Страницы любви Мани Поливановой - Устинова Татьяна

– Володя, ничего такого я не помню! И когда это было? Три года назад? Или пять?

– Пять лет назад я еще здесь не работал.

– И какая разница, ставил ты ей комп или не ставил?!

– Да, в общем, никакой, но… этот новый зам… как его… мне звонил и спрашивал про бабкин компьютер.

– О господи! – Ольга с грохотом вернула чашку на блюдце. Сливочная горка дрогнула и покачнулась. – А мне-то что за дело?!

– Оль, ты что? Сердишься на меня?

– Да! – почти крикнула она. – У меня работы полно, рукописей до чертовой матери, и все талантливые, одна лучше другой, а ты ко мне пристаешь с какой-то ерундой!

– Прошу прощения. Я не подумал.

– Ты бы лучше подумал!..

– Оль, ты из-за бабкиного компа так рассердилась?!

Тут она поняла, что чуть не опростоволосилась. Конечно, он туп как пень, этот самый начальник IT-отдела, но все же следует быть осторожней. Кроме того, бабка зачем-то вернула его на работу, причем с молниеносной скоростью!..

Ей нужно позвонить. Срочно. Прямо сейчас.

Ольга глубоко вздохнула – он моментально уставился на ее грудь. Пригубила кофе – он перевел взгляд на ее губы.

Обвести тебя вокруг пальца ничего не стоит, милый. Один раз я уже это сделала, и ты клюнул, попался. Сейчас я, кажется, дала маху, но все можно исправить.

– Володечка, – она придвинулась к нему поближе, – я сбегаю за телефоном, ладно?.. Ты подожди меня. Про компьютер я правда ничего не помню. Может, ты и говорил что-то, но я забыла давно!

Ольга улыбнулась ему, поднялась, очень деловито, протиснулась, даже коснулась легонько его плеча – мол, сейчас, сейчас, я всего на секундочку! – и быстро пошла, а потом побежала к выходу.

Береговой проводил ее взглядом.

Уши у него пылали, и сердце колотилось где-то не на месте – от стыда.

Телефон лежал у нее в заднем кармане, и он отлично это видел, потому что ему нравилось смотреть на ее задницу, аккуратно упакованную в тугие джинсики!..

Значит, она просто не желает с ним разговаривать. Он ей противен. До такой степени, что даже сидеть рядом с ним на диване ей невмоготу.

– Володь, привет! – Стрешнев хлопнул его по плечу. – Рад видеть. Слушай, у меня опять редакторская программа не идет, как только запускаю, сразу…

– Я посмотрю потом, – сказал Береговой, улыбаясь растерянно, и поднялся, очень высокий и неловкий. Коленкой он задел стол, и сливочная шапка брошенного Ольгой капучино опять дрогнула. – Я зайду к тебе, ладно?..

И стремительно пошел прочь из «Чили». Стрешнев проводил его глазами, фыркнул и покачал головой.

Береговой выскочил в коридор и постоял секунду, улыбаясь все той же идиотской улыбкой.

…Какого черта ты распсиховался! Ну, не хочет она с тобой разговаривать, и дальше что?! У тебя не идет это дело, ты сам прекрасно знаешь! С того самого дня, как Машка вышла замуж за Диму, это было на пятом курсе! Ты уехал на заработки, провались они пропадом, а когда вернулся, она была уже счастливая новобрачная. Ей показалось, что это остроумно – «была тебе любимая, а стала мне жена!». Вот с тех пор и…

Владимир приложил пропуск, устройство тонко пропищало, и он оказался в крохотном, насквозь прокуренном закутке. Одна дверь отсюда вела на склады, а другая на стоянку. Здесь курили исключительно водители и грузчики, которые на здоровый образ жизни, пропагандируемый Анной Иосифовной, чихали и кашляли – в прямом и переносном смысле!.. Сотрудники с «верхних» – в прямом и переносном смысле! – этажей этим выходом пользовались крайне редко, почти никогда.

– Ничего-ничего-ничего, – под нос себе пробормотал Береговой, – я больше не буду к ней приставать.

И толкнул ту дверь, что вела на улицу. Ему очень хотелось под снег.

Там ревели большегрузные машины, перекликались какие-то люди в комбинезонах, висел сизый дизельный дым от фур и катились телеги, нагруженные пачками книг.

Спиной к нему, утонув по щиколотку в размолотом тяжелыми шинами грязном снегу, стояла Ольга и почти кричала в телефон – шумно было вокруг:

– …я не знаю откуда! Но он спрашивал меня только что! Вот пять минут назад! Если он узнает, все погибло! Конечно, тупой, но в компах разбирается будь здоров! А ему всего и надо, сложить два и два!.. Да точно тебе говорю! Ну и что теперь с ним делать?! Убить?! Мне срочно нужно с тобой увидеться, срочно, прямо сейчас! Я не дурю, я тебе серьезно говорю! Да, на машине. Да, приеду. Только прямо сейчас, слышишь?! И не смей мне врать, что занят!

Береговой сделал шаг назад, поскользнулся, чуть не упал, схватился за стену.

Только бы она его не заметила!..

Придерживая рукой, очень медленно он притворил железную дверь, перемахнул закуток, оглянулся.

– Давай! – процедил сквозь зубы. – Быстрей!..

Он уже выскочил в издательский коридор, когда за его спиной запищал кодовый замок – Ольга возвращалась.

Видела или нет?..

Он ворвался в «Чили», плюхнулся за столик, откуда, слава богу, еще не успели убрать их чашки, залпом отпил половину из своей и схватил позабытый кем-то журнал.

– Ну вот, – весело сказала раскрасневшаяся Ольга, уселась рядом и потрясла у него перед носом телефоном. – А то мне мама должна звонить!

И положила руку на его джинсовое колено.

Береговой посмотрел на нее. Она ему улыбалась.

– Где вы берете сюжеты? Выдумываете из головы или списываете из жизни?

Писательница Покровская улыбнулась неуверенно и слегка прищурилась, чтоб рассмотреть спрашивающего. Свет падал так, что людей по ту сторону рампы она почти не видела, только неясные силуэты.

Спрашивал щупленький, неказистый мужичонка в ворсистом пальто и мохеровом шарфе, утратившем от времени цвет. В руке он держал кроличий треух и время от времени вытирал вспотевший лоб – в «Буквоеде» было жарко.

– Сюжеты я выдумываю, то есть беру из головы, – сказала она громко и собралась было продолжить, но мужичонка, разочарованно крякнув, перебил:

– А вот как же другие писателя´, – он так и сказал «писателя´»! – пишут на основе, так сказать, реальных событий нашей сиюминутной действительности! Выходит, вы народ-то того, обманываете!..

– Как обманываю? – не поняла писательница. – В каком смысле?

– А в том смысле, что народ привык своим писателя´м доверять! – Опять «писателя´», что ты будешь делать!.. – А если вы из головы выдумываете, а не пишете всю народную правду в совокупности с нашими правоохранительными органами, призванными встать на защиту в виде полиции, как сказал в своем послании президент, значит, вы занимаетесь самым что ни на есть обманом!

И махнул треухом на Маню.

Она моргнула.

– Дело в том, – начала она, собравшись с силами, – что все детективы придумываются, если, конечно, это не документальная история! Например, в Америке до сих пор очень в моде романы-расследования, кто убил президента Кеннеди! Там уж никак нельзя придумывать, нужно собирать документы, факты и писать исключительно на их основе, а мои романы…

– Вот оно и получается, что романы ваши, так называемые, одно сплошное вранье и обман народонаселения!

– Следующий вопрос, – тихо, но отчетливо процедил у Мани за спиной Денис, директор «Буквоеда». Он всегда приходил на ее встречи с читателями – поддержать.

– Итак, следующий вопрос! – ликующим эхом отозвался ведущий. – Вот в третьем ряду, дайте микрофон, пожалуйста!

Юноша в очках шарахнулся от микрофона, который сунули ему под нос, и спросил что-то неслышное за гулом толпы.

– В микрофон говорите!

Юноша покосился на микрофон, кашлянул в него так, что во всех колонках грохнуло и по магазину прокатилось эхо, опять отшатнулся и спросил мимо – ни слова не разобрать.

– Как вы начали писать? – громогласно перевел кто-то из рядом стоящих. – Он спрашивает, как вы начали писать!

Маня Поливанова затянула довольно скучную историю о том, как она «начала».

Она сочиняла романы последние лет десять и все это время никак не могла придумать, как вразумительно отвечать на вопросы, вроде «где вы берете сюжеты» и «как начали писать»!..