Жернова истории 3 - Андрей Колганов

— Скажите спасибо, что он вообще этот танк тянет! — вклинивается другой. — Сколько мы с ним намаялись, пока он просто запускаться стал! Это чудо, что мы на своем оборудовании смогли такое изделие вытянуть. Простейшие контрольно-измерительные приборы едва выпросили. Гигрометра, аэротермометра – и тех не было. Спасибо, товарищ Микулин помог, выбил все-таки. А без них совсем труба была… — он махнул рукой.

Пока идет беседа, заглядываю внутрь через распахнутые створки люка механика-водителя. Гляди-ка, кресло похоже на что-то более или менее удобное для сидения, а не просто кожаная подушечка, набитая волосом. По крайней мере, небольшая спинка имеется.

Тем временем вступает в разговор еще какой-то специалист, и через какое-то время я догадываюсь, что это, наверное, представитель гастевского Центрального института труда, который, значит, по моему совету все же привлекли к проектированию. Работник ЦИТа начинает с претензий:

— Почему танк не оборудован нашлемным телефонным переговорным устройством?

— А где его взять? — отбивается представитель завода "Большевик". — Принесите, и мы его тут же смонтируем!

— И радио нет! — множит свои претензии гастевец.

— Нет, — охотно соглашается заводчанин. — Задание на проектирование мы выдали, но первый образец по габаритам не вписался. Ждем следующего.

— Вытяжным вентилятором башню не снабдили! — не унимался товарищ из ЦИТ.

— Вентилятор в проекте был предусмотрен. Только электромоторов для него подходящих добыть негде. Разве что из-за границы выписать, — объяснил, разводя руками, заводской инженер.

— Вы бы хоть подушечку какую на брезентовую ленту сиденья командира танка приспособили, — уже упавшим голосом говорит человек от Гастева. — Я там всего ничего проехался, и то… А если длительный марш?

— Ну, это можно, — обрадованный тем, что нашлось выполнимое дело, быстро ответил представитель завода.

На обратном пути в машине у меня состоялся с Григорием Ивановичем примечательный разговор.

— Так как вам понравилась наша боевая машина? — сразу же задал вопрос Котовский, не успели мы вдвоем вытолкнуть автомобиль из снежно-грязевой каши, куда она села задними колесами, пытаясь развернуться. Устраиваясь на сиденье и захлопывая дверцу, отвечаю:

— Промышленность дала максимум того, что возможно на сегодняшний день. Танк вполне годится для того, чтобы припугнуть наших ретивых соседей, и начать самим отрабатывать вопросы применения танков и взаимодействия с другими родами войск.

— Штаб РККА предлагает дать заказ на производство тысячи танков в течение трех лет, — сообщает начальник снабжения РККА.

— Глупость. Эта машина годна только за неимением пока лучшей. За глаза хватит сотни машин для обучения танкистов, двух сотен – в опытную механизированную бригаду и еще двух сотен – для обучения пехотных частей взаимодействию с танками. Пять сотен – и на этом всё! — резко рублю ладонью воздух. — А дальше надо искать способы переходить от этой жалкой кустарщины к налаживанию производства боевых машин на самом современном уровне.

— Вы уж скажете – кустарщина! — недовольно басит Григорий Иванович. — Хотя, конечно, даже до заданных характеристик не дотянули…

— Такая слабая машина вообще перспективы не имеет! — твердо выношу свой вердикт. — Работы предстоит не на один год, чтобы суметь создать по-настоящему мощный танк. И главное – отработка современных технологий, которые позволять нам его изготовлять серийно.

— Каких технологий? — ту же заинтересовался Котовский.

— Сердце танка – двигатель, — начинаю пояснять свою мысль. — Микулин сделал весьма неплохой мотор, но 37 лошадиных сил – это же слезы для многотонной махины! А чтобы сделать мощный движок, нужно обзавестись качественными сталями, освоить хонингование цилиндров, ковку коленчатых валов, создать хорошо работающие масляные и воздушные фильтры. Если будем делать дизель, нужно будет разработать надежный топливный насос – мы ведь их сами пока не делаем!

Котовский пока сидит тихо, молча внимая моему монологу, и я продолжаю:

— Но и движок – это еще не все. Нужно резко увеличить ресурс ходовой части. Для этого пружинная подвеска не очень-то подходит. Надо делать торсионную или хотя бы рессорную, для чего потребуется освоить выпуск специальных сталей. Нормальная коробка передач, вместо этого трехскоростного убожества, тоже понадобится. А для того, чтобы ее сделать, нужно соответствующее оборудование и кадры, способные на нем работать. Для гусениц нужна высокомарганцевая сталь по типу стали Гадфилда, а мы ее варить не умеем! Высокочастотная закалка и цементация брони у нас не освоена. Сварка броневых листов вместо клепки – тоже! — самому становится страшновато от перечня того, чего у нас нет и что нами не освоено, и язык сам собой останавливается.

— Того нет, этого не умеем… — снова слышится недовольный бас Григория Ивановича. — Ты толком скажи, что делать надо?

— Нужна целая промышленная революция в военной промышленности, — отвечаю ему. — И это дело не одного только Орудийно-Арсенального треста, и даже не одного ГУВП. Тут и металлурги должны подключиться, и химики, и электротехники, и радиотехники, и станкостроители. Ведь танку и бензин нужен, и радиостанции, и броня хорошая, и электрооборудование. Пока мы "Бош" ставим, а ну, как война? Да и кадров квалифицированных эта работа потребует множество – а их загодя готовить надо! Тут работы не одному только танковому бюро – тут десятки конструкторских бюро должны объединить свою работу. А для начала – изучать, изучать, и еще раз изучать зарубежный опыт, тащить оттуда все самое передовое, все самое эффективное. Но – с учетом наших возможностей, не зарываться! И уже на этой основе решать – как нам переоснастить нашу промышленность, чтобы она могла выпускать лучшие в мире танки.

— Вот что, дорогой, — голос Котовского звучал потише, но стал твердым, как закаленная сталь. — Ты все эти мысли на бумажку положи, и эту бумажку – срочно ко мне на стол.

— Не вопрос. Завтра получишь свою бумажку, — не промедлив ни секунды, киваю ему в ответ. — Только тебе, как начальнику снабжения, хочу дать совет – будете заказывать танки, ставьте промышленности жесткое условие: принимать каждый танк будете только вместе с комплектом запчастей на весь срок службы, включая и запасные двигатели. И от этого условия не отступайте ни под каким видом. А то найдутся охотники рапортовать об успехах ударного труда на благо родной армии, и будет у вас стоять тысяча танков в парках без движения, потому что запчастей к ним нет.

— Добрый совет, — отозвался Григорий Иванович. — Точно, у нас таких охотников много расплодилось, пыль в глаза пускать, да очки втирать начальству… Он помолчал немного, а потом проговорил с расстановкой:

— Помнится, ты при нашей предыдущей встрече насчет танковой бригады поминал. Так говоришь, хватит двух сотен танков на бригаду?

— Танков – хватит. Восемьдесят – на консервацию, восемьдесят – гонять в хвост и в гриву для боевой учебы, и сорок будут составлять резерв повышенной боевой готовности, — и тут же схожу с успокоительного тона. — Только ведь для бригады и помимо танков многое нужно. Танк ведь не сам по себе воюет. Я же тогда в своей записке писал: танки надо сопровождать мобильной артиллерией, в идеале – самоходными пушками на танковом шасси, мобильной пехотой, мобильными зенитками. А еще нужны автомобили для снабжения, бензовозы, ремонтные летучки и еще прорва всего. И, главное, люди, которые сумеют все это с толком применить. Пока не будет этого – не будет и полноценных танковых войск.

Глава 12. От американской биржи – к примусам

"Бумажка" для Котовского была благополучно написана и на следующий день легла ему на стол. Пообщаться насчет содержимого этого документа нам не удалось – Григорий Иванович куда-то торопился. Подозреваю, что было у него намерение ознакомить с продуктом моего творчества свое начальство, и как бы не самого Михаила Васильевича. Мысленно почесав в затылке, покидаю здание Реввоенсовета, так и эдак прокручивая в голове вопрос: "А не прилетит ли моя инициатива мне обратно в виде каких-нибудь поручений по линии Главвоенпрома ВСНХ? Так сказать, моим же добром и мне же челом? Переговорит Михаил Васильевич с Феликсом Эдмундовичем – и взвалят мне на горб еще один воз. Ну, а я им с товарищем Троцким поделюсь. Зря, что ли, вручили ему бразды правления Комитетом по науке и технике? Вот пусть и озаботится научным и конструкторско-технологическим обеспечением производства современной бронетехники".

Однако пока к текущим делам Планово-экономического управления больше ничего не прибавлялось. Но какое-то неясное беспокойство не давало расслабиться и насладиться почти плавным и стройным течением обыденных, хорошо знакомых забот. "Предчувствия его не обманули…" Не прошло и нескольких дней, как мне позволил Трилисер, и извиняющимся тоном слезно попросил помочь с консультацией товарищам из Экономического отдела ИНО.