Любовные письма великих людей. Соотечественники - Коллектив авторов

Императрица Александра Федоровна – Николаю II

(Царское Село, 19 сентября 1914 года)

Мой родной, мой милый, я так счастлива за тебя, что тебе удалось поехать, так как знаю, как глубоко ты страдал все это время – твой беспокойный сон это доказывает… В силу эгоизма, я уже сейчас страдаю от разлуки. Мы не привыкли разлучаться… И притом, я так бесконечно люблю моего драгоценного мальчика. Вот уже 20 лет, как я – твоя, и каким блаженством были все эти годы… Я поцеловала твою подушку. Мысленно вижу тебя лежащим в твоем купе и мысленно осыпаю поцелуями твое лицо…

А. В. Колчак

(1874–1920)

Для меня нет другой радости, как думать о Вас… смотреть на Ваши фотографии и мечтать о том неизвестном времени и обстановке, когда я Вас снова увижу.

Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак познакомились в 1915 г. в Гельсингфорсе, куда перевели из Петрограда ее мужа, капитана I ранга Сергея Тимирева.

Она первой призналась ему в любви: «Я сказала ему, что люблю его». И он, уже давно и, как ему казалось, безнадежно влюбленный, ответил: «Я не говорил вам, что люблю вас. Я вас больше чем люблю». Ей было 22 года, ему – 41, и к моменту их встречи Колчак успел исследовать воды четырех океанов и двадцати морей, объехал вокруг Земли, выпустил две книги, заслужил ряд русских и иностранных орденов. Между их первой встречей и последней – пять лет. Бoльшую часть этого времени они жили порознь, у каждого – своя семья. Месяцами и даже годами не виделись, писали письма. Окончательно решив соединиться с Колчаком, Тимирева объявила мужу о своем намерении «всегда быть вблизи Александра Васильевича». Вместе с Колчаком она и была арестована, проведя большую часть своей жизни в ссылке. 

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(Лето 1916 года)

Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так [еще] жива передо мной картина нашей встречи, так же мучительно и больно, как будто это было вчера, на душе… без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Вы были для меня в жизни больше, чем сама жизнь, и продолжать ее без Вас мне невозможно. 

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(9 мая 1917 года)

…В минуту усталости или слабости моральной, когда сомнение переходит в безнадежность, когда решимость сменяется колебанием, когда уверенность в себе теряется и создается тревожное ощущение несостоятельности, когда все прошлое кажется не имеющим никакого значения, а будущее представляется совершенно бессмысленным и бесцельным, в такие минуты я прежде всегда обращался к мыслям о Вас, находя в них и во всем, что связывалось с Вами, с воспоминаниями о Вас, средство преодолеть это состояние. 

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(6 июня 1917 года)

Только о Вас, Анна Васильевна, мое божество, мое счастье, моя бесконечно дорогая и любимая, я хочу думать о Вас, как это делал каждую минуту своего командования. Я не знаю, что будет через час, но я буду, пока существую, думать о моей звезде, о луче света и тепла – о Вас, Анна Васильевна. Как хотел бы я увидеть Вас еще раз, поцеловать ручки Ваши. 

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(8/21 августа 1917 года)

Для меня нет другой радости, как думать о Вас, вспоминать редкие встречи с Вами, смотреть на Ваши фотографии и мечтать о том неизвестном времени и обстановке, когда я Вас снова увижу. Это единственное доказательство, что надежда на мое счастье существует… Когда-нибудь я получу от Вас несколько слов, которые так бесконечно для меня дороги, как все, что связано с Вами. 

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(Август 1917 года)

Моя милая, дорогая, обожаемая Анна Васильевна. Господи, как Вы прелестны на Ваших маленьких изображениях, стоящих передо мною теперь. Последняя фотография Ваша так хорошо передает Вашу милую незабываемую улыбку, с которой у меня соединяется представление о высшем счастье, которое может дать жизнь, о счастье, которое может явиться наградой только за великие подвиги. Как далек я от них, как ничтожно кажется все сделанное мною перед этим счастьем, перед этой наградой…

А. В. Колчак – А. В. Тимиревой

(29 апреля 1918 года)

Дорогая, милая, обожаемая Анна Васильевна. …У меня нет слов, нет умения ответить Вам; менее всего я мог предполагать, что Вы… так близко от меня. Получив письмо Ваше, я… отложил его на несколько часов, не имея решимости его прочесть. Несколько раз я брал письмо в руки и у меня не хватало сил начать его читать. Что это, сон или одно из тех странных явлений, которыми дарила меня судьба. Ведь это ответ на мои фантастические мечтания о Вас – мне делается почти страшно, когда я вспоминаю последние. Анна Васильевна, правда ли это или я, право, не уверен, существует ли оно в действительности или мне только так кажется.

А. В. Тимирева – А. В. Колчаку

Полвека не могу принять,Ничем нельзя помочь,И все уходишь ты опятьВ ту роковую ночь.

А я осуждена идти,Пока не минет срок,И перепутаны путиИсхоженных дорог.

Но если я еще жива,Наперекор судьбе,То только как любовь твояИ память о тебе.

А. В. Тимирева – А. В. Колчаку

(7 марта 1918 года)

Милый Александр Васильевич, далекая любовь моя… Я думаю о Вас все время, как всегда, друг мой, Александр Васильевич, и в тысячный раз после Вашего отъезда благодарю Бога, что Он не допустил Вас быть ни невольным попустителем, ни благородным и пассивным свидетелем совершающегося гибельного позора. Я так часто и сильно скучаю без Вас, без Ваших писем, без ласки Ваших слов, без улыбки моей безмерно дорогой химеры. 

А. В. Тимирева – А. В. Колчаку

(21 марта 1918 года)

…Где Вы, радость моя, Александр Васильевич? На душе темно и тревожно. Я редко беспокоюсь о ком-нибудь, но сейчас я точно боюсь и за Вас, и за всех, кто мне дорог… Господи, когда я увижу Вас, милый, дорогой, любимый мой Александр Васильевич. Да хранит Вас Господь, друг мой дорогой, и пусть Он поможет Вам в Ваши тяжкие дни. До свидания – если бы поскорей. 

А. В. Тимирева – А. В. Колчаку

(17 сентября 1918 года)

…Милый Александр Васильевич, я буду очень ждать, когда Вы напишете мне, что можно ехать, надеюсь, что это будет скоро. А пока до свиданья, милый, будьте здоровы, не забывайте меня и не грустите и не впадайте в слишком большую мрачность от окружающей мерзости. Пусть Господь Вас хранит и будет с Вами. Я не умею целовать Вас в письме.