Ювелирная лавка госпожи Таниты (СИ) - Марей Соня

У меня появилась новая пища для размышлений. Опыт покойного Малкольма говорил, что всех друзей и доброжелателей надо гнать в шею, пока не стало поздно.

Глава 24

– Тетя, я закончил! – гордо сообщил Тимош и протянул медную заготовку.

Я проверила большим пальцем край и удовлетворенно кивнула.

– Молодец, ты справился на отлично. Дарую тебе звание главного шлифовщика и полировщика.

Глаза мальчишки засияли от гордости. Фингалы вокруг глаз прошли без следа – помогла чудодейственная мазь от лекаря, щеки округлились, и в целом Тимош стал выглядеть веселей и беззаботней. Как сказали двойняшки, теперь жизнь в приюте им кажется дурным сном. Я же быстро привыкла к шуму, который который они создавали, к их оживленной болтовне и спорам. Дети, что с них взять.

– Теперь мы пойдем на речку? Ну пожалуйста! – Варда сложила руки и захлопала ресницами. – Мы так давно не были на Тенистой, да и ты отдохнешь. Устроим пикник.

Честно говоря, мне не нравилась эта затея, но пришлось уступить.

– Собирайтесь, так и быть. Сходим на вашу речку.

С победными воплями дети унеслись наверх, оставив меня одну.

Я была благодарна Малкольму за то, что в его мастерской оказалась уйма нужных вещей. Например, раствор для травления металла. Видно, что им давно не пользовались – крышка присохла к горлышку пыльной бутылки, этикетка была покрыта желтыми пятнами.

Надев плотные тканевые перчатки (при работе с химией надо соблюдать осторожность), я налила в керамическую плошку немного прозрачной жидкости. Пинцетом подхватила одну из заготовок и опустила на дно плошки. Посмотрим, что у нас получится.

Пока это была просто овальная пластина, на которую тонкой кисточкой и краской я нанесла очертания заснеженных гор. Два дня назад я посетила еще троих мастеров и убедилась, что стиля, подобного моему, и сюжетных украшений нет ни у кого. Их лавки уступали “Радости ювелира”, изделия не были такими богатыми и яркими, поэтому господин Леорг не опасался конкуренции.

Я же за прошедшие четыре дня не сидела без дела: рисовала вместе с Вардой, пилила, резала, чеканила, Тимош обрабатывал острые края заготовок надфилем и шкуркой. В итоге получилась целая гора элементов, готовых к дальнейшей работе. Мне всегда было проще делать несколько украшений за раз, поэтому завтра у меня большой день гравировки и пайки.

На следующий день после моего визита к Дарену в лавку явился нотариус с двумя экземплярами бумаг, подписанных рукой огранщика. Он был чем-то занят, поэтому не смог прийти сам. Изучив все до последней строчки, я поставила и свою подпись. Теперь пути назад нет, придется приложить все усилия, чтобы победить.

Конечно, меня не слишком радовала задача стать лучшей по золоту, да еще и за такой короткий срок, но рискнуть стоит. Тем более авантюрная и амбициозная часть моей души была только за, а Тимош и Варда поддержали идею.

В мастерской сохранились книги по ювелирному мастерству и папка с эскизами Малкольма. Таких оригинальных и искусных украшений я не видела в лавке Леорга и его отца. Да, те тоже были красивыми и качественными, но какими-то однотипными, словно руки у них работали хорошо, а фантазия не очень. Теперь я понимала, почему отец Леорга воровал идеи Малкольма.

Прошло уже четыре дня, новых писем от таинственного доброжелателя не было, как и незваных гостей. У меня имелось только два подозреваемых: господин Леорг и Рейбон Клавиц. Никто из них не был тесно знаком ни со мной, ни с настоящей Танитой, не пылал добрыми чувствами, поэтому такая странная забота казалась подозрительной, а тон письма лживым.

Но мысль о том, что Дарен не совсем человек, плотно засела в голове. На мой взгляд, в нем не было ничего такого, что выдавало представителя другой расы. Я даже у Варды с Тимошем спросила, кто в этом мире еще живет, кроме людей.

На этом континенте, в горах, обитали только гномы. Нет, не похож он на низкорослый народец, если только Дарен не гном-мутант. Еще дети сообщили, что далеко отсюда обитают тролли и эльфы, но они не заезжают в наше королевство.

Спросить у него самого при встрече? Я представила, как это будет выглядеть, и поморщилась. Вдруг мой загадочный “друг” солгал?

И тут опять случилось то, о чем я даже позабыла: на пол свалился надфиль. Я обернулась и успела заметить желтый сгусток света, который шустро дернул прочь и забился под шкаф.

– Опять пакостишь? – спросила строго. – А теперь подними и верни на место. Нечего беспорядки наводить в нашей мастерской, иначе будешь искать другое место жительства.

Прошло секунд двадцать, и из убежища медленно начал выплывать дух-шутник. Я не шевелилась, чтобы не спугнуть, и тот, осмелев, поплыл быстрее. Показалось, что существо покосилось обиженно, или у меня уже едет крыша? Ведь у духа не было ни глаз, ни рта. Прошло несколько мгновений, и теплый золотистый свет окутал инструмент, он взмыл в воздух и лег на стол.

– Вот так, уже лучше. Если хочешь, можешь помогать, – сказала я терпеливо и сделала шаг, но пугливый дух метнулся к баллону с драконьим пламенем и втянулся в сопло. – Надо же, как некоторых пугает работа! Кто не работает, тот не ест. Запомни, мелочь.

Но прогресс все-таки есть: последние дни мы с Вардой и Тимошем провели в мастерской много времени, наполнив ее жизнью и энергией труда. Возможно, это заставило мелкого проказник подобреть. Если так и дальше пойдет, он и вовсе превратится в помощника или охранника. Это будет неплохим подспорьем к амулетам, которые я попросила найти господина Грута.

***

Через час с небольшим мы с Тимошем и Вардой подходили к берегу реки. На этот раз мы следовали не той дорогой, которую показал Дарен. Пришлось сделать большой крюк и спуститься по узкой тропке, зато теперь перед нами расстилалась гладь реки и маленький, но уютный и безлюдный каменистый пляж.

В этом месте Тенистая была узкой, всего-то метров двадцать до другого берега. И не глубокой. Прозрачная вода, журча, омывала мелкие цветные камни, закручивалась маленькими водоворотами.

Многолюдный и многоголосый Керлиг со своими запахами и шумом остался позади. Я разулась, и теперь трава приятно щекотала босые ноги. Дикий кизильник покрылся пока еще зелеными ягодами, на ветру трепетали ромашка с пастушьей сумкой. Я поставила корзинку с купленными по пути булочками и яблоками и размяла спину.

– Когда мы были маленькие, то часто ходили сюда с папой, – с грустью произнесла Варда. – Собирали камни и пускали кораблики.

– Конечно, сейчас не поплаваешь. Летом река мелеет, – Тимош сбросил ботинки, закатал и без того короткие штанины и спустился к воде.

Для них было важно посетить это место и хотя бы ненадолго окунуться в прошлое. Об отце у детей остались только добрые воспоминания, и это – одно из них.

– Я пойду к Тимошу, – девочка сняла сандалии и поскакала к брату.

Перед школой нужно купить им новой одежды и обуви, не будут же они носить одну только форму. Это те траты, которых не избежать, а деньги на обучение уже были отложены и хранились в шкатулке в шкафу.

Присев на упавший ствол сухого дерева, я с наслаждением потянулась, но уже через несколько секунд умиротворение нарушил звонкий крик Варды:

– Тетя! Иди сюда! Скорее!

Я подскочила, как ужаленная. Не успела расслабиться, как сразу что-то случилось! Зашарив взглядом по берегу, я сразу увидела Тимоша и Варду сидящими на корточках у воды.

От сердца отлегло. Что случилось у этих непосед?

– Посмотри, тебе понравится! – Тимош помахал сжатым кулаком.

Я торопливо приблизилась и склонилась над детьми, чтобы увидеть бугристый красно-оранжевый мутный камень размером с перепелиное яйцо.

– Такой большущий, – на лице Варды сияла довольная улыбка.

– Дайте взглянуть, – я подняла камень над головой. В лучах солнца он казался ярче, игриво вспыхивали медово-красные искорки.

Дети смотрели, ожидая моего вердикта с нетерпением.