История Золотой империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

ломки старых традиций продолжать отстаивать изжившие себя порядки означало обречь на гибель дело, за которое они боролись. Чтобы предотвратить давление ваньяньских племен, вожди приморских районов все же объединяли свои силы, но трудно было ожидать сплочения и единства в союзе, где каждый племенной вождь заботился прежде всего о своей независимости и свободе. Такие союзы расшатывают противоречия, вызывают интриги, прямые предательства. Вот почему, когда Ингэ разрозненным силам восточных племен противопоставил значительно меньшие количественно, но несравненно более сплоченные силы ваньяньских племен, то первое же столкновение привело к распаду объединения на востоке. Отдельные его участки уже не представляли той опасности, и их разгром стал делом времени и искусства полководцев Ингэ.

Союзники приморских племен Ляо и Корё в сложившейся обстановке также не представляли опасности. Ляосская империя агонизировала, а чтобы держать в подчинении пограничные войска, непрерывно обращалась к вождям ваньяньских племен, против которых плела интриги на востоке. Ваньяньские вожди прекрасно представляли "слабость Ляо", чтобы осмеливаться на борьбу с приморскими племенами, сочувствие которым кидане никогда не скрывали. Что касается Корё, то для него одинаково неприятными представлялись как подчинение восточных районов ваньяньскими племенами, так и укрепление влияния Ляо. Корё, как и Ляо, также не желало укрепление единства восточного племенного союза, поскольку в противном случае в Приморье появилась бы новая политическая сила, которая могла оказаться значительно более опасной, чем ваньяньский племенной союз.

Все эти обстоятельства облегчили задачу племен ваньянь по разгрому восставших и присоединению приморских районов к их племенному союзу. Только после подавления основных сил мятежников корейцы попытались силой воспрепятствовать присоединению Ингэ и Уясу территорий, граничивших с их государством, но было уже поздно. Не последнюю роль в трагическом сочетании обстоятельств, которые не позволили выдвинуться восточным племенам на роль лидеров в деле объединения чжурчжэньских племен, сыграл также факт наличия на значительной территории Приморья особой группы ваньяньских племен — далеких родственников потомков Ханьпу. Еланьские племена, возглавляемые Шитумынем, а затем Дигунаем[51] превратились в надежного союзника в борьбе ваньяньцев с восточными приморскими племенами. Шитумынь не один раз наносил в ответственные моменты удары с тыла, решая судьбу сражений в пользу союза ваньяньских племен.

Таким образом, Приморье в период образования чжурчжэньского племенного союза представляло собой один из наиболее важных районов, где решалась его судьба. История приморских племен не растворена в общих событиях маньчжурской истории. Ни один из ареалов расселения чжурчжэней в период создания их союза не превратился в область, где бы так тесно скрещивались и настолько причудливо переплетались в корне разнородные и противоречивые интересы и цели основных политических сил Маньчжурии, Кореи, Приморья и Северного Китая. Естественно, подобные обстоятельства не могли не найти отражения на страницах "Цзинь ши". После обзора событий, связанных с борьбой за создание на востоке чжурчжэньского племенного союза, можно утверждать обратное: история приморских племен конца XI — начала XII вв. — это история отдельной группы чжурчжэньских племен, которая, вследствие ряда обстоятельств, занимала особое место в ряду основной массы чжурчжэней. Они последовательно проводили политику независимости по отношению к остальным племенам Маньчжурии, а также к государствам Ляо и Корё. История Приморья связана с определенными событиями, конкретными вождями и племенами. Памятники "воинственной жизни" Уссурийского края принадлежат не "чуждым влияниям и народам", а самим приморским племенам. Грозные крепости на сопках, города в долинах рек и многочисленные заставы, запирающие горные ущелья, выросли в период кровных межплеменных столкновений и борьбы, в которых рождалась Золотая империя.

После изгнания корейцев наступил момент решительной схватки с Ляо. Открытый вызов императору бросил Уясу, но особенно напряженные отношения сложились у чжурчжэней с киданями после прихода к власти в 1114 г. вождя Агуды. Он начал открытые военные приготовления, а после отказа сюзерена возвратить Асу приказал своим войскам двинуться к границам соперника. Засыпав пограничный ров, 2 500 воинов Агуды смело напали на пограничный отряд на р. Лайлюхэ и разбили его. Обрадованные военачальники торопили Агуду принять сразу же императорский титул, но он не согласился, ответив, что одной победы для такого важного шага недостаточно. Первую серьезную победу над киданями чжурчжэни одержали на р. Янцзы в борьбе против стотысячной армии полководцев Сяофули и Табуе. Неожиданно форсировав реку, Агуда с 3 700 воинами в бурю напал на киданьский лагерь, и застигнутый враг сбежал, оставив огромные трофеи. Вслед за тем чжурчжэни захватили ряд сильных пограничных крепостей, в том числе Биньчжоу и Саньчжоу.

В 1115 г. Агуда официально принял титул императора, а новую империю и династию назвал "Золотой". При вступлении на трон он произнес речь, в которой, намекая на название династии киданей Ляо — "железная", — сказал следующие знаменательные слова: "Хоть железо Биньчжоу и прекрасно, оно ржавеет и может быть изъедено ржавчиной. Только золото не ржавеет и не может разрушиться. Сверх того, род ваньянь, с которым я связан через вождя Ханьпу, всегда любил блестящие цвета, вроде золота, и я решил взять это название для моей императорской фамилии. Поэтому даю ей название Золотая!"

Император Ляо, который до сих пор беспечно относился к событиям на востоке, заволновался. Он приказал двинуть в тот район огромную армию с земледельческим населением. Суть замысла заключалась в том, что для успешного отражения нападения чжурчжэней следовало организовать постоянные пограничные корпуса. В армейских обозах, кроме военного снаряжения и провианта, интенданты везли несколько тысяч земледельческих орудий. Император предложил Агуде заключить мир, но в послании его владения по-прежнему включал в пределы границ Ляо, а уже принявшего императорский титул Агуду он назвал по имени, то есть, исходя из принципов этикета, смертельно унизил его. Агуда решительно отверг оскорбительное послание и, напав на "пораженную страхом" 270-тысячную армию киданей, после упорного сражения разбил ее.

Наступил, по сути дела, переломный момент в войне, поскольку ляосская армия с тех пор не могла более оправиться от поражения. Она начала отступать, теряя одну крепость за другой. Войска Агуды вскоре захватили Верхнюю, Восточную и Среднюю столицы, а неоднократные предложения ляосского императора о мире, в тексте которых Агуда не признавался законным императором, чжурчжэни не принимали. Наконец, в 1119 г. государь Ляо прислал Агуде императорскую печать и послание, подтверждающее его императорское достоинство. Согласно канонам, принятым на Востоке, Агуда теперь стал настоящим императором, поскольку его осенило благословение прежнего владыки, а все положенные при этом формальности были соблюдены. Но чжурчжэней не остановил даже такой важный акт, и война продолжалась.

Тяжелые поражения киданьских полководцев совмещались с непрекращающимися дворцовыми интригами, изменами чиновников и военных, восстаниями внутри империи и на ее границах. В 1120 г. в результате