Секс-няньки по соседству (СИ) - Стоун Милана

Значит ли это вот все, что мы будем заниматься сексом? И все мои тайные фантазии, больные мечты исполнятся. Но нам ведь нельзя, да? Или… можно? Или… нужно? Кто-то сказал, что нет? Уже и не помню.

Они же мои, мои любимые мальчики, родные. Это так естественно гладить их, ласкать, облизывать пересохшие губы, словно я начала испытывать ужасную жажду. Словно в моем рту чего-то не хватает.

Неожиданно мои руки откидывает Ренат и приказывает, так что у меня в голове включается режим рабыни.

— На колени! Живо!

Бросаю взгляд на Рената и с ума схожу от его взгляда. С такой похотью он не смотрел никогда. И… надеждой? Не будь я у него в ногах, отшатнулась бы. А так… Я подчиняюсь и испытываю невероятное, пронизывающее до костей удовольствие.

Уи-и, что-то сейчас будет.

Стою на четвереньках, жду и вылизываю парней взглядом, на подкорке сознания ощущая, как им это нравится. Как они тащатся от происходящего, очевидно смирившись с мыслью, что придется поделиться лакомством.

В волосы вплетаются пальцы Захара, он тут же тянет мою голову наверх и губами жалит. Языком вторгается, до безумия доводит. Эмоциональный треш, настоящий фарш из чувств и ощущений. Не поцелуй, а настоящее насилие рта. Демонстрация того, что он скоро будет делать членом.

Именно так, как я об этом мечтала, часто закусывая большой палец и представляя, как в мое горло вторгается мужская плоть Захара. Или Рената. Не важно. Они неделимы. Единое целое. И я их маленькая недостающая часть.

Поцелуй закончился неожиданно. Шею сжали грубые пальцы, а голову дернули в другую сторону. А затем губы стали прямо-таки насиловать. Брать грубо, остервенело, агрессивно, словно механический станок.

— Пора это прекращать, — рычит Ренат мне в губы, обрывая совокупление языком так же резко, как начал.

Прекращать?

— Но ведь мы только начали? — канючу я, чувствуя, как язык онемел от такой грубой работы.

Они отходят, ничего не отвечая, а я в панике головой кручу. Пока вдруг мой хвост на кулак наматывают, до легкой тянущей боли. Этим действием улыбку от облегчения вызывают и кажется ее замечают мужики. Не могут не заметить.

— Ах ты похотливая кошечка, нравится тебе это? — говорит Захар, а Ренат подхватывает:

— Дрянь, а как тебе это понравится, — дергает он мою застежку на джинсах, но она настолько тугая, что он начинает психовать.

В итоге с рыком рвет на меня дорогущую, плотную ткань. И голую кожу сразу ветерок ласкает, а по половым губами сразу пальцы опытные проводят. Я что, не надела трусиков? Невольно выгибаюсь, вскрикиваю, когда попку удар обжигает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что… — и пискнуть не успеваю, как чувствую огромную, горячую, влажную головку члена у своего входа. — Боже-е!

Закусываю губку от удовольствия и выпячиваю зад, как… Как…. Да плевать как…

— Ренат… Да!

Это был он. Конечно только у него такие грубые манеры хватать, рвать одежду, брать не спрашивая. Настоящий зверь, спрятанный в оболочку совершенного человека.

Мне плохо. Мне что-то нужно. Как же все долго-то! Не могу больше терпеть в себе пустоту.

Хочу ощутить мужскую силу в полной мере. Ощутить внутри себя. Его. Другого. Их обоих. И желание уже сжирает меня. Задыхаюсь. Погибаю. Тону в собственном стыде. Но как же сейчас прекрасено.

Недовольно стону, хочу быстрее. Уже сама трусь промежностью о твердокаменный ствол.

— Какая же ты охуенная, — целует в висок Захар, волосы сильнее оттягивает и взглядом насквозь пронзает. — Зараза. Ты уже в мозгу. Дьявол во плоти. И нет от тебя лекарства.

— Любимый…

— Рот открывай сука, сейчас я покажу тебе, насколько любима ты, — шепчет он, будто ласково, но, чтобы не медлила, пальцами другой руки на щеки нажимает и сразу вставляет темно-розовую головку в рот.

Пока я любуюсь и восхищалась мощью толкаемого в меня члена. Ренат пытается насадить меня на член, но там явно какой-то конфуз.

Большой слишком?

Невольно смеюсь над этой ситуацией, за что разумеется получаю смачный шлепок и ор:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Катя, блять! Расслабься, а то порву.

А я что, я просто продолжаю в глаза Захару смотреть и член его слегка посасывать. Лучший леденец в моей жизни.

Я уже думаю, что сейчас Ренат не сдержится, выполнит обещание и просто порвет слишком узкую для его члена дырочку, но удивляет меня и в этот раз. Член исчезает, а клитора хлестко касается его язык.

Обалдеть… Вот же кайф!

Жарко жуть как. Тело словно в печке. Пот капельками по спине стекает. От шеи, лопаткам до поясницы. Я довольная, поддаюсь назад на шершавый язык мужчины. А потом вперёд, пока в меня неспешно толкается член Захара.

Бля-я, я же как утка, нашпигованная плотью. Членом и языком. Зажали с двух сторон. Не сбежать. А я и не хочу.

Внезапно к настойчивому, даже грубому языку прибавляются пальцы. Сначала один, он входит, потом прибавляется второй, третий. Бурят меня, растягивают для вторжения более крупного предмета.

По телу то и дело прокатываются волны, словно меня кто-то огнем ласкает. То касается, опаляя, то прохладой воздуха отдает. И я даже сжимаю челюсть, так мне хорошо, но рык Захара меня останавливает.

— Катя! Мягче, блять. Убери зубы! — рычит он, продолжает медленно проникать членом, с каждым разом чуть глубже. — Умничка, вот так…Соси, соси, любимая.

Не могу уже думать, перестаю вообще понимать, что я творю, просто отдаюсь ощущениям, расслабляюсь. Становится еще легче принимать Захара. Открываю шире рот. Возбуждение приятными импульсами стреляют от низа живота до пальчиков ног.

Звуки мужских стонов, пошлых причмокиваний, как симфония для слуха. Стоны, хлюпанья, шлёпки.

Кажется, их руки везде. Их так много. В волосах, на спине, заднице, и, конечно, на груди. Как они это делают, я понять не в силах. Да и желания думать нет. Ощущения невероятные.

Хочу ещё, ещё, ещё…

Взрыв в теле настолько неожиданный, словно я напоролась на мину. Мать твою! Господи! От удивления распахиваю глаза, брызгаю слезами, мычу.

— Ш-ш, — Ренат гладит влажную спину, мнёт задницу. — Прими меня, Киска.

Слегка киваю и продолжаю мычать, не понимая, как оргазм может быть таким долгим.

— Бля-ять… Ну-ка ещё, Киска, — умоляет Захар и я выполняю его просьбу, мычу… И, о черт, чувствую, как в меня входит действительно что-то очень толстое. — Ренат, заставь ее кричать в мой хер!

И этот сукин сын врезается в меня со всей дури, выбивая из легких весь воздух, и я реально кричу… Потому что настолько наполнена, что нет сил сдерживаться, потому что кажется он меня сейчас порвет. А Захар, не теряя времени, начинает активно долбить глотку, держа меня за хвост и издавая ужасно возбуждающие звуки.

Грубые, отточенные движения с двух сторон, заставляют меня чувствовать себя в клетке. Я не могу пошевелиться. Не могу даже дернуться.

И если бы на этом все кончилось…

Нет! В какой-то момент они меняются, поднимают и на диван укладывают. И вот уже в рот толкается толстенный хер Рената, а между ног со всей дури долбит Захар. И я совру, если скажу, что не получаю от этого кайфа.

Лёгкая боль от больших размеров проносилась по телу. Удовольствие такое ощутимое, словно его можно пальцами потрогать. Аморальные звуки наших соединённых вместе тел сводят с ума.

А мои няньки окончательно меня добивают. Меня очередную позу, чтобы руками ласкать. Соски, клитор, задница. Давление с двух сторон. Чувство защищенности. Свободы. Полета!

Я же птица, да.

Это все, меня уносит далеко, далеко отсюда. За грань реальности. В мир греха и порока. И я слышу собственный крик, слышу, как парни дергаются в последний раз и начинают меня горячей влагой заливать. Пока я конвульсивно содрогаюсь от яркого экстаза, что в тело иглой вошел. Падаю в пропасть. Задыхаюсь. Не могу даже глаза открыть или что-то внятное сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Задницу ее хочу, — сдавленно говорит, кто-то из них, а другой отвечает, сверху на грудь положив и задницу между булочек поглаживая: