Сборник " " - Сергей Лукьяненко

Аборт в планетарном масштабе – вот что такое колонизация планеты, не имеющей разумной жизни.

Но сделки здесь совершали честно. Вчера, после того, как последний инкубатор с зародышами был проверен и под надежной охраной увезен с корабля, на наш счет в центральном галактическом банке немедленно перевели всю обусловленную сумму. Власти планеты знали, за что платят. Уже через год каждая женщина получит на воспитание пятерых здоровых крепких малышей. А лет через пятнадцать-двадцать удвоившееся население планеты будет на девяносто процентов состоять из молодежи. И сможет, наконец-то, приступить к преображению своего мира…

Жаль только, что он при этом утратит большую часть своей красоты…

Данька осторожно заглянул в открытую дверь кабинета. Спросил:

– Можно войти?

Я кивнул.

– Тоже не спится, Данька?

– Ни капельки.

– Так всегда, когда корабельное время не совпадает с планетарным. Днем ходим, как сонные мухи, а ночью глотаем снотворное. Тебе дать таблетку?

– Нет, не надо…

Данька удобно устроился в соседнем кресле и стал с любопытством разглядывать компьютерный терминал.

– Сергей, а можно мне научиться работать на этой машине? У нас в школе стояли «Атари», я чуть-чуть умею программировать.

– Можно. Этот компьютер управляется как угодно, даже голосом. Важно лишь четко давать задания и подсказывать оптимальные пути решения…

В окне показалась длинная тяжелая машина на гусеничном ходу, медленно подползающая к нашему кораблю.

– Привезли гравикомпенсаторы, – пояснил я. – К утру экипаж установит их и можно будет стартовать.

– А нам не надо помогать? То есть, я хотел сказать, мне…

Данька явно смутился.

– Думаю, не стоит. Ни ты, ни я не разбираемся в местной технике так, как это требуется для монтажных работ. Наши пилоты с Эрнадо и Клэном в придачу справятся быстрее, если им не лезть под руку.

– Обидно быть неумехой, – серьезно сказал Данька.

– Еще обиднее быть помехой, – ответил я.

С минуту мы молчали. Данька, похоже, испугался, что обидел меня…

– Хочешь искупаться? – неожиданно для себя спросил я.

– Что?

– Искупаться. В инопланетном озере. При свете двадцати лун. Слетаем туда на пару часов в боевом катере. Потом вернемся в звездолет и ляжем спать. Хочешь?

В глазах Даньки вспыхнул дикий восторг. Восторг мальчишки, никогда не бывавшего в Диснейленде, раз в год ездившего к обидно близкому Черному морю, а из «заграницы» повидавшего лишь независимую Украину.

– Я сейчас! – крикнул он, пулей вылетая из кресла. – Только Трофея позову, ладно?

Озеро было маленьким, круглым, как блюдце, а вода теплой и неправдоподобно чистой. Ста километров от столицы вполне хватило, чтобы единственным признаком цивилизации стал наш катер, стоящий на берегу.

Я давно уже выбрался из воды и валялся на теплой, «согревающей» подстилке, а Данька все еще плескался на мелкоте. Трофей, жалобно повизгивая, бегал вдоль берега. Странная внеземная смесь кошки и собаки, с голосом и преданностью пса и вполне кошачьей внешностью и отвращением к воде…

Десяток крупных и штук пять маленьких лун, разукрасивших ночное небо, давали света чуть больше, чем на Земле в полнолуние. Но этот свет был соткан из нескольких цветов: лимонно-желтого большой луны, оранжево-красного – средних лун, синевато-белого – маленьких, неправильной формы ледяных астероидов, кружащих по низким орбитам.

Когда один спутник планеты закрывал другой – а это за последний час случилось дважды, местность вокруг преображалась, как по волшебству. Лес становился то таинственно-мрачным, темным, то словно наполнялся собственным светом, делался прозрачным и мирным. Вода в озере мерцала голубизной и отливала янтарем, отзываясь на причуды лунного света.

Я лежал, потягивая прямо из бутылки сладкое и крепкое местное вино, и думал о том, что Рейсвэй мог бы стать великолепным курортом. Сюда стремились бы все – от верноподданных жителей Тара до угрюмых клэнийцев и улыбчивых пэлийских вампиров. Как ни странно, понятие идеальной красоты одинаково почти на всех планетах…

Только какой курорт может существовать на окраинном мире, окруженном воинственными соседями? Чтобы выжить, любая планета в галактике стремится вооружиться до зубов. Здесь построят космодромы и ракетные базы, станции слежения за космосом и военные заводы. И лишь попутно будут сохранять заповедники, где под светом лун, превращенных в орбитальные крепости, станут отдыхать жители дружественных планет…

Отличную шутку сыграли с галактикой Сеятели, великая цивилизация воинов и творцов жизни. Они исчезли – то ли встретив превосходящую силу, то ли исчерпав в бесконечных войнах и дуэлях собственный жизненный потенциал. Но память о них обрела бессмертие – в генах созданных ими народов, в неуничтожимых твердынях Храмов, в невесть откуда берущихся легендах, в раздробленных на микронную пыль планетах и погашенных звездах, бывших миллионы лет назад ареной галактических битв. Дрейфуют в космосе опустевшие корабли Сеятелей, и бережно изучаются жалкие остатки их оружия. Война оставлена нам в наследство великими творцами жизни, война и смерть, и желание превзойти исчезнувшую расу.

Сеятели стали богами галактики, пусть и не все понимают это.

А жестоким богам не читают добрых молитв.

– Данька, выбирайся на сушу! – позвал я. – Плавники у тебя все равно не отрастут, а простуду ты заработаешь!

Данька пошел к берегу, звонко шлепая по воде босыми ногами. Остановился на секунду, с восхищением глядя, как мгновенно высыхают на нем плавки из гидрофобной ткани. Спросил:

– Сергей, а можно будет мне взять на Землю…

– Можно, – великодушно согласился я. – Трусы взять можно. Такая синтетика есть и на Земле.

Данька кивнул и погладил трущегося об ноги Трофея. Безнадежно сказал:

– А его нельзя, конечно…

Я промолчал. К сожалению, ни Мичурин, ни его последователи не научились скрещивать собак с кошками…

– Ты знаешь, что подрос за эти две недели?

– Правда?

– На корабле гравитация немного ниже земной. Организм в твоем возрасте реагирует на это очень быстро. Позвоночник распрямляется, костная ткань вытягивается…

А еще росту помогает полноценное питание. Только Даньке это объяснять не обязательно…

Мальчишка лег рядом со мной, подложил руки под голову. Задумчиво сказал, глядя на разноцветный лунный хоровод в небе:

– Я раньше думал, такое только в кино бывает… Или во сне. А у меня получились такие каникулы, что теперь фантастику смотреть будет противно… Спасибо, Сергей…

– За каникулы?

– Да.

– Боюсь, они могут затянуться, Данька.

– Я не против… А почему?

– Из-за людей, которые называют себя Потомками Сеятелей.

– Это те, которые победили крейсер Клэна?

– Да.

Не знаю, почему меня потянуло на откровенность. Наверное, Данька был для меня в первую очередь землянином, самым близким в галактике человеком, а лишь потом – ребенком, мальчишкой «среднего школьного возраста», для которого полеты на межзвездном корабле от планеты к планете лишь увлекательные каникулы. И как землянин он должен был знать то, что не следовало говорить ребенку.

– Секта Потомков Сеятелей стара как мир. На каждой планете религия обожествляла Храмы и их создателей. И даже когда люди понимали, что Сеятели были всего лишь очень развитым народом, оставались фанатики, ищущие высший смысл в их поступках. Чаще всего смысл находили в том, что Сеятели не исчезли бесследно, а просто удалились куда-то: в другую галактику, в иное измерение, откуда продолжают наблюдать за созданной ими жизнью. Возникла вера в то, что людям необходимо совершить какой-то особый, ритуальный поступок, выдержать загадочное испытание, чтобы стать достойными своих богов. Тогда они вернутся… и все в мире изменится, все станет хорошо.

– Это от Сеятелей станет хорошо? Они же только и умели, что воевать!

– Правильно. Значит, испытание тоже должно быть соответствующим. Надо уничтожить какого-то врага, не добитого Сеятелями, и доказать свою верность им. Врагов таких находили много… особенно вначале. Примитивная нечеловеческая жизнь или слишком уж удачливый завоеватель-человек – все годилось. Ведь своих настоящих противников Сеятели истребили полностью. Ну, а потом это надоело. Истребили разумных рептилий на Алге, загнали в резервации пернатых ц-трэсов, едва взявших в рукокрылья каменные топоры. Пэлийцев и еще пару народов отделали так, что они тысячи лет прозябали на своих планетах, даже не высовываясь за пределы атмосферы… А Сеятели, конечно же, и не думали появляться. Секта почти угасла. Но у тех, кто в ней остался, есть еще одна кандидатура на роль врага. Проклятая планета, планета, которой нет… Земля. Не зря же Сеятели не поставили на ней Храм. Намекали, выходит – вот они, неполноценные, наши и ваши враги. Найдите, уничтожьте, покорите – и выполните испытание.