Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2 - Эйдзи Микагэ

5 мая (вторник) 21:42

Когда я заполнил табличку, которую мне дал Миядзава-кун 2 мая, у меня получилось вот что.

Три оставшиеся ячейки — «10–11», «21–22» и «22–23» — это время, которое принадлежит [Кадзуки Хосино] сегодня. Если я сегодня не остановлю «Неделю в трясине», количество блоков [Кадзуки Хосино] сократится до нуля.

Сейчас 21:43. Иными словами, до 23:00 у [Кадзуки Хосино] остался один час и семнадцать минут.

За это время мы должны сделать все, что в наших силах.

Все приготовления завершены.

[Рико Асами] связалась с «Асами-сан». «Асами-сан» приняла наше предложение о встрече и назначила место и время.

И вот Рико Асами перед нами.

Местом, которое предложила «Асами-сан», была наша школа. Там есть, конечно, сигнализация, но она не срабатывает при перелезании через забор.

Из-за Золотой недели школа была пуста.

Лишь она стояла посреди пустынного школьного двора.

— Как вы думаете, почему я решила встретиться с вами?

Как и ожидалось, этот шепот был совершенно не похож на ее обычный стиль общения.

— Я ведь знаю цель Марии-сан. Вы пришли, чтобы не дать мне покончить с собой и украсть мою «шкатулку», да? Но, хоть это и неудобно мне, я согласилась с вами встретиться. Знаете, почему?

Асами-сан, казалось, не могла сфокусировать зрение на чем-либо.

— Я хотела еще раз увидеться с тобой, последний раз. Я хотела увидеть человека, которым восхищалась; человека, который добился того, чего не смогла добиться я: создать совершенную себя.

— Ты ошибаешься, — решительным голосом перебила ее Мария. — Ты хочешь, чтобы я остановила тебя, не дала совершить такую глупость, как отбросить собственную жизнь.

Рико Асами выслушала Марию молча.

Потом уголки ее губ чуть приподнялись.

— Боюсь, эти избитые фразы на меня не действуют. Какая жалость… Я не хотела, чтобы ты говорила такие болезненные вещи.

— Пфф, ну и зачем ты тогда с нами встретилась? Думаешь, я не вижу, что тебе страшно умирать?

— Скорее, ты моя страховка.

— …Страховка?

— Когда я заметила, что боюсь самоубийства, я подумала, что ты убьешь меня.

Рико Асами говорила совершенно безразличным тоном.

— …

Почему? Почему этот разговор — так меня б е с и т?

Я должен испытывать совсем другие чувства. Тревогу, страх, сочувствие — это было бы куда естественнее. А я ощущаю раздражение — почему?

Я думал и думал — и понял.

…О нет, не может…

— Асами-сан.

Я, видимо, понял это, сам того не осознавая. Что ж, ничего удивительного, что я раздосадован! Этот п у с т о й т р е п абсолютно бессмыслен, не так ли?

— Ты встречалась с Миядзавой-куном во время «Недели в трясине», да?

Асами-сан медленно кивнула в ответ на мой внезапный вопрос.

— Пытаясь заставить нас поверить, что остановить «Неделю в трясине» невозможно, Миядзава-кун солгал нам, что «владелец» мертв. Он хотел заставить меня сдаться, чтобы «Неделя в трясине» спокойно сработала до конца.

— …И?

Асами-сан пригласила меня продолжить; я кивнул.

— Наверняка Миядзава-кун был уверен, что мы не сможем тебя найти. Но ты жива. Тогда откуда у него эта уверенность?

Асами-сан, лишь мгновение поколебавшись, ответила:

— …Потому что я пообещала ему, что спрячусь, когда встретилась с ним. Поэтому брат…

— Почему?

Я оборвал ее и спросил.

– Е с л и т ы г о т о в а п о к о н ч и т ь с с о б о й, ч т о б ы о с т а н о в и т ь «Н е д е л ю в т р я с и н е», — п о ч е м у т ы с г о в а р и в а е ш ь с я с М и я д з а в о й — к у н о м, к о т о р ы й п о м о г а е т [Р и к о А с а м и], к о т о р а я ж е л а е т, ч т о б ы «ш к а т у л к а» с р а б о т а л а?

Она хранила молчание.

— Тебе не кажется, что тут некоторое противоречие?

— …Тебе не понять моего конфликта, Кадзуки Хосино.

Я этого больше не выдержу. Я не выдержу больше этой ненависти.

— Это отвратительно! Оставь уже этот дурацкий стиль разговора!

— …Так я говорила изначально. Ты об этом, думаю, не знаешь, но со средней школы…

— Может, прекратишь наконец клоунаду? Ты ведь все равно не хочешь прятаться, раз уж решил вновь перед нами объявиться? Поэтому

оставь этот тон, «0»!

Мария распахнула глаза и уставилась на Асами-сан — нет, на «0».

С лица Асами-сан исчезло всякое выражение. Ничего от Рико Асами не осталось в этом нечеловеческом лице.

— Ты уже 30 апреля начал это гримасничанье, верно? Твой вкус не просто плох, он ужасен! Если подумать, Асами-сан только мне тогда странной казалась. Харуаки забыл, что она странная, уже наследующий день. Это из-за того, что все, кроме «владельца», не могут тебя запомнить, правильно? Ты ведь заходил к нам в класс вовсе не потому, что там был Миядзава-кун, верно?

Асами-сан по-прежнему слушала меня с бесстрастным лицом.

— Миядзава-кун мог врать, что Асами-сан мертва, только потому, что знал, что в ее теле сидишь ты, «0». Когда нечеловек вроде тебя сообщил ему что-то типа «Я никогда больше не появлюсь» прямо из ее тела, он, естественно, поверил.

Лицо Асами-сан по-прежнему бесстрастно.

— Он, может, и забыл о твоем существовании, но, похоже, не забыл, что в его сестру кто-то вселился. И поэтому единственным спасением для Миядзавы-куна стало осуществить «Неделю в трясине». Вот как ты сделал его [моим] врагом. Вот как ты создал все условия, чтобы [я] и [Рико Асами] могли бороться друг с другом.

Угрюмо глядя на Асами-сан, я закончил свою речь:

— И в итоге ты от души позабавился, наблюдая за мной.

И как только я договорил –

— Ху-ху.

Пустое выражение лица испарилась, и Рико Асами исчезла окончательно.

Нет, тело осталось прежним. Но теперь уже всякому ясно. Рико Асами нет в этом лице. Ни один человек не способен на такую чудовищную улыбку.

— О, тебя действительно стоит похвалить!

«0» хлопнул в ладоши, не снимая улыбки с лица. Он может сохранять самообладание, потому что точно знает: он вне нашей досягаемости, пусть даже мы его раскрыли.

— …Тебе, похоже, весело, «0», — хмуро произнесла Мария.

— Весело? Ху-ху, ну разумеется! Этот случай стоил того, чтобы понаблюдать. Действительно, очень интересно было посмотреть, как Кадзуки Хосино реагирует, когда его тело крадут у него, как он думает, как он страдает! Я не ожидал, что ты так явно определишь [Рико Асами] как «врага» и сумеешь ранить ее. Ху-ху, этот раз был очень коротким по сравнению с предыдущим, но он был действительно шикарен.

— Психопат.

Нанесенное Марией оскорбление, однако, не стерло улыбку с лица «0».