотанные с одного краю изолентой (рукоятки).

Трое заглушили моторы, лениво сползли с мотоциклов, шагнули по направлению к добыче и остановились поодаль, положив дубинки на плечи. Орлик остался в седле, как всегда, предоставив товарищам право быть впереди.

Павел демонстративно извлек из куртки пистолет, передернул затвор, снял с предохранителя и опустил руку.

Пауза затянулась.

— Ну, чего, мусорок? Приехал, да? — сказал Ворон.

Антоха осматривал застрявший джип, как бы не замечая Павла:

— Да… Засел прочно.

— Умылся мусор, теперь чистый, — подал голос Орлик. — Аж блестит.

Хрущ тоненько хохотнул:

— И тачка-то видная!

— А вот телка — не удалась, — посетовал Орлик.

— Ой, у него ж волына! — с деланным испугом сообщил Ворон. — Нам, пацаны, типа, расползаться в тему…

Павел прицелился в него и спокойно сказал:

— Дельная мысль. Но дальше тебе лучше помолчать… и послушать…

Вид пистолета, наконец, подействовал: Антоха и Хрущ заметно увяли. Ворон и Орлик переглянулись. План у них, конечно, был, но… как ляжет карта, кто знает?

— Не делать резких движений никому! — крикнул Павел. — Железяки на землю — медленно! И ты — да, ты! — показал он на Орлика. — Руки из карманов, будь добр!

Орлик демонстративно рылся в карманах милицейского кителя.

Павел перевел на него пистолет.

— Руки из карманов, не ясно?!

Орлик вытащил смятую пачку сигарет. Потянулся куда-то вниз — то ли в карман штанов, то ли еще непонятно куда…

Бахнул выстрел. Замкнутый мирок вздрогнул; стоячая тишина мгновенно всосала чужеродный звук. Пуля ушла в космос: Павел стрелял поверх головы.

— В следующий раз попаду, чмо!

Орлик так же спокойно вынул зажигалку, закурил и сказал, выпуская дым: