Невинная для Тёмного Генерала (СИ) - Хармон Хэля

Я не стал входить в болото. Интуиция, граничащая с предвидением, которую я за годы службы приучился не игнорировать, звала меня в другое место.

На поляну, где растет старое широкое дерево, чем-то похожее на гигантскую женскую фигуру изогнувшуюся в предсмертной конвульсии. Там из-под земли бьет хрустальный ручей. Ноги сами понесли меня туда. Присесть в корнях дерева. Изучить запахи, снять слепки памяти с того места… Если что-то конечно осталось после магической бури, прошедшей во время поединка.

Через полчаса размеренной ходьбы, я достигаю пункта назначения. Изумрудное дерево отчего-то тоже кажется мне пустышкой. Как и весь лес. Может дело в артефакте “белом персте”? Но я в упор не ощущаю вокруг ничего магического. Просто лес.

Так что криво высеченные руны на коре я замечаю почти сразу.

Магии вокруг нет – теперь я это четко понимаю. Для проверки снимаю с пальца артефакт. Как я предполагал, ничего не меняется. Но играть с судьбой не стоит – так что артефакт я надеваю обратно и опускаюсь рядом с руническим ставом у корней дерева.

Я подношу лицо вплотную к коре и глубоко вдыхаю. Кровь Алисы, пролитая несколько недель назад. Скорее всего, в день нашего прибытия в Белые Земли. Возможно, за считанные минуты до знакомства с Ароном…

Внимательное изучение става меня поражает. Как Алиса могла такое начертать?

Просьба об изломе судьбы читается в ядре рунического става – шаг отчаяния. Здесь все понятно. Но более свежие и более уверенные наложения сверху заставляют меня удивленно застыть. Завитушки на руне жизни, начертанные будто бы сверху уже кем-то другим наводят на мысли о новой жизни. Излом судьбы за пару штрихов кто-то превратил в связку, а “новая жизнь” – теперь читается двояко. Как новая судьба и как… рождение магического дитя?!

Я не специалист в чтении рун.

Так что достаю кинжал и срезаю кусок дерева вместе со ставом.

Арону об этом знать не обязательно, пока я не удостоверюсь в своих догадках. Не могло быть никакого “магического дитя”. Беременную женщину от просто-женщины может отличить даже очень слабый маг. А предположить, что у Алисы был магический щит, который скрыл это от сильнейших магов мира – немыслимо.

Такой силы просто не существует. Точнее, она мне неизвестна.

Поэтому никаких опрометчивых предположений. Особенно сейчас, когда сила и эмоциональный фон Арона настолько нестабильны.

***

Следующую “улику” я обнаруживаю ближе к вечеру. В колючих кустах розянки. Довольно мерзкая на вид двухвостая двуглавая белая кобра шипит и отбивается из последних сил от шести черных змей.

Ее чешую покрывают тысячи проколов, я удивлен, что она всё еще жива и борется…

Подлив силы в “белый перст” я разряжаю артефакт прямо в черно-белый змеиный клубок. Твари немедленно расползаются. Все, кроме кобры-мутанта. У нее просто нет сил ползти.

Я подхватываю скользкое израненное туловище за перемычку посередине тела – место где две кобры как бы срастаются в одну. Как чудовищные неразделенные близнецы. Четыре золотых глаза смотрят на меня полубезумно, но я вполне распознаю почти человеческий разум. Моментально сопоставляю кое-что с имеющимися у меня сведениями, делаю выводы.

– Ну здравствуй, Златка, – насмешливо приветствую я фамильяра Алисы. Такого же нестандартного как и сама Арави.

Сейчас кобра совсем мала и вытянутые хвосты двуглавой едва ли длиннее моей руки. Но я прекрасно осведомлен, какой может быть Златка.

Змея дергается, когда я произношу имя. Но не нападает. У нее нет сил и нет яда. Она прекрасно понимает, чем закончится для нее атака.

– Я тебе помогу, горе-фамильяр. Но в обмен мне нужна твоя откровенность.

Эпилог 2. Второй шанс

Уже пара часов как стемнело. В лесу становится прохладнее. Но нет никакого холода первородного Хаоса… Просто обычный ночной лес.

Магический костер перед зиверовыми болотами не хочет разгораться. Это место точно в насмешку отторгает какую-либо магию.

Так что мне приходится развести огонь по-человечески.

Двуглавая кобра лежит, свернувшись двойной спиралью, на плоском нагретом камне. На ее теле застывает прозрачная голубоватая мазь, терпко пахнущая целебными травами. Многочисленные укусы “сородичей” затягиваются, а яд вытягивается из змеиного тела в прозрачное студенистое покрытие, и эти места скопления яда начинают подсвечиваться голубым, а потом – и вовсе насыщенно синим. Когда синева сгущается максимально, я стираю широким листом кустарника мазь и швыряю в огонь. Затем накладываю новую мазь – прозрачную. И все повторяется. Так продолжается уже шесть часов.

Я не беспокоюсь об Ароне, он велел мне убираться на сутки с глаз долой. И приступать к активным поисками его бегляночки. Я бы назвал ее единственной слабостью Арона. Язык чесался, но я смолчал. Не время. Арон сейчас может взорваться от любого неосторожного слова…

Я в любом случае считаю, что это успех. Я нашел рунический став и нашел Златку.

– Давай уже разговаривать, Змея, – нарушаю я тишину ночного леса, – к рассвету я должен вернуться с новостями. Иначе мне несдобровать. У нового Владыки тяжелый период. Лучше его не нервировать.

Я частично призываю свою змеиную ипостась, чтобы открыть Златке возможность говорить со мной в ментальном поле. Это нелегко. Лишенное магии окружающее пространство сопротивляется мне изо всех сил. Но я одерживаю верх.

Златка слаба. Но к счастью, у двух ее голов – один разум, иначе в ментальном поле была бы жуткая неразбериха.

– Не скаж-ж-жу , беловолос-с-сый воин. Алис-с-са пострадает…

– До меня дошли сведения, что ты на нее нападала. Так с чего вдруг беспокойство?.. – шиплю в ментальном поле в ответ.

– Не на неё… – змея шипит прерывисто, – не хотела ей вредить…хотела спас-с-сти жизнь…

– Со спасением жизни Алисы задача с каждым днем усложняется, Златка. Арон считает, что его предала и бросила Арави. На поле боя, когда он в ней очень нуждался. У нас с тобой сейчас есть шанс решить вопрос так, чтобы жертв не было…

– Вреш-ш-ш-ь, беловолосый.

– Почти не было…

– Мы разделились… Алис-с-са скорее всего созрела в полноценного мага. Я ее больше не чувствую… Может она мертва. Может она слишком сильна. А может она там, где я не могу ее ощутить.

– Это где? – усмехаюсь в ментальном поле в ответ, а в реальности тянусь к кобре, беру ее на руки и зажимаю ладонью сразу обе змеиные головы. Так мне проще слышать. Златка не сопротивляется.

– За гранью… Я не слышу, если она в темных землях. Я не слышу если она в безвременье. И не слышу, если тьма рядом с ней закрывает мой слух.

– Тьма рядом с ней? – вскидываю брови.

Змея молчит. Кажется я ухватился за то, что нужно. Не скажет, понимаю я.

– Давай так, Златка. Для начала мы проверим, отделилась она от тебя или нет. Есть такой трудоемкий, неприятный, но вполне рабочий способ. Тебе надо пустить меня в свой разум. Самые страшные секреты можешь запереть, ломать не стану. Но смогу поискать Алису через тебя. Так мы по крайней мере будем понимать, сохранена ли ваша связь. И если сохранена – будем понимать, что Алиса жива.

Отпускаю вторую ипостась и возвращаюсь на поляну перед костром.

Через два часа мне надоедает. Через три – признаю бессмысленность дальнейших усилий. В итоге потрачено море магической энергии, а узнал я лишь одно: след Алисы обрывается резко. Для естественного разделения мага с фамильяром – обрыв грубоватый. Больше похоже на смерть.

Перевожу дыхание и укладываю обессилевшее змеиное тело на камень. Здесь плохо сразу всё. Что Алисы скорее всего нет в живых. И что я потратил больше сил Златки, чем змея имела. И теперь она тоже умрет.

Впрочем... у меня возникает идея.

Я зову в ментальном поле. В этом зове не так уж много магии. Но все живое, в чем есть хотя бы малейшая магическая искра, тянется на мой зов. Я слышу, как с тихим бульканьем просыпаются болотные зиверы. Слышу, как начинает громче журчать хрустальный ручей вдалеке... Сюда ползут змеи, на которых распался прежний Владыка, осторожно на мягких лапах ко мне бредут златорогие Олафы...