Черная вдова (СИ) - Григ Гала

Да, она не такая, как все.

Да, она необычная.

Да, ей никого нельзя любить и, тем более, позволять любить себя.

По городу ходили слухи, что на ней лежит проклятие, что она Черная вдова. И, что самое странное, начало этим слухам положила сама Жанна. Это с ее легкой подачи за ней прочно закрепилась дурная слава. Ведь она при первых знаках внимания объявляла очередному поклоннику о своем странном статусе Черной вдовы. Так она избавлялась от страстных почитателей ее необыкновенной привлекательности и очарования.

Некоторые, услышав такое, бежали сами. Других Жанна игнорировала своим равнодушием. К ее радости, она уже не страдала, как первое время, когда поняла, что стала причиной смерти своих мужей и что каждый последующий роман или замужество станут причиной трагической смерти любимого человека.

Теперь вдова несла свое бремя с легкостью, и оно не мешало ей вести нормальную жизнь, наслаждаться всеми земными радостями, кроме одной — любви и семейного счастья.

Человек, как известно, ко всему привыкает. Так и Жанна привыкла к своему положению и была счастлива от сознания того, что сумела преодолеть себя, сохранив этим жизнь многих мужчин.

Она пожертвовала своим счастьем ради их жизней. И утешала себя тем, что душа ее очистилась и, как она надеялась, родовое проклятие утратило свою силу. Она по-прежнему верила каждому слову ясновидящей Алисы: только смирившись с бременем одиночества и безлюбия можно избавиться от проклятия и не дать ему стать еще агрессивнее в последующих перевоплощениях.

Жанна редко бывала в гостях у Аниты. Но сегодня решила, что пора навестить подругу и бабушку Ксению. Та что-то хворала последнее время и часто жаловалась на сердце.

Встреча была радостной. Подруга отметила, что Жанна еще больше похорошела. Но изменения коснулись скорее не внешности. Стал другим ее взгляд. Глаза, обычно грустные, со странной загадочностью — то ли манящей, то ли пугающей, порой даже грозной, — излучали тепло и доброту. Ксения тоже обрадовалась произошедшим в Жанне переменам:

— Жанночка, ты такая светлая стала. Подойди, дай обнять тебя. — Ксеня была совсем слаба.

Жанна прижалась к старушке, словно пытаясь отдать ей часть своих физических сил и энергии.

— Что врач говорит? Откуда у тебя такая слабость?

— Да что нового он может сказать? Возраст, вот сердчишко-то и барахлит. Отсюда и слабость. Да что мы все обо мне.

— Ты как? Уж думала не дождусь тебя увидеть.

— Прости, Ксеня, — я тоже скучала. Может, нужно что? Лекарства, витамины?

— Э, милая, в моем возрасте и лекарства не помогают, и от витаминов проку мало. — Ксения Петровна пыталась говорить бодро. — Я вот смотрю на тебя и радуюсь. Чувствую, что на душе у тебя полегчало.

— Да, бабушка. Все хорошо.

— Ну и ладненько. Ступай, поболтай с Анитой, а я отдохну немного.

Жанна с тревогой смотрела на Аниту:

— Давно она так?

— Да уж недели полторы. Все лежит. Поспит, уговорю покушать, а потом опять спит. Совсем плохая стала. Боюсь я за нее.

Из комнаты Ксении Петровны донесся глубокий вздох. Обе женщины бросились туда. Старушка лежала, не шевелясь. На губах застыла тихая улыбка…

Хоронили Ксению Петровну в ее родной деревеньке Блажино.

Когда подъезжали к дому бабушки, Анита с тревогой поглядывала на Жанну. Та буквально впилась глазами в дачный домик, где она была счастлива с Валентином.

— Зайдешь?

— Да, — выдохнула с грустью и дрожью в голосе.

Она печально бродила по пустым комнатам, отказавшись от сопровождения Аниты:

— Хочу побыть одна.

Воспоминания вернули ее в майский день. Вот они радостные бегут с Валиком по весеннему парку. В глазах — любовь и надежда на долгую счастливую жизнь — пока смерть не разлучит нас…

— Неужели тогда я уже представляла опасность для Валика? Если бы я знала…

Перед глазами всплыло другое: Валентин лежит на постели в неестественной позе. Потом врачи. Она в больничной палате. И приговор: девочку спасти не удалось. И позже: панкреонекроз. Какое страшное слово…

Анита, обеспокоенная долгим отсутствием подруги тихонько вошла в дом. Жанна сидела у окна и, не отрываясь, смотрела на уютную беседку под развесистым кряжистым дубом.

— Помнишь?

— Конечно.

— Мы были такими молодыми и счастливыми… — Жанна глубоко вздохнула.

— Пойдем, Жани. Уже все заждались. Пора.

Август выдался на редкость жарким.

Вечерело. Усталое солнце катилось к закату. Поникшая зелень радовалась наступающей вечерней прохладе.

Жанна любила возвращаться домой пешком. Вот и сейчас она не спеша шла по людной улице, наслаждаясь шелестом листвы усталых каштанов, заботливо охраняющих прохожих от палящего солнца днем. Перешептываясь, они благодарили легкий ветерок за отдых после дневного зноя.

Она направилась к своему любимому кафе. В нем ничего не изменилось с тех пор, когда Вадим впервые пригласил ее сюда для важного разговора. Не изменяя своим привычкам, Жанна один-два раза в неделю приходила сюда выпить чашечку бодрящего кофе и побаловать себя вкусняшками.

— Как обычно? — официант приветливо встретил ее и проводил до любимого столика — в самой глубине зала.

— Сегодня с коньячком. И мороженого — по шарику каждого сорта.

В ожидании своего любимого кофе она любовалась закатом в открывающейся перед взором панораме окна.

— Простите, я не помешаю? — перед ней стоял мужчина приятной внешности. Жанне показалось, что она его где-то видела. Но никак не могла вспомнить, где именно.

— Мы знакомы? — неуверенно спросила она.

— Нет, но мы уже встречались в этом кафе. — Голос очень знакомый, но память никак не возвращала давние события.

— Я вас не помню, — разговор прервался на минуту: официант принес кофе.

— Однажды я помешал вам насладиться ароматным напитком, и вы ушли, не пожелав разговаривать со мной.

Жанна наконец вспомнила эпизод в кафе и впечатление, которое оставил у нее этот видный незнакомец.

— Но ведь я еще тогда предупредила вас, что я — опасная женщина.

— Кто внушил вам это? Я долго искал встречи с вами, чтобы доказать ошибочность ваших слов.

— Я не шучу. Три моих мужа умерли, не прожив и года со мной. Я больше не хочу трагедий. Поэтому и сейчас вынуждена просить вас оставить меня в покое. Ради вашего же блага.

— Но я не сказал, что собираюсь жениться на вас, — незнакомец улыбнулся такой обаятельной улыбкой, что Жанна ответила ему тем же.

— И тем не менее… — она не находила слов, чтобы закончить фразу. Что-то притягательное было в этом упрямце. Она поднялась, не допив кофе, и направилась к выходу…

Дорогие мои читательницы, я совсем не обижусь, если вы подпишитесь на автора (на меня!), заполнив окошечко «отслеживать автора» и «добавить в библиотеку», а также нажмете на «мне нравится». Буду признательна, если вы напишете в комментариях что-нибудь доброе о прочитанном (или поспорите со мной по поводу развития сюжета). А можете просто похвалить себя за прочтение моей книги. Ведь читатели нынче — большая редкость. Значит, вы молодец. Спасибо, что заглядываете ко мне на страничку.

Глава 39

Встреча в кафе оставила тяжелый осадок. Жанна, научившаяся владеть собой, была раздосадована тем, что вновь ощутила трепет сердца. Она вспоминала первое впечатление о незнакомце. Прошло больше года. Неужели он все это время думал о ней? Отметила про себя, что ей приятна его настойчивость. И тут же одернула себя:

— Надо смириться! Я не смею подвергать его смертельной опасности. Нельзя начинать все сначала. Смогла же я устоять перед Дмитрием. Сумею устоять и сейчас.

Вспомнились слова экстрасенса о возможности последующих перевоплощений. Они заставляли задуматься. Наверняка, так и есть. Это как раз то, что требуется от нее, — не допустить нового перехода проклятия к следующему, пятому поколению. В этом Жанна видела свою миссию, поэтому смирилась с мыслью, что ей не дано стать матерью. Может быть, поэтому дочке ее не суждено было родиться? Ведь ее ожидала бы такая же мучительная жизнь, как у нее самой.