Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слоган масштабной PR-кампании, сопровождавшей эту победоносную революцию, в переводе с феминистского на «здравомыслящий» звучал так: «Женщина – тоже мужик!» Подразумевалось, что даже и лучший. Кроме того, следуя славным революционным традициям другой страны, воинственные феминистки не забыли и этот лозунг: «Кто не с нами – тот против нас». И стали досаждать судебными исками всем нарушителям принятой под их давлением (основа электората в США – не поспоришь!) политкорректности, начиная с «оппозиционных» журналистов и писателей и заканчивая университетскими профессорами, которым достаточно было поднять глаза на сдававшую им экзамен студентку, чтобы загреметь под статью о сексуальном домогательстве.
Для характеристики нынешнего состояния умов в Америке достаточно напомнить о трагикомической истории, десять лет назад обошедшей все СМИ. В одну из июньских ночей 1993 года супруга американского военнослужащего Лорена Боббит, измученная «сексуальными домогательствами» супруга, отрезала ножницами его «орудие пытки» и выбросила окровавленный орган на улицу. Далее трагедия приобрела оттенок сказки со счастливым концом: случайный прохожий нашел отрезанное, вызвал полицию, и спустя полтора часа Джона Боббита и символ его мужского достоинства по отдельности доставили в больницу, где врачи за девять часов виртуозно поставили все на свои места. Но самое интересное ждало жадную до сенсаций публику впереди: состоялось два судебных процесса, на первом из которых оправдали Боббита, а на втором – его жену, которую суд признал временно невменяемой. Однако если первый вердикт вызвал бурю возмущения со стороны феминистских организаций, то второй американские СМИ встретили без особого возбуждения, как нечто само собой разумеющееся.
Пока в США кипели страсти, феминистки Старого Света добивались успехов, сохраняя национальную и культурную специфику. Так, француженки оккупировали сферы культуры, науки и образования, англичанки с головой ушли в политику – причем в левую часть политического спектра (борьба за равноправие в трудовой сфере через партии и профсоюзы, за государственное обеспечение ухода за детьми). А западногерманские и скандинавские феминистки успешно штурмовали все ветви власти, занимая высшие государственные посты и набирая до половины голосов на парламентских выборах.
Что касается Штатов, то там дала о себе знать специфика американская. Как известно, Америка – нация в культурном отношении молодая, потому-то во всем, что затевают американцы, зачастую куда больше молодой удали и бьющей через край энергии, чем расчетливой мудрости вкупе с культурными ограничениями. А присущий этой нации «комплекс чемпионов» не позволяет остановиться на полпути, подумать и вовремя дать задний ход, если цель оказалась ложной или непосильной.
...Сегодня «затираемые» повсеместно американские мужчины, превратившись в дискриминируемое меньшинство, открыто стоять за свои права уже не рискуют – феминистки живьем съедят.
Не стала исключением и американская феминистская революция. Сегодня «затираемые» повсеместно американские мужчины, превратившись в дискриминируемое меньшинство, открыто стоять за свои права уже не рискуют – феминистки живьем съедят. Поэтому процветает тактика скрытого саботажа, примером которого стало выполнение того самого закона о равной оплате.
...Даже в 2001 году белым американкам в среднем платили по 76 центов за ту же работу, за которую мужчины получали полновесный доллар.
После 1963 года было оперативно принято еще несколько федеральных законов, закреплявших экономическое равноправие полов: о равенстве в жилищном строительстве (1968), о равенстве женщин в образовании (1974), о равных возможностях при кредитовании (1975), поправки к законам о профессиональном образовании и образовании взрослых (1976) и другие. Однако даже в 2001 году, по данным Национального статистического бюро, белым американкам в среднем платили по 76 центов за ту же работу, за которую мужчины получали полновесный доллар. Еще меньше доставалось афроамериканкам (69 центов) и испаноязычным «латиноскам» (56 центов). Как показали исследования, проведенные Национальным комитетом по равной оплате, за тот же год среднестатистической американке с высшим образованием в сравнении с коллегами-мужчинами, выполнявшими такую же работу, не доплатили $12 893. Только за первые месяцы 2001 года суды 35 штатов приняли к рассмотрению около 100 исков по поводу «неравной платы». Любопытно, что исками оказались завалены не только работодатели, недоплачивающие своим сотрудницам, но и те, кто не обеспечивал сотрудницам дополнительных социальных льгот и привилегий.
(Для усиления неработающего закона в 1996 году был подготовлен другой – закон о честной оплате труда. В 1999 году он поступил в конгресс, где благополучно застрял. Хотя один пункт нового закона дает ему дополнительный шанс на принятие в сегодняшней Америке, после событий 11 сентября 2001 года ударившейся в поголовное стукачество: закон запрещает увольнение сотрудников, разгласивших условия оплаты, предложенные работодателем.)
Но это, по мнению пессимистов, лишь последние разрозненные очаги сопротивления исторически обреченных «контрреволюционеров». Тем более что сражаются они на том фронте, где дело женщин – правое: с тем, что равный труд требует равной оплаты, согласится всякий не зацикленный на комплексе мачо мужчина. Но ведь дело не ограничилось экономическими требованиями – западная феминистская революция победила и на других направлениях.
Другой вопрос, стал ли в итоге мир более мирным, гуманным, уравновешенным, толерантным, кооперативным? Пример Маргарет Тэтчер, Мадлен Олбрайт и Кондолизы Райс, с именами которых, в частности, связаны войны последних двух десятилетий (соответственно фолклендская, югославская и иракская), убеждает в обратном. Кажется, что в мире лишь прибавилось агрессивных и напористых мачо – неважно, носят ли они брюки или юбки.
Великая Mademoiselle Коко Шанель
Перестав быть приписанными к мужу, в начале XX века женщины начали рьяно осваивать запретные (для большинства) еще недавно такие мужские прерогативы, как богатство, власть и влиятельность. Причем многие представительницы слабого пола предпочли владеть ими самостоятельно – не разделяя завоеванное с мужчинами. И если власть и славу получить можно было и в большевистской, и в советской России, то разбогатеть на одной шестой части суши до перестройки легально было невозможно. Но наши соотечественницы стремительно восполнили этот пробел в российской истории постфеминизма, как только политическая и экономическая ситуации в стране изменились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});