Альтернатива для грешников - Чингиз Абдуллаев

— Да.

— Вы все поднялись к Скрибенко?

— Нет.

— А кто не поднялся?

Хонинов сморщил губы, но честно сказал:

— Я.

— Телефон у тебя был с собой?

— В этот момент да. Но я бы не стал по нему звонить. Это же легко проверить.

— Но ты мог позвонить из любого автомата. У тебя времени на это было вполне достаточно. Как ты считаешь?

— Думаю, да. Только я не звонил, а спал.

— Значит, твердого алиби у тебя нет, — вздохнул Краюхин, — давай следующего. Маслаков, ты где был?

— На крыше подстраховывал Хонинова.

— А потом?

— Потом, когда наши ворвались в квартиру и началась перестрелка, я спустился вниз. Там раненый был, и я с ним поехал в больницу.

— Это тот, которого задушили? — уточнил Краюхин.

— Да, — с вызовом сказал Маслаков, — при чем тут я?

— Ты знал, что группа Зуева поедет к Метелиной?

— Узнал. Я позвонил на мобильный телефон Зуева, и тот мне сказал.

— И ты потом сидел все время в больнице?

— Да. Мне и Шувалов звонил.

— Его сейчас нет. У тебя было время позвонить и предупредить о группе Зуева?

— Было, конечно, — признался Маслаков, — но только я этого не делал.

— Надеюсь, — проворчал Краюхин, поворачиваясь к следующему. — Бессонов, где был ты?

— Штурмовал квартиру, — пояснил Бессонов, — сначала я разговаривал с бандитами. Обычно меня посылают, говорят, у меня голос молодой. Потом Аракелов установил взрывчатку, и, когда дверь взорвалась, мы ринулись внутрь двумя парами. Я обычно подстраховываю Звягинцева. Он даже шутит, что мы пара двух Михаилов. А потом врывается вторая пара, Петрашку — Шувалов.

— Что дальше было?

— Перестрелка была, и потом мы поехали на квартиру Скрибенко. Хонинов внизу остался, а мы все поднялись. Потом Шувалов поехал журналистку провожать.

И мы остались работать.

— Кто с вами был?

— Звягинцев и Петрашку.

— А тебя одного не оставляли?

— Нет. Они все время были со мной.

— Но ты знал, что Зуев поедет к Метелиной?

— Слышал, когда Звягинцев говорил.

— У тебя был телефон?

— Нет. Они были только у подполковника, Зуева и Хонинова.

— Но ты мог позвонить по телефону от Скрибенко.

— Вообще-то мог, но я этого не делал. Я смотрел фотографии.

— Аракелов, где ты был в это время? — спросил Краюхин.

— Сначала дверь штурмом брали, а потом я поехал в морг.

— Когда приехал, Зуев еще на месте был?

— Да. Они как раз уезжать собирались.

— Ты знал, куда они едут?

— Они мне сказали. И я остался один в квартире.

— Телефон у тебя работал?

— Конечно. Кто-то два раза звонил и отбой давал. Точно. Звонили и давали отбой. Видимо, проверяли, — разволновался Аракелов.

— Подожди, подожди. Ты говорил об этом Звягинцеву?

— Говорил.

— А что он?

— Ничего. Просто спокойно выслушал.

— Но у тебя было время позвонить?

— Конечно, было. Но как я мог Зуева подставить, других ребят? Вы думаете, и Владика я убил?

— Ничего я не думаю, — проворчал Краюхин, выключая магнитофон, — вот такие дела, Хонинов, — сказал он, обращаясь к капитану, — всех можно подозревать, но виновного нет. А что за журналистку провожал Шувалов?

— С нами поехала журналистка, — объяснил Хонинов.

— Какая журналистка?

— По-моему, ее фамилия Кривун. Точно, Людмила Кривун. Горохов приказал взять ее на боевую операцию.

— А если это она позвонила? — вдруг спросил Краюхин. — У вас ведь предателей до этого случая не было.

— Но кто тогда убил Дятлова? — спросил Хонинов. — Ее здесь не было.

— Это мы сейчас проверим, — сказал Краюхин, поднимая трубку, — я таких женщин-профессионалок знаю, что двух мужчин удавят. Тем более если учесть, что Влад с раненой рукой защищаться не мог.

— Но женщина бы не бросила его в мужском туалете, — настаивал Хонинов.

Но Краюхин его уже не слышал. Он спросил дежурного:

— Посмотри по нашим пропускам, сегодня была такая фамилия — Кривун? Да, да, Людмила Кривун. Была? Спасибо.

— Она приходила в управление несколько часов назад, — сказал Краюхин, положив трубку, — нужно быстро послать наряд ей на квартиру. Может, мы что-то узнаем новое. Кому известен ее адрес? — Все переглянулись.

— Ее провожал Никита, — вспомнил Бессонов.

— Вы не знаете ее адреса, — понял Краюхин. — Ладно, — сказал он, поднимаясь, — в конце концов, это не проблема.

— Это не она, товарищ полковник, — сказал Хонинов.

Краюхин остановился у входа.

— У вас раньше такие случаи бывали? — спросил он. — Можешь не отвечать, я знаю, что нет. А почему вчера ночью такое случилось? Именно когда она появилась и поехала вместе с вами? Если даже это совпадение, то почему она пришла и сегодня вечером, как раз тогда, когда был убит Дятлов? Давайте, ребята, на всякий случай проверим, — Но как она могла задушить такого мужика? — настаивал Хонинов. — Дятлов не ребенок, против него действовал мужчина.

— Возможно, — согласился Краюхин. — Но сейчас я хочу знать, почему появилась эта особа. Вы раньше ее видели?

— Нет, — переглянулись офицеры.

— А кто ее рекомендовал?

— Ее привел полковник Горохов, — ответил Маслаков, — он приказал подполковнику Звягинцеву взять ее с собой. Сказал, что все согласовано.

— Странно, — задумчиво сказал Краюхин, — мне он ничего не сказал.

— Это было распоряжение министерства, — вдруг услышал он за своей спиной и обернулся. На пороге стоял подполковник Звягинцев.

Глава 32

Нам нужно было уходить. Я это понимал, но лежал на этом стервеце, тяжело дыша и весь в крови. А Людмила лежала на диване, куда он ее отбросил. Я наконец поднялся. Халат был весь в крови. Я стянул его с себя, бросил на лицо ублюдка.

— Вставай, — сказал я ей, — нам нужно уходить. Она вдруг улыбнулась, и только тогда я вспомнил, что стою голый. Черт бы меня побрал. Я взял какое-то покрывало, обмотал вокруг бедер и прошел к входным дверям. Конечно, эти типы легко открыли замок. Я запер дверь и надел цепочку, хотя пользы от нее никакой не видел. При желании можно было снести и дверь, и эту цепочку. Дверь была хотя и железная, но легкая, халтурная, кооперативная. Такую выбить или взорвать ничего не стоит.

Только после этого я прошел в ванную комнату и быстро сполоснулся.

Потом так же быстро оделся. Она все еще сидела на диване. Губа у нее распухла, но в общем было ничего. Могло быть значительно хуже. Из этой схватки мы вышли победителями. Теперь нужно было уходить. И как можно быстрее. Вполне вероятно, что они приехали не вдвоем, а втроем, и третий ждал в машине на улице, он может подняться или — еще хуже — вызвать подкрепление.

— Нам нужно уходить, — повторил я. — Нельзя здесь оставаться. Они не рассчитывали здесь найти меня и пришли за тобой. — Я обращался к ней на «ты», как будто происшедшее несчастье немного сблизило нас.

— Куда? — спросила она, взглянув на меня.

— Куда-нибудь, — пожал я плечами, — к твоим знакомым или друзьям нельзя. Это опасно для них.

Она вдруг встала и потянулась к телефонному аппарату.

— Ты с ума сошла? — спросил я ее. — Что ты хочешь сделать?

— Вызвать милицию.

— Я милиция. Я уже приехал. Положи трубку. Неужели ты ничего не поняла?

Милиция сюда не приедет. Приедет еще одна группа, которая отправит нас на тот свет. Положи трубку и одевайся. Возьми все деньги, какие есть дома. И быстро бежим отсюда.

Она наконец поняла. Кивнула мне и, поднявшись, поспешила в комнату. Я подошел к убитым и забрал их пистолеты. Мне они могут понадобиться. Я уже видел, как убили Леньку, отдавшего мне свой магазин. Теперь я буду мстить и за него, и за остальных ребят.

Она вернулись достаточно быстро.

— У тебя есть деньги? — спросил я.

— Вот, — достала она из кармана пачку стодолларовых купюр. Здесь было несколько тысяч долларов.

— Откуда? — удивился я.

— Я же тебе сказала, что поменяла квартиру. Мы раньше жили на Кутузовском проспекте, у меня родители работали в горкоме партии, и у нас там была квартира. Вот мы ее и продали, когда я разводилась с мужем. Это все, что осталось. Не так много. Всего восемь тысяч долларов. Я еще купила машину, эту квартиру, дачу. Да и часть денег досталась мужу.

— Где ваша дача? — спросил я и тут же передумал. — Нет, не пойдет. Это очень опасно. Там будут искать в первую очередь.

— Я знаю. Может, возьмем мою машину, — предложила она, — и выедем куда-нибудь за город.

— Может, еще повесим объявление, что мы готовы откликнуться на любое приглашение тех, кто нас ищет? — зло пробормотал я. — Машина такой запоминающийся маяк, что нас сразу остановят. Нельзя брать машину. Ты кассету взяла? — остановился я.

— Нет.

— Господи, это же самое главное. Она вернулась и положила кассету в сумку. Я вытащил из кармана пистолет.