Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4 - Лариса Михайлова

Цитата 11.

«Вам доступен широкий спектр бредовых фантазий. Ваше помешательство носит удивительно законченный характер».

Но это «помешательство», потребность оценить себя, забота о том, как ты выглядишь со стороны, может быть, и есть основной признак разума. Во всяком случае, так обогащается понимание себя и мира вокруг. Перемена точки зрения, направления взгляда разрушает стереотип образа, но законченностью картины стоит пожертвовать для обретения новой полноты.

Цитата 12.

«Я тот фуили, который, образно выражаясь, «побывал в человеческой шкуре». Воспринимая Вселенную с точки зрения человека, я обнаружил, к собственному удивлению, что получил больше, чем потерял. И так должно быть для всех нас».

Лиловые Цветы у К. Саймака («Всякая плоть — трава) не могут сами применить огромные знания, накопленные во многих мирах, они лишены зрения, не способны к самовыражению. Цветы идут из мира в мир в поисках чего-то, неизвестного им самим, но ощущаемого как главная необходимость.

Цитата 13.

«Собирать факты и сведения — это лишь средство, — веско произнесли Цветы, — Цель же одна: достичь истины. Быть может, чтобы достичь истины, нам вовсе не нужно собирать сведения со всей Вселенной».

И Цветы оказались правы. Не простое накопление фактов, не линейный путь-поиск помог им обрести искомое, а просто встречный взгляд несовершенного, но зрячего существа — человека, который открыл Цветам их истинную сущность и предназначение. Не собирание информации во всех мирах было истиной Цветов, а красота, просто цветение перед крыльцом, на радость тем, кто их пустит в свой сад.

Главное, чем, наверное, вдохновляются все эти фантастические «экспериментальные наблюдения», — это одновременно и острая потребность, и готовность человека, человечества увидеть себя по-новому, чужим и чуждым взглядом разглядеть в себе еще нечто, доселе скрытое, что-то, что отличает его от других или роднит с ними. Фантастика и побуждает человека к расширению взгляда, и удовлетворяет в нем такую потребность. Кое-где в фантастике об этом говорится прямо:

Цитата 14.

«Я узнал, что Человек — это Животное, Способное Мыслить Логически, он умеет смеяться, и по развитию выше, чем животные, но до ангела ему далеко, он может посмотреть на себя со стороны, на себя, наблюдающего за самим собой и своими поступками… Человек — это носитель культуры, он честолюбив, самолюбив, влюбчив… Человек использует орудия труда, хоронит усопших, изобретает религии. И тот, кто пытается определить себя».

До сих пор речь шла о двойниках и наблюдателях, о персонифицированных отражениях и точках зрения, о том, что и как делает фантастика в современной культуре. Но этой ролью ее суть — «фантастичность» — не ограничивается. Фантастика удовлетворяет потребность в расширенном самопознании современного человека в изменившемся нынешнем мире, но сама существует как его заметная часть и несет в себе его черты, подвергаясь его влиянию. В современной фантастике главное уже не наука и не чудеса, а все те же вечные темы, о чем мы уже говорили Другое дело, что темы эти трактуются иначе, чем во всей предыдущей мировой литературе. Кроме того, фантастика внутри себя воспроизвела в форме стилизаций или пародий практически все свои жанровые истоки — миф и волшебную сказку, утопию и эпос, видение, готический роман, путешествие, вестерн, детектив, интеллектуальную прозу; академический научный труд, популярную статью, футурологический прогноз, газетный репортаж — но всегда в измененном виде. Более того, фантастика уже способна к серьезной или пародийной рефлексии — «Невероятный мир» Э. Гамильтона, «Сила воображения» К Саймака и многие другие произведения. Фантастика — универсальное зеркало, способное отразить все — и нынешний мир, и прошлый опыт, и самое себя, но никогда не делает этого прямо. Она равно далека и от реализма с его линейными детерминистскими образами, и от абстракции, отрицающей реальность как таковую. Фантастика, видимо, есть созданный культурой нашего времени третий путь передачи образов действительности, когда объект изображен отлично от оригинала, хотя и узнаваем.

Цитата 15.

«Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир; другой в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее. Подобным же образом один мир не похож на наш во всем, кроме одной единственной частности, и так далее».

«Искаженный Мир» — пожалуй, самый точный образ фантастики, имеющийся в ее массиве, самая откровенная формула самоопределения. Действительно, описываемая фантастикой реальность может очень сильно или совсем незначительно отличаться от действительности. Сюжет может развиваться на привычной Земле или в совершенно противоестественных условиях, в любом временном отрезке, а среди героев могут быть простые люди или самые невероятные существа. Причем самые непредставимые сюжеты в фантастике всегда изложены всерьез, то есть любая реальность представляется существующей в одном из вероятностных миров. Но — что роднит любые произведения фантастики между собой — о чем бы ни шла речь в них и кто бы их ни написал, всегда присутствует элемент инверсии, искажающей мир. Степень этой инверсии и зависит от воли автора, и является обязательной, чтобы создать «фантастичность».

Цитата 16.

«…поэтому содержание (если не сущность) нашей мысли лучше всего передается термином «зеркальная деформация»…»

«Зеркальная деформация» — общий метод современной фантастики, та самая суть ее, которая собирает разнородные тексты в единый целостный массив и резко отделяет его от прочих культурных явлений. Непрямое зеркало с разной степенью прозрачности и кривизной отражения — для нелинейного же, противоречивого мира, каков он в конце XX века. «Искаженный Мир» — это ведь и про нашу жизнь сказано, про изображаемый оригинал.

Недаром же в фантастических произведениях столь часто встречается самый мотив зеркала, явный или завуалированный. Это прежде всего экраны, с помощью которых осуществляется общение с другими мирами или с искусственным разумом компьютера. На экране «Театра теней» у К. Саймака герои создают себе подобных двойников. На экране видит собственную гибель актер — герой у Р. Шекли («Бесконечный вестерн»), А самым волнующим моментом в ставшей классической для нашей фантастики «Туманности Андромеды» И. Ефремова остался миг, когда на Землю из глубин космоса транслируют снимок нашей Галактики (!) со стороны.