Кремль - Сергей Сергеев

«Нужен компромиссный вариант. Хотя бы сейчас. Потом будет поздно. Металлургические олигархи тоже не ангелы. Убедятся, что помощи от меня реальной не поступает, и быстренько перестроят всю конструкцию. Деньги без власти обойтись не могут, но и власть без союза с большими деньгами неустойчива. Тем более когда столько желающих выйти на первые роли. И Шереметьев подозрительно помалкивает. Спасибо, что поддержал, но сделал это по минимуму. Оставляет свободу маневра. Нужен результат от этой встречи. Обязательно!»

— Вы даете добро на дополнительную эмиссию акций в пользу государства? — спросил Сазонов.

— Поработайте, а я подумаю. — Премьер сделал вид, что не заметил настойчивости Сазонова. Он уже израсходовал накопившееся раздражение и хотел свернуть обсуждение.

«Будем считать это тактическим успехом», — успокаивал себя Сазонов, хотя рассчитывал на большее.

— Да, и готовьте поездку в Пикалево, — напомнил премьер.

Глава 27

Закон силы

— Не знаю, есть ли здесь сокровище, — сказал он, — но клянусь своим париком, что лихорадка здесь есть.

«„Мочить“ по полной программе. Безжалостно. И не только строительный бизнес, а по всем направлениям. Особое внимание металлургии…» Гранин ждал этого момента. Знал, что именно так случится, но все равно волновался.

В ожидании вызванного в кабинет заместителя по безопасности Волкова он судорожно прикидывал, как запустить новый тур борьбы с Лабинским. Заставить его платить долги и вообще подвинуться. Слишком многое проглотил, а переварить не может. Пора и поделиться. Но только не долгами. Без этого добра обойдемся.

— Получили железные сведения, что премьер крайне недоволен проектом мегакорпорации. — Гранин не скрывал ликования, рассказывая последние новости Волкову, который пристроился в низком кресле перед журнальным столиком. Спину ему приходилось держать неестественно прямо, чтобы не выглядеть небрежно развалившимся.

Гранин кругами бегал по кабинету, делая движения, отдаленно напоминающие гимнастику для плечевых суставов.

— Премьер вызвал Сазонова, пригласил поучаствовать Шереметьева и ругался. Особенно недоволен, что Морев прибивается к Лабинскому и Проскурову. В такой комбинации это реальный вынос мозга. Премьер даже термин придумал: «организованное экономическое сообщество с преступными намерениями».

— Сильно! — покачал головой Волков.

— И Лабинский подставился своей встречей с президентом. Белый дом ему этого не простит.

— Готовится поездка премьера в Пикалево, — сообщил Волков. — Там у Лабинского реальные проблемы.

— Очень правильно. Ребята увлеклись. Кризис, а они хотят всех поиметь. Не имей сто рублей, а имей сто друзей! Пусть сначала кредиты погасят. Сейчас я вызову Супрунова. Запустим новые судебные иски против Лабинского. Ты поддержи по своей линии, — сказал Гранин.

— Президенту вроде обещали подождать с исками, — обращаясь непонятно к кому, задался вопросом Волков.

— А Лабинский ждет? — взорвался Гранин. — Ни хрена он не ждет! Он новую группу сколачивает. Я же говорил, деньги у него есть. Пусть платит!

Гранин обожал острую борьбу на грани фола, но прежде чем переходить к жесткому обмену ударами, тщательно присматривался, изучал оборону соперника, взвешивал риски. Сейчас наступал самый сладостный момент. Против своей воли пришлось сделать вид, что он согласен подождать и уступить Лабинскому. Пора взять реванш за временное отступление. Так просто Гранин свое еще никому не отдавал и не отдаст.

«С кем они связываются, мальчишки? Пусть сначала поучатся бизнесу!»

— Пятый раз за день Лабинский звонит, — словно извиняясь, сообщила секретарь Сазонову, пробегающему через приемную в свой кабинет.

Он только что вернулся с очередного совещания и не хотел тратить время на выслушивание пустых жалоб. А то, что Лабинский будет возмущаться коварным нападением Гранина, секретом для вице-премьера не являлось. Зачем еще ему звонить? Других срочных вопросов не просматривается.

— Ладно, соедините, — вздохнул Сазонов. — Все равно не отстанет.

Его худшие опасения подтвердились. Лабинский с негодованием сообщил о новых судебных исках, поданных Граниным. На этот раз не только против строительных, но уже и против металлургических предприятий.

— Все обязательства нарушает, — возмущался Лабинский.

— А что я могу поделать? Сочувствую, конечно, — сухо ответил Сазонов.

— Но он обещал лично президенту!

— Значит, у Гранина есть веские причины, — намекнул Сазонов. Может, Лабинский сам догадается. Однако тот не унимался.

— Я очень прошу оказать воздействие на Гранина. Он топит весь металлургический бизнес, и это накануне объединения.

— У нас судебная власть независимая, — доверительно сообщил Сазонов.

— Да, я знаю. Слышал, — грустно признался Лабинский.

— Вы с дополнительной эмиссией акций определились?

— Еще нет. Идет дискуссия, как оценить каждую компанию. И в зависимости от этого распределить акции.

— Пока будете дискуссии разводить, поезд может уйти.

— Так серьезно?

— А то! Предстоит совещание с участием всех компаний. Очень рекомендовал бы дать согласие на дополнительную эмиссию акций и передачу государству блокирующего пакета. Иначе о мегапроекте придется забыть. На какое-то время.

«Я этого и хочу», — подумал Лабинский.

— А с Граниным попробуйте сами договориться. Сошлитесь на меня.

— Он на переговоры не идет.

«Сначала ты бегал от кредитора, а теперь он от тебя бегает. Устроили олимпиаду для финансовых инвалидов. Вроде солидные люди».

— Договоритесь, — поднажал на голос Сазонов. — Вы же не гопники какие-то.

— Мы собираемся подать встречные иски банку Гранина, — торжественно заявил Лабинский.

— Впервые об этом слышу.

— Будем требовать через суд внести изменения в кредитные соглашения, прежде всего в сроки погашения и в финансовые ставки.

— На каком основании?

— Мы ссылаемся на непредвиденный финансовый кризис.

— Сомневаюсь, что это поможет. Кризис для всех неожиданность. Риски всегда несет заемщик. Это общее правило. Вряд ли для вас сделают исключение.

«Да он и не рассчитывает выиграть дело в суде, — подумал Сазонов. — Просто тянет время. Хочет остановить аресты активов. Значит, переговорные возможности с Граниным исчерпал. А зря! Им сейчас хорошо бы мирно договориться».

— Я понял, — донесся, словно издалека, голос Лабинского, — может, все же переговорить с премьером?

— О чем?

— О недопустимых действиях Гранина.

— Вы уже поговорили с президентом.

— Да, обсуждался этот вопрос.

— Ну вот. Чего еще?

«Больше ничего говорить не буду. Умный поймет. Гранин точно почувствовал недовольство премьера, и ты попал. Звонить премьеру и президенту боишься, потому что знаешь: они не ответят ничего хорошего. И меня пытаешься подрядить под это дело. Напрасно», — с растущим раздражением размышлял Сазонов.

Он нетерпеливо посмотрел на часы и все же сказал чуть больше, чем хотел:

— Чересчур много лавируете: то к президенту, то к премьеру. Не в ту игру играете. Делом нужно заниматься! Меняйте тактику. Иначе вас поменяют. Кстати, мы готовим поездку премьера в Пикалево. Там у вас проблемы.

— Куда, куда?

— В Пикалево. Вам официально сообщат.

В рубке прошипело нечто похожее на знакомое матерное ругательство. Из тех, что пишут на заборах.

«Наверное, показалось», — подумал Сазонов.

«Даже если вице-премьер наполовину говорит правду, все очень серьезно, — размышлял взбудораженный Морев. — Может, рискнуть? Да и в чем риск? Войдем в мегакорпорацию, и нас поглотят. Потеряю контроль над компанией. А что, собственно, контролировать? Компания — банкрот. Контролировать долги? Да я только и стараюсь всучить их, не важно кому. Государству так государству.

Если потребуется, можно начать бизнес с нуля, но с капиталом. Только нужно переждать. Иначе попадем под раздачу. А так милое дело — войти в группу инициаторов проекта. Лабинский уже предлагал. А потом тянуть время, торговаться о распределении акций. Мне это выгодно. Между делом пропихнем компанию в список стратегических объектов, объявим форс-мажор и договоримся о рассрочке долгов.

К сожалению, до сих пор не поступило обнадеживающих новостей от Воронова. Можно ждать удара со стороны Ратова. А он не последний человек в кремлевской Администрации.

Если попадем вместе с Лабинским под крыло президента — уже не так страшно. Вон Гранин мочил Лабинского, а президент погрозил — и банкир аккуратно себя ведет, побаивается. А может, уже и не побаивается. Все так быстро меняется. В общем, голова идет кругом. Не только свет в конце туннеля не видим, но и самого туннеля. Ладно, нужно выдать два звонка», — решил Морев.