Опасайся дверных ручек (СИ) - Аноним Эйта

Юлге было чуть обидно. Слова Варта были логичны, но почему-то все равно не хотелось сдаваться, не поспорив.

— Но некроманты-то!

— А некромантов очень мало, Панда. А Хин — такой маленький захудалый родочек, так и получается, что все вместе живем: глава рода, жена его и два их сына. Да еще и гости помещаются. А еще мы стараемся принимать в квартал семьи с маленькими детьми, у нас есть специальные детские гостевые домики для тех, кто не имеет собственного дома в квартале, таких семей мало, но есть. Это чтобы других не пугать, дети силу не контролируют. Но как только дети вырастают достаточно, таким семьям приходится съезжать. В этом никто не виноват, просто… квартал не может вместить всех, хотя старается принять побольше народа. Когда закончу учебу, точно съеду.

— Зачем? — Удивилась Юлга. — У тебя-то дом есть.

— Но я-то не некромант. — Варт снова пожал плечами. — А Ярт, раз уж ездит в Хаш за цветами, однажды и ребенка привезет, я уверен.

«Вместе с женой» повисло, не сказанное. Юлга поспешно перевела тему.

— Ну… давай ты тогда пойдешь, а я обратно?

— А если тебе нужно будет навестить твою сокружницу-огневичку? Маи, Мая — как там ее? Дочь военного точно не в квартале живет. А если…

— Майя она. — Буркнула Юлга. — Будем решать по мере поступления.

— Ну так вот, время наступило! — Варт указал рукой на здание. — Считай, что ее просто необходимо взять прист… Окос, прячемся! За скамейку, быстро!

— А… — замешкалась Юлга, наблюдая за летящей через спинку скамейки сумкой.

— Там твоя мать!

— А! — Юлга сиганула за спинку, и только потом задумалась, зачем же она это сделала.

— Почему из всех мест именно сюда? — Прошипел Варт. — Вот что ей дома не сиделось?

Юлга развела руками.

— Понятия не имею. Что, будем ждать? — Она прихлопнула по почти голой земле ладонью.

— Будем… Как ты это сделала?

Юлга ласково провела кончиками пальцев по юной мягкой траве.

— Так, магический фокус. Проверь сумку, там вроде был термос с чаем? Считай, наступило время пикника.

Керн был дома.

Домом он считал свою городскую квартиру. Тут постоянно жил кто-то еще, но этот кто-то был его другом, или приятелем, или просто знакомым, был его гостем. Конечно Керн в особняке бабушки и дедушки, в квартале водников, проводил гораздо больше времени, чем дома. Но кроме него там жили его родители и его старший брат, Лагг. Две старшие сестры уже давно вышли замуж и съехали, но раньше там жили и они… По праву наследования дом должен был Лаггу, так что в этом доме гостем был Керн. Ему не слишком-то нравилась эта роль, но совсем туда не возвращаться было невозможно: как почти дипломированый медик, Керн ухаживал за больной бабушкой. Конечно, деду было вполне по средствам нанять дипломированного медика с настоящей лицензией, но Хорк из рода Ялко был человеком старой закалки: если с чем-то может справиться член семьи, то звать чужих не стоит.

Керн неоднократно думал о том, что надо бы отказаться. Но бабушку, милую Алли Ялко-Ахи, он любил. Именно это, а не угроза изгнания из рода, каждый раз его останавливало от того, чтобы навсегда перестать посещать родовой дом.

Керн был дома впервые за две недели. Это был его первый выходной, день, который он решил оставить себе на то, чтобы хорошенько отдохнуть и снова приступить к подготовке к экзаменам.

И тут его блаженный сон нарушил дверной звонок.

Любой, кто мог бы прийти к нему гостить, отлично знал, где именно под ковриком найти ключ и где гостевая комната, и звонить бы не стал. Звонок — это для продавцов пылесосов.

Керн перевернулся на другой бок и натнул на голову одеяло. Сейчас они решат, что никого нет дома, и уйдут…

Звонок звенел не переставая. Керн решил, что обязательно его демонтирует. Встал, натянул треники, походя глянул на себя в зеркало в прихожей: помятый, небритый невыспавшийся и явно злобный мужик, то что надо, чтобы продавцы пылесосов свалили побыстрее.

…Надо было посмотреть в глазок.

Обязательно надо было смотреть в глазок.

Он бы посмотрел в глазок и у него был бы шанс… если не сбежать, то хотя бы встретить ее не в таком виде. Селия окинула его насмешливым взглядом с ног до головы, улыбнулась ехидно.

— Пригласишь?

А он знал, знал, что если дочь в городе, то и мамаша приедет. Юлга говорила, что мамаша ничего не знает, но эта не та мамаша, которая может не знать…

Юлгу он узнал с первого взгляда. Она очень выросла с тех самых пор, как ей было восемь, но все так же носила белые ажурные перчатки, да и лицом стала еще больше похожа на мать… Каких услилий ему стоило свести разговор к Хин-Хин!

А тут Селия. Откуда она узнала его адрес? Что ей от него нужно? Уж во что во что, а в бескорыстную любовь или желание увидеться просто по-дружески, он не верил. Кто угодно мог бы, но не Селия.

— Заходи. Ты уж прости, у меня не убрано…

Некогда ему было убираться. А Селия двигалась среди всех этих будтылок, сумок, носков и гитар, как кошка по мокрому полу. Живое воплощение брезгливого изящества. Даже носик морщила так же.

Сколько он ее не видел? Лет пять? Да и тогда случайно, мельком… Ни капли не изменилась.

— Я тут решила проведать старого знакомого. — Она улыбнулась. Ласково. Мягко. Чуть снисходительно. Едва ли по матерински.

Керн машинально принял из ее рук бутылку.

— Проведала? Иди. — Он встретил ее улыбку ледяным спокойствием.

Он знал цену ее улыбкам. Цена — пара тье, столько стоит картонная маска с прорезями для глаз в любом «карнавальном» магазинчике столицы.

— Ну что же ты… — Мурлыкнула Селия.

— Что тебе от меня нужно?

— Мне? Ничего, просто… — Ее живая рука легла на футболку. Мертвую она прятала в карман или за спину, сколько он ее помнил. Когда-то он решил, что подарит этой женщине новую кисть, и она поймет… он не бросил это занятие только потому, что уже потратил на это слишком много сил и вообще никогда ничего на полпути не бросал.

Керн отстранился.

— Чего тебе нужно? Я уже однажды сказал: я не хочу иметь с тобой ничего общего. Я больше не поведусь на твою игру. Скажи, чего хочешь и уходи. — Сухо сказал он.

— Я… — На лице ее читалась искренняя обида.

Да что там на лице. Варт, друг Керна и удивительно сильный эмпат, и тот бы почуял обиду. Она сама верила в то, что обижена.

— Давай, ты сможешь сказать мне истинную причину. Я начну, если хочешь: твоя дочь в столице, а твоя работа в Хаше. Ты не можешь оставаться в столице… давай-давай, я не верю в легкомысленную Селию, перестань паясничать. Ты девять лет обо мне и не вспоминала. Думаешь, я все еще тот глупый мальчишка?