«КРОВАВЫЕ ИГРЫ» - ЧЕЛСИ ЯРБРО

Наконец старый седой британец высунулся под дождь.

– Господин? – спросил он неуверенно.- Что сегодня за ночь!

– Нормальная для тех, кто сидит в сухости,- резко откликнулся Сен-Жермен, и старый Рейдес застыл в изумлении. Обычно хозяин был вежлив со слугами и всегда находил для них доброе слово.- Поставь ее в стойло, вычисти, дай теплой жидкой овсянки и позаботься обо всем остальном,- продолжал Сен-Жермен, снова похлопав лошадку.- Сегодня она сделала больше, чем можно требовать от нее.

Рейдес пожал плечами и потянулся к поводьям, но был остановлен.

– В колеснице лежит человек. Подожди, я его заберу.- Сен-Жермен осторожно извлек из повозки полумертвого незнакомца.- Хотел бы я знать, за что его так жестоко наказали… Или он сам оступился, упал? – Это были, собственно, не вопросы, а скорее размышления вслух.

Рейдес хранил молчание, хотя ему было ясно, что привезенный бедняк не оступился, а кем-то умышленно искалечен.

– Так не наказывают и рабов, но на нем нет ошейника.

– Ошейник можно и снять,- философски заметил британец.

– Можно,- пробормотал Сен-Жермен, поворачиваясь и направляясь к северному крылу своей виллы.

Ему потребовалось три часа, чтобы выкупать умирающего и осмотреть его раны. Одного только нагноения на лодыжке было достаточно, чтобы его умертвить; побои и долгое пребывание под дождем лишь ускорили неизбежное. Сен-Жермен, сдвинув брови, сидел возле стола, на котором лежал неизвестный, и жалел, что с ним нет Аумтехотепа. Тот веками был рядом и понимал хозяина, как самого себя.

Находящийся в беспамятстве человек дважды вздохнул, в груди у него что-то забулькало и затихло.

Сен-Жермен встал над безвестным бродягой, он видел, как по его лицу разливается восковая смертельная бледность. Еще до утра тело окостенеет и превратится в падаль. Требовалось время, чтобы вдохнуть в него жизнь, а его почти что не оставалось. Процедура была сложна, после воскрешения Аумтехотепа Сен-Жермен проводил ее трижды, но… ужасно давно; все помнилось, как в тумане. Сомнений – море, а ошибаться нельзя. Ну, что ж, придется действовать без ошибок!

Он вынул из инкрустированного золотом шкафчика связки сушеных трав, пузырьки с редкими смолами и настоями, потом, после минутного колебания, прошептал ритуальное заклинание и приступил к работе.

Только после явления на востоке золотого размытого пятнышка грудь мертвеца наконец поднялась и он задышал. Его плоть на ощупь была все еще холодна, кисти рук и ступни имели голубоватый оттенок, однако в нем вновь затеплилась жизнь.

Удовлетворенный проделанным, Сен-Жермен уложил пациента в постель и побрел в купальню, чтобы смыть напряжение ночи, а заодно поразмыслить, как объяснить воскрешенному, почему он воскрес

Комментарий римского императора Веспасиана к вопросу о мятежных аренных рабах.

«Сенаторы и жители Рима!

Я долгое время рассматривал дело мятежных аренных рабов, внимая советам умных людей из моего окружения. Мой старший сын, преторианский префект, со всем усердием мне в том помогал, остерегая меня от неверных решений. Мой младший сын также занимался этим вопросом, прислушиваясь к мнениям горожан и доводя до моего сведения то, что он слышал.

Римляне, владевшие арестованными невольниками, должны наверняка знать, с какой внутренней неприязнью принималось решение осудить бунтарей имперского происхождения, в то время как к невольникам, принадлежащим иноземным владельцам, мы не могли подойти с такой строгостью, ибо в наших законах нет четкости по отношению к ним. Сложилась уникальная ситуация, и, поскольку нынешнее бунтарское выступление мало, к счастью, походит на прискорбный мятеж столетия прошлого, я прошу сенат присоединить свой голос к моему, одобрив рекомендуемый к рассмотрению приговор.

Я принял решение. Оно мне далось нелегко, в той же степени, в какой нелегко было осудить и римских рабов. Однако дело чересчур затянулось, его следует привести к завершению, и как можно скорее.

Посему, если сенат поддержит меня, рабы-чужестранцы, принадлежащие иноземным владельцам, будут отправлены на арену и там преданы казни теми способами, какие изберет для них распорядитель императорских игр, намеченных на третью декаду апреля.

Мне известно, что сенат завален прошениями чужестранных рабовладельцев. Это неудивительно, ибо любой хороший хозяин своим имуществом, разумеется, дорожит. Однако рассматривать каждую просьбу в отдельности нет смысла, на это ушли бы годы и огромные деньги. И потом, было бы несправедливым предоставлять проживающим у нас чужестранцам льготы, в которых римлянам отказали.

Поэтому отклика на указанные прошения не последует, а потерявшие имущество иноземцы могут частным образом обращаться в сенат, им, как и римлянам, выплатят разумную компенсацию, ибо в наши намерения не входит кого-либо ущемлять.

Безусловно, среди осужденных найдутся рабы, никоим образом не виновные в нарушении римских законов, мы скорбим об их участи, но ситуация слишком накалена. Мы тверды, в намерении добиться порядка и по этой причине настоятельно просим чужестранных рабовладельцев примириться с данным указом, приняв во внимание специфические проблемы, расшатывающие устои империи в течение последних четырех лет после ратификации данный указ должен быть обнародован. Дальнейшее рассмотрение спорных вопросов, связанных с этим делом, прекращается на год. Если в течение этого времени появятся основания для дополнительного расследования, то будет издан соответствующий указ.

Цезарь Веспасиан.

18 февраля 824 года со дня основания Рима».

ГЛАВА 13

Юст резко вскинул глаза, в кабинет вошел Моностадес.

– Где ты болтался? Раб вздрогнул, но отвечал ровно. – Несколько дней назад мне было велено найти человека, разбирающегося в ядовитых отварах.- Секретарь ухмыльнулся.- Разве хозяин не помнит о том?

В других обстоятельствах Юст послал бы за розгами, чтобы осадить наглеца. Но всему свое время.

– Ты кого-нибудь отыскал?

– Старуху, мой господин, древнюю ведьму, проживающую близ Тускула 1, среди холмов. Мне шепнула о ней прислужница молодой богатой вдовы.

– Продолжай.

– Чтобы доставить ее в Рим, понадобились десять денариев золотом и закрытый возок.

– Закрытый? Это разумно.- Юст облизнул губы, на мгновение испугавшись. В помыслах план казался хорошим, но когда он стал воплощаться в реальность… Сенатор глянул на Моностадеса.- Кого ты за ней посылал?