Девочка с перчиками - Екатерина Вильмонт

— Все в порядке! — мгновенно опомнился он. — Я готов!

Переговоры были сложными и долгими, но закончились вполне успешно.

В приемной, среди ожидающих его сотрудников сидел незнакомый молодой человек, похожий на английского клерка средней руки. Тимофей вопросительно взглянул на секретаршу.

— Тимофей Борисович, это к вам, по личному конфиденциальному делу, ровно на пять минут. Иностранец, — отрапортовала шепотом секретарша.

— Господа, прошу прощения за задержку, всего пять минут. Приму всех, не беспокойтесь. Прошу вас, — сказал он клерку. — Итак, вы говорите по-русски?

— Да, господин Логунов. Я представитель фирмы Тиффани.

— Какой фирмы? — не поверил своим ушам Тимофей.

— Тиффани!

— Невероятно! И что вас привело сюда?

— Наша фирма уполномочена в течение пяти лет к 17 июня ежегодно передавать вам одно ювелирное изделие для дальнейшей передачи госпоже Янине Юркевич. Прошу вас, взгляните на изделие и распишитесь вот тут и тут.

— Это распоряжение сделано господином Савицким, надо полагать?

— Да.

— Хорошо. Где расписаться?

— Но, может быть, вы сначала изволите взглянуть на изделие?

— За каким чертом мне на него глядеть! — взорвался Тимофей.

— Но так полагается.

— И что? Если мне изделие не понравится, вы его замените?

— Нет, выбор был сделан завещателем.

— В таком случае хватит с вас моей подписи, мне некогда, молодой человек. Можете быть свободны.

Он был чрезвычайно зол на загробные шутки дядюшки. Что за дела? Один раз из-за его подарков Яну чуть не убили. Но, с другой стороны… Теперь у него есть повод увидеться с нею. Стоп, этот клерк сказал: ежегодно к 17 июня, а это значит, завтра у нее день рождения.

— Тетя Рита, давайте завтра вечером пойдем в кафе?

— Это с какой же радости?

— У меня завтра день рождения.

— Ох ты черт, совсем я безголовая стала из-за той истории… Вот, по башке дали тебе, а я вконец отупела… Кого еще ты собираешься позвать?

— Никого. Только вас.

— Ну вот еще! Глупости! Позови кого-нибудь с работы, эту, как ее, Вету… Кстати, все забываю спросить, как ее полное имя?

— Елизавета.

— Матерь божья, я думала Виолетта… Ну еще могла бы свекровь свою будущую позвать.

— Неохота мне, лучше вдвоем.

— Ну, дело хозяйское, пойдем вдвоем, шерочка с машерочкой, весело будет, обхохочешься! А может, Тиму позовешь?

— Его-то с какой стати?

— Дура ты, Янка, набитая дура! А он, между прочим, от жены ушел! Смотри, пробросаешься!

— Откуда такие сведения? — улыбнулась Яна.

— Какая разница! Только такого мужика вмиг заловят!

— Ну и пусть. Я никого ловить не собираюсь. У меня Миша есть.

— Где он, твой Миша? С черепахами целуется, с акулами воюет, до тебя ли ему! А Тима… Вот это мужчина!

— Тетя Рита!

— Ладно, черт с тобой? А куда пойдем-то?

— А в «Теплое местечко», я заходила, мне понравилось. Уютно и вкусно.

— Дело хозяйское. А что тебе подарить? Хотя я и сама знаю. Будешь довольна.

Вечером Яне неожиданно позвонил Тимофей.

— Яна, я не поздно?

— Нет, что вы!

— Яна, у меня к вам дело, — голос у него был какой-то тусклый, нерадостный.

— Какое дело?

— Не хотелось бы по телефону. Вы завтра утром заняты?

— Да, я с утра должна быть в институте, а потом…

— Может, пообедаем вместе?

Яна вдруг решилась.

— Знаете, Тима, у меня завтра день рождения, так может, встретимся вечером, я вас приглашаю в кафе, будет еще только тетя Рита.

— Да? Ну что ж, я с удовольствием.

— Надеюсь, она не помешает вашему делу?

— Да нет, дело-то на две минуты, и я всегда рад ее видеть.

Яна тут же позвонила Маргарите Семеновне.

— Тетя Рита, радуйтесь!

— Чему я должна радоваться в моем возрасте и в моем положении?

— Завтра ваш любимый Тимофей тоже будет.

— Вот умница!

— Да я тут не при чем, он сам позвонил, сказал, у него ко мне какое-то дело, ну я и пригласила…

— А он небось обрадовался без ума?

— Не заметила. У него голос какой-то странный был, то ли грустный, то ли больной.

— Ничего, и выздоровеет и развеселится, как тебя увидит. Наверное просто растерялся, не знает, что тебе подарить.

— Ах тоже мне проблема, в такой ситуации достаточно цветов.

— Тима, у тебя что-то случилось?

— С чего ты взяла, мамочка?

— Какие-то неприятности?

— Да вроде бы нет.

— Но ты такой мрачный! Скажи, почему ты все от меня скрываешь?

— Да нет, мама… Я просто… А впрочем… Ты знаешь, что сегодня ко мне в офис явился представитель фирмы Тиффани?

— Но позволь, это же, насколько я понимаю, ювелирная фирма… Тимочка, это опять что-то, связанное с Олегом? — догадалась вдруг Ольга Варламовна.

— В том-то и дело! А я так взбесился, сам не понимаю почему.

— А я понимаю! Эта бедная девочка и так уж нахлебалась от его подарков. А что на сей раз?

— Не знаю. Даже смотреть не стал. Отдам завтра ей, пускай сама смотрит. Я же тут только передаточное звено.

— Тимочка, покажи, мне же интересно!

Тимофей достал из кейса коробку и поставил на стол. Ольга Варламовна открыла ее, достала оттуда маленький футляр и конверт.

— Тим, это тебе! — удивленно воскликнула она.

— О господи!

Он открыл конверт, на листке шелковой бумаги с вензелем фирмы рукой Олега Варламовича было написано:

«Тима, прости, но не стоит говорить Яне, что это кольцо от меня. Пусть это будет твой подарок к ее дню рождения. Я убежден, что ты уже любишь ее! И дай вам Бог!»

— Боже, какая маразматическая пошлость! — вне себя от злости воскликнул Тимофей. — Прости, мама, но он по-моему просто спятил перед смертью! Во всем этом есть какая-то запредельная безвкусица, если хочешь, граничащая с сентиментальностью изувера!

В голосе Тимофея матери послышалась подлинная ненависть.

— Тима, ну что ты такое говоришь! — огорченно прошептала она.

— Говорю, что думаю! Сломал жизнь несчастной девчонке, а пришла пора умирать, придумал, как ему показалось, жутко красивую историю в духе даже не Голливуда, а скорее индийского кино! Эти идиотские побрякушки чуть не стоили ей жизни, к тому же они вообще интересуют ее не больше, чем прошлогодний снег! Он и за гробом продолжает в это играть! Тьфу, история вполне достойная пера господина Зноя! А мне-то что делать? Он видите ли на том свете убежден, что я ее люблю! Маразм чистой воды!

— А разве нет? Не любишь? — тихо спросила Ольга Варламовна.

— А даже если люблю, предположим, то с какой стати я должен дарить любимой женщине какие-то загробные побрякушки? А? Ты считаешь это нормальным, мама?