На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж - Анна Бялко

Я пытаюсь протестовать, но из-под махрового полотенца получается слабо. Я смиряюсь и дышу. В конце концов это и правда полезно, я и сама знаю, просто что ж я – сама себе картошку, что ли, буду варить?

Лилькина вера в американский аспирин кажется мне смешной, но через час я действительно чувствую себя почти человеком. Даже нос задышал. Лилька к тому времени выпроводила знакомого, и в ожидании следующего визитера мы с ней судорожно пытаемся застегнуть сумки и обсудить мою судьбу.

– Лилька, он сюда за мной зайдет, сама посмотришь. Но он мне нравится, и я прикинула – там все очень прилично.

– Посмотрим, – фыркает Лилька. – Во всяком случае, не хуже Севки твоего, это уж точно.

– Да уж, – соглашаюсь я. – Хуже трудно придумать.

Следующий посетитель не заставляет себя ждать, потом еще один, потом заходят Ляля с Сашкой, потом забегает Лилькина мама с очередной курткой, которую Лилька непременно должна взять с собой. Поток гостей бесконечен и непрерывен – это такой своеобразный ритуал провожания человека Туда. Сейчас хоть и многие уезжают, это все равно кажется чем-то странным, пугающим и замечательным одновременно. Поэтому люди идут и идут. Новость об очередном отъезде разносится по знакомым с быстротой молнии, кто-то хочет проститься, потому что никогда неизвестно точно, вернется ли человек, комуто нужно передать с оказией письмо или посылку – почта и по стране-то ходит еле-еле, а уж до заграницы-то почти не доходит совсем. Звонки по телефону страшно дороги. Передача с оказией – едва ли не самая надежная возможность общения с уехавшими близкими. Я это точно знаю – год ожидания Севки дал мне возможность отлично изучить все эти «воздушные пути».

В какой-то момент среди всей этой неразберихи в кухне появляется Лилькин дед. Приветствует меня: «Здравствуй, Соня», забирает свою кашу (когда Лилька успела ее сварить, остается для меня загадкой), треплет внучку по голове: «Спасибо, куколка», и важно отбывает в свою комнату. Между прочим, он абсолютно в здравом уме и прекрасно знает, что меня зовут Асей, но почему-то предпочитает Соню. Когда я звоню Лильке и попадаю на него, он ей потом аккуратно передает: «Тебе звонила твоя Соня, которая Ася».

Господи, а что же с ним будет теперь, после Лилькиного отъезда? Спрашиваю.

– Не трави душу, – машет рукой Лилька. – Мать сейчас его в санаторий для ветеранов устраивает, на месяц, а потом... Придумают что-нибудь, или мать к себе возьмет, или брат ее, дядя Слава...

– А он согласится? – сомневаюсь я.

– Да в том-то и дело... Никуда он из этой квартиры ехать не согласится, он тут всю жизнь прожил, и бабушка здесь умерла... Он уж мне говорил: «Куколка, передай своей Соне, которая Ася: если она захочет, может жить у меня, когда ты уедешь».

– Лилька, но я не смогу каждый день приходить... Ты же знаешь. Пару раз в неделю – да, но...

Лилька не дает мне договорить.

– Да ты с ума сошла, я же не к тому. Еще тебе не хватало... У деда, между прочим, здесь двое взрослых детей – мать и дядя Слава. Только кашу три раза в день никто не будет бегать варить. Но, я думаю, они как-нибудь разберутся, иначе бы дед меня не отпустил.

– А он тебя отпустил? – поражаюсь я.

– А то. И благословил, все как положено. Мать забыла, а он – никогда.

– Ну маме Рите и некогда особенно было, – хихикаю я. – Если учесть, с какой скоростью все случилось.

– И то верно, – соглашается Лилька. – Даже бедная Ляля, и та ничего не успела узнать.

Мы снова вспоминаем подробности Лилькиной свадьбы, наш летний отдых, безумие моего дня рождения, мои передряги с Севкой, потом появляется очередной визитер...

Яша приходит около пяти. Сперва он звонит от метро, я объясняю ему дорогу и через десять минут иду открывать дверь на звонок. Совершенно случайно мы с Лилькой в это время снова одни. Лилька встречает Яшу как старого знакомого.

– Привет. Думаю, заочно мы уже хорошо знакомы. Проходи, раздевайся, садись и рассказывай.

Яша, нисколько не теряясь, проходит в комнату, садится за неимением свободных стульев прямо на пол и действительно начинает что-то рассказывать. Через пять минут мы все увлеченно треплемся, а еще через двадцать приходит очередной визитер, и Лилька выгоняет нас погулять на пару часов «чтобы не толпиться на кухне, все равно от вас толку нету». Закрывая за нами дверь, она тихо показывает мне большой палец и шепчет: «Одобряю».

Мы прогуляли не два часа, а, наверное, все четыре, бродя переулочками центральной Москвы и, по-моему, не очень видя дороги. Сидели на каких-то лавочках, стояли под какими-то деревьями в каких-то скверах. Дождя, к счастью, не было, но к вечеру похолодало, Яша надел на меня свою куртку и грел, прижимая к себе. О чем мы разговаривали? Обо всем, это почти невозможно воспроизвести, разговор перескакивал с каких-то глобальных вещей на мелкие и неважные, но существенным было то, что по каждому поводу мы совпадали во мнениях настолько, что иногда произносили какие-то фразы хором, не сговариваясь. Как близнецы, которые обрели друг друга после долгой разлуки. Казалось, этому человеку можно рассказать совершенно все что угодно, и он услышит меня и поймет все как надо. Не то чтобы я собиралась такое делать, на это я достаточно ученая жизнью, но все равно – было хорошо. И просто невозможно казалось ни расстаться, ни перестать говорить.

К Лильке мы вернулись около десяти. Посетители закончились, вещи упаковались. Мы сели на кухне, Лилька поставила чайник... Среди общего трепа я на минутку вышла в ванную, а, возвращаясь (у Лильки в ванную нужно идти длинным темным коридором), услышала:

– Только ты должен понимать – ее нельзя сейчас обидеть. Ей и так хватило. – Это Лилька.

– Я не обижу.

– Ты постарайся. А то я уезжаю, а она совсем одна остается.

– Понимаю. Ты не думай, я...

В этот момент я вошла. Они тут же замолчали, как виноватые, и Лилька стала всем горячий чай наливать. Вот так. Стоит уйти пописать, тебя тут же за спиной начинают сватать изо всех сил. Но не то чтобы я на нее за это сердилась...

Яков вскоре засобирался уходить. Я проводила его до двери. Мы договорились, что завтра, после того как я провожу Лильку в аэропорту (у нее самолет в шесть утра), я подъеду к метро «Речной вокзал», это все равно по дороге, и позвоню. А Яша, который живет там в двух шагах, придет за мной и напоит кофе перед работой. Ну и вообще. После Лилькиного отлета мне, пожалуй, не помешает дружеская компания.

Прощаясь, он поцеловал меня – опять куда-то в макушку – и ушел.

Остаток вечера – или ночи, или нашего последнего дня – мы с Лилькой просидели, обнявшись, на ее узенькой коечке. Разговаривали, конечно, вспоминали, как сидели на этой же коечке год назад, в августе, судорожно слушая радио. Как бежали потом к Белому дому по пустым улицам. Забавно, конечно: так верилось тогда, что вот-вот начнется новая жизнь... В общем, она в каком-то смысле и началась. У Лильки – точно. Но – маленькая деталь – ту новую жизнь, что все-таки началась, мы сделали своими руками. И никакая революция тут ни при чем.

– Этот твой Яков – он в самом деле хороший мужик, – шепчет мне Лилька. – И если он тебе нравится, за него можно выйти замуж. Главное – он тебя увезет отсюда. Работа у него нормальная, не пропадете. И дети свои были, он их любит, значит, и к Костьке будет хорошо относиться.

– Да, это все так, – отвечаю я. – Но времени совсем мало. Он и сам улетает в воскресенье. Что тут сделаешь?

– Все сделаешь, если захочешь. Женят в загсе за два дня, если договориться. Сегодня пришел – завтра поженили. Мы с Лешкой даже взяток не давали, просто попросили, сказали – он уезжает, очень надо срочно пожениться... В субботу загсы работают – значит, у тебя есть время до пятницы.

– Вот и решили, – смеюсь я. – Если до пятницы сделает предложение – так тому и быть, а если нет – то нет.

– Ну и правильно. Тогда будешь думать, ехать ли с мужем в Италию.

– Я-то могу думать, непонятно, что себе думает он...

– А что?

– Понимаешь, я же знаю, как оформляются такие поездки, сама скольким людям оформляла. По срокам – ему уже давно пора начинать...

– Ну?

– Ну – а он у меня пока никаких бумажек не спрашивал. Ни на меня, ни на Костьку. Значит, или сам не едет, или едет, но без нас. Оба, что называется, хуже.

– Не бери в голову. Все равно вы плохо ладите.

– Ладим-то мы неплохо. У нас плохо получается вместе жить.

– Ну тем более. Новый вариант чисто по-человечески гораздо симпатичней, на нем и концентрируйся. Аська, ты пойми, у тебя обязательно должно все получиться, просто должно! Вспомни, как со мной было. Никто же поверить не мог, а получилось же. И у тебя все получится, я буду кулаки держать.

Лилька права. С жизнью все равно надо что-то делать – отчего бы и не замуж... Тем более – мне с Яшей хорошо. С ним можно разговаривать. С Севкой тоже было можно, но не так. Он меня все время чему-то учил, воспитывал – это тоже, может, было неплохо и уж точно интересно, но тут мы говорим на равных. И я, как мне кажется, нужна Яше ничуть не меньше, чем он – мне. Ну или буду нужна. Я же могу стать очень хорошей женой.