Первый год комом - Александра Волгина

— Давай уже соглашайся, — я еще раз призывно пошевелила пальцами.

— Ладно, чего ради дружбы не сделаешь.

Кот тяжело вздохнул и, зажмурившись, шагнул ко мне.

Я встряхнула кистями рук и тихонечко стала напевать иллюзорное заклинание.

В обители огненной стихии использовать основу Воды было тяжело, но других знаний у меня пока не было. А на заклятие орками, кот категорически отказался.

"Это он зря. Здоровее был бы".

"Типун тебе на язык", — рыкнула я на свой внутренний голос.

"Чревато, он у нас один на двоих", — не остался тот в долгу.

— Вау, какая красотка, — зацокал языком Горид, выводя меня из транса.

Я опасливо приоткрыла глаза, надеясь, что мне действительно не показалась, и в голосе орка отсутствует ирония. А то мало ли, пошутил парень и получившаяся красавица может смело пугать по ночам особо припозднившихся путников. Но мои сомнения развеялись сразу же после беглого осмотра. Девушка, созданная из нашего кота, была чудо как хороша. Большеглазая, блондинистая, пышногрудая, она сидела на корточках, удивленно вращая глазами.

— Ты меня бы совсем еще раздела, — недовольно сообщила девица, неуклюже принимая вертикальное положение.

"Да уж, одежды действительно не много", — внутренне согласилась я с Васькой. "А та, что есть, как-то очень уже напоминает прозрачный тюль, благо моя буйная фантазия укутала им кота в несколько слоев".

— Тогда эффект был бы сногсшибательным, — улыбнулась я иллюзии. — А нам нужен противоположный результат. Ты помнишь, что делать?

— Да, — мрачно отозвался Васька и, восстановив равновесие, попробовал пройтись.

— Плавно, плавно идти!

— Не сутулься!

— Не шлепай!

— Ножку чуть-чуть назад.

— И тазом, вот так вот, влево вправо, влево вправо, — Горид, не выдержав, подбежал к коту и пошел рядом с ним, раскачивая бедрами.

Мы согнулись пополам, стараясь заглушить, рвущийся наружу смех. Даже Васька, который в раздражении слушал наши комментарии, заинтересованно уставился на соседа. Еще бы. Не каждый день увидишь грозного орка, размашисто виляющего задом при ходьбе, и при этом плавно рассекающего левой ручкой.

— Есть у меня смутные сомненья, что мы не на того игрока ставку сделали, — задумчиво сообщил кот. — Его вон и учить не надо. Шери, может, это, колданешь еще раз, а? — многозначительно посмотрел на меня Васька.

— Ладно, хватит шутки шутить, время-то идет, — осадил мечтателя Кладис. — А походочку на примету возьми, — подмигнул он коту.

Васька недовольно сморщился, прошелся еще пару раз туда-сюда, стараясь скопировать Горида, и, наконец, сообщив, что готов, двинулся выполнять задание.

Мы замерли, стараясь не шевелиться и не дышать, когда наша девица выплыла из-за угла, где прятался наш дружный отряд, пред ясны очи охранничков. Подождали пару секунд и, не выдержав, все же выглянули, чтобы понять, что происходит. Васька, виляя попой медленно проплывал мимо орков. Вот он немного откинул назад волосы, приоткрывая глубокое декольте на пышной груди, слегка повел плечом, томно улыбнулся зрителям и, не останавливаясь, скрылся в противоположной части коридора. Будучи истинными орками, а, следовательно, любвеобильными и страстными натурами, охрана ректорского кабинета, судорожно сглотнув, оценила представление по достоинству. Молодые люди переглянулись и принялись живо обсуждать достоинства девушки, стараясь понять, почему же они до сих пор не видели такую звезду, и как им ее найти, чтобы познакомиться. Не успели они поразмыслить над планом поиска, как с противоположной стороны раздался жалобный крик, переходящий в стон. Ребята вздрогнули, рванули с места, потом резко остановились и посмотрели на камин с песочными часами. До их официального ухода оставалось несколько минут, орки вздохнули и вернулись к двери. Мы мрачно следили, как охрана, руша наши надежды, марширует к двери. Но Васька, видимо, решил не сдаваться и в коридоре раздался еще один крик, больше напоминающий предсмертный вопль. Пробрало даже меня. Молодые люди еще раз посмотрели на песочные часы, предположили, что минутой позже, минутой раньше, все равно адепты придут за птичкой, ориентируясь на время смены. Короче, никто ничего не узнает, а девушке помогут. И…..рванули наперегонки в сторону голосящего кота. А мы в свою очередь рванули в сторону ректорской двери.

Шок. Это первое, что я испытала, когда мы, ввалившись в библиотеку, узрели желанного феникса. Во-первых, феникс оказался петух петухом. Ну, хорошо, крупным попугаем с петушиным хвостом ярко-красного цвета. Во-вторых, это чудо природы прихорашивалось, крутясь перед зеркалом, и не обращая на нас ни малейшего внимания. Пока мы в унисон хлопали глазами, феникс зачерпнул из небольшой емкости, стоящей перед зеркалом, прозрачный гель и попытался зачесать пернатый гребень назад. Я чуть не хрюкнула от смеха, увидев склизко-мокрые непослушные перья, торчащие в разные стороны приглаженным веником. Феникс со мной согласился и попытался уложить гребень в обратную сторону, став похожим на попугая-панка. Я стала тихонечко сползать по стенке, сотрясаясь от беззвучного смеха.

— Чего приперлись так рано? — вдруг заявила жертва парикмахера, развернувшись к нам лицом: — Надоели вы мне хуже прокисшего овса. И нее вижу ничего смешного! — добавил он, увидев скорченную меня.

Насупленное, сжавшее кулаки пернатое тельце вызвало неоднозначную реакцию у моих друзей. Они напряглись и, став плечом к плечу, приняли боевую стойку.

— Ужас, — все еще давясь смехом, просветила я своего собеседника, указывая на его голову.

— Сам знаю, — согласился попугай, со всего маху долбанув посудину, из которой ранее он извлек гелиевую субстанцию.

Та, описав красивую дугу, врезалась в стену, и, оставляя склизкую дорожку, съехала вниз на пол. Феникс раздраженно проследил за полетом, гордо провел по гребню крылом, став похожим на ощипанного петуха, и мрачно поинтересовался: — Идеи есть?

— Есть!

— Так чего ты там стоишь? Иди и показывай.

Я выбралась из-за широких спин орков и потопала к своему пациенту. Те настороженно проследили за мной взглядом, но вмешиваться не стали.

— Высушить? — поинтересовался пернатый, указывая себе на голову.

— Не нужно.

Я подошла к окну и, опустившись к шторам, оторвала от них несколько сантиметров бахромы, ровно столько, чтобы полученное можно было обернуть вокруг головы феникса. После чего сняла ярко-зеленые бусы со статуэтки, стоящей на одной из многочисленных полок с книгами и, нанизав по бусинке на каждую из нитей, получила что-то вроде парика с множеством косичек. Водрузив свое творение на пернатую голову, я аккуратно закрепила его ниткой от разорванных бус и отошла назад, изучая феникса. Что-то меня явно смущало.